Наследник поневоле (СИ) - "Гоблин - MeXXanik" - Страница 5

— Что делать будем, мастер? — поинтересовался Плут, как только я завершил вызов.

— Для начала подпишем договор, — ответил я. — Иначе я не смогу представлять ваши интересы. А вся информация, которую я получу во время консультации, не будет подпадать под адвокатскую тайну. Как я понимаю, мы с мастером Свиридовой будем работать вместе?

Гордей посмотрел на девушку, и та с готовностью кивнула. Затем спокойно заявила:

— Конечно, мне хватит знаний и опыта, чтобы работать одной. Но мы с вами понимаем, Павел Филиппович, что дело это весьма деликатное. В работе над ним могут понадобиться свидетели, которых простому смертному не вызвать для дачи показаний. К тому же все знают, что у вас особые отношения с жандармерией.

— Елена Анатольевна не имела в виду ничего такого, что порочило бы честь хорошего человека, — тут же пояснил Петров. — Однако ваш отец долгое время заведовал охранкой. Тот же князь Шуйский с вами приятельствует…

— То есть вас устраивают мои знакомства и родственные связи, — заключил я с усмешкой.

— И ваши таланты в общении с мертвыми, — ничуть не смутилась Свиридова.

Петров деликатно кашлянул в кулак, и девушка быстро добавила:

— Как адвокат вы также нас устраиваете.

— Спасибо за искренность. Я это ценю. Но следует соблюсти правила и подписать договор, — подытожил я.

Петров встал с кресла и вышел в приемную, оставив нас со Свиридовой наедине. В кабинете повисло неловкое молчание.

— Как ваши дела? — поинтересовался я, чтобы немного разрядить обстановку.

— Вполне неплохо, — ответила Елена. — Пытаюсь вникать в новую отрасль права. Если откровенно, то к такому я не была готова. Мастер Зимин оформляет мое вступление в ряды кустодиев, чтобы у меня было больше полномочий.

— Вас это устраивает? — на всякий случай уточнил я. — Просто я знаю своего родича. Хорошие адвокаты вашего уровня на дороге не валяются. Потому он лично заинтересован в вашем трудоустройстве и может излишне на вас давить.

— Мы с ним это уже прошли, — отмахнулась девушка. — После того как я чистила навоз в его конюшне, мы общаемся на новом уровне. Станислав Александрович только кажется грубым. На самом деле он прямолинейный и открытый. Для меня такие качества характера непривычны. Я росла в другом окружении.

— Понимаю, — кивнул я.

— Но я справляюсь.

— Ваш отец… — начал было я, но Свиридова меня перебила:

— Я уже наслышана о том, что он заключил сделку с третьим отделом жандармерии. Он не успел официально отречься от меня. Теперь же в открытую заявляет, что просто пытался меня проучить и вовсе не собирался на самом деле делать меня безымянной.

— И вы в это верите? — я едва сдержался, чтобы не скрипнуть зубами.

— Я одна из лучших адвокатов города. Потому вполне способна понять, когда человек мне врет, — девушка криво усмехнулась. — Можно притворяться, что мы все еще семья. Но я поняла, что напрасно пыталась заслужить одобрение отца. Мне это совсем не нужно. И я раздумываю о том, чтобы сменить фамилию.

— Даже так? — удивился я. — Полагаете, что имя помешает вам в будущем?

— Знаю, что фамилия Свиридовых останется чистой. Отец позаботился, чтобы все сложилось в его пользу. Он все же остается собой, несмотря на все испытания. И в Московии будет жить в достатке и уважении.

— Вас это заботит? — спросил я.

— Вовсе нет. Отец посулил вернуть мне квартиру в центре города и особняк, который он с Наташей вскоре покинет. Также он решил выделить мне приданое.

— Вот как! — поразился я. — Ваш батюшка очень… щедрый!

— Он все еще думает, что может распоряжаться моей жизнью, — с грустью кивнула девушка. — Но знаете, Павел Филиппович, вся эта ситуация помогла мне увидеть собственную жизнь с другой стороны. Я старалась угодить отцу и коллегии. Пыталась быть лучшей. А на самом деле мне было нужно другое. Теперь я вижу отчетливо…

Нашу беседу прервал Гордей. Парень вошел в кабинет и положил передо мной несколько листов.

— Все хорошо? — зачем-то уточнил Гордей Михайлович, ни к кому особо не обращаясь.

Затем он покосился на Елену Анатольевну, которая ободряюще ему улыбнулась.

— Да, конечно, — ответила она.

Я вынул из подставки ручку и подписал договор об оказании частной юридической консультации. Затем откинулся на спинку кресла и по очереди осмотрел гостей:

— А теперь я вас внимательно слушаю.

— В заведениях, которые хоть как-то связаны с «Сынами» начались облавы, — заговорил Плут. — Жандармы…

— Это я уже знаю, — перебил я Петрова. — Там могут найти что-нибудь не совсем законное?

Плут лишь на мгновение задумался, а затем покачал головой:

— Мастер Рипер учил не смешивать легальный бизнес и дела организации. К тому же времена, когда людей убивали белым днем прямо на улицах, канули в прошлое. Можно сказать, уходит целая эпоха. И если мы хотим остаться на свободе, пора легализовывать свои дела.

В последней фразе Плута послышалась грусть. Но сидевшая рядом Елена Анатольевна, наоборот, гордо приподняла подбородок, явно давая понять, что именно она пытается положительно влиять на заблудшую душу.

— Я даже задумался о создании частной дружины для охраны организаций, — продолжил Петров. — К насилию мы люди привыкшие, а в Петрограде есть многие, кто готов платить за защиту вполне легально. Чтобы мы имущество от всяких хулиганов охраняли. Все же город у нас большой, и шпаны хватает.

— Дело хорошее, — одобрил я. — И общественно полезное. Так о чем вы переживаете, если в ваших заведениях нет ничего незаконного?

— Есть опасения, что жандармы из третьего отделения все-таки найдут что-нибудь, — ответила за Плута Свиридова. — Причем это «что-то» может появиться уже после посещения заведения с обыском. Иными словами, мы опасаемся, что нам подбросят улики.

Я усмехнулся, начиная понимать, зачем Плут решил нанять меня.

— Произвол жандармерии ушел в прошлое, как и эпоха убийства людей на улицах средь бела дня, о которой совсем недавно рассказывал мастер Петров.

Елена Анатольевна недовольно поджала губы. Видимо, девушка была другого мнения о правоохранительных органах Империи. Но спорить открыто не стала.

— Так-то оно так, Павел Филиппович, — ответил Плут. — Но случаи разные бывают. И вот если такая ситуация возникнет…

— То я приложу все усилия, чтобы пресечь незаконные действия, — продолжил я за него. — Даю слово высокорожденного.

Плут довольно вздохнул.

— Спасибо вам, Павел Филиппович, — ответил он. — Никогда не думал, что смогу доверять подобному обещанию. Но в последнее время я на многие вещи стал смотреть иначе…

Внезапно в кабинете повисла тишина. Рука Свиридовой дернулась, словно она собиралась положить ладонь на локоть Гордея. А он сам старательно не смотрел на сидящую рядом девушку.

— А другие призраки говорят, после смерти мало развлечений, — послышалось из-за спины.

Мне не надо было поворачиваться, чтобы понять, кто заглянул в кабинет сквозь стену. Козырев же решил, что произнес фразу недостаточно громко и заявил:

— Я боялся, что после смерти мне будет нечего делать. А оно вышло так, что событий стало в разы больше…

— Спасибо вам за содействие, мастер Чехов, — с достоинством произнесла Свиридова.

Василий закатил глаза и, пробурчав что-то неразборчивое, удалился.

— Пока не за что, — ответил я. — Но учтите: помочь вам я смогу только, если жандармы будут нарушать правила этой игры. Если же запрещенное прятали «Сыны», то не рассчитывайте на поддержку.

— Что вы, Павел Филиппович! — поспешно заверил меня Плут. — Говорю же: организация ищет выходы в легальное правовое поле.

— «Легальное поле», — задумчиво повторил я и покосился на Елену Анатольевну. И мне показалось, что на щеках девушки проступил едва заметный румянец.

— Ну, мы пойдем, — ответила адвокатесса и поднялась на ноги. — Спасибо, что уделили нам время. Мы это очень ценим.