Наследник поневоле (СИ) - "Гоблин - MeXXanik" - Страница 3

Я вышел на крыльцо, глядя, как ребятня, весело переговариваясь и смеясь, скрылась в арке.

— Вы с ними поосторожнее, Павел Филиппович, — послышалось со стороны розовых кустов, и я повернулся. В паре шагов от меня стоял Евсеев.

— Приютские могут казаться безобидными. Но вы помните, что все банды состоят из таких вот ребят, — продолжил он.

— Скверных людей хватает в любом сословии, — задумчиво произнес я. — К тому же эти вроде бы хотят жить честно. Но я приму к сведению твой совет.

— Раз пришли за помощью, то дурного не задумали, — возразила Яблокова, которая невесть откуда вынула нож и принялась срезать стебли с бутонами, — Чего они хотели-то?

— Найти своего товарища, который пропал после выпуска из приюта, — честно ответил я.

Людмила Федоровна нахмурилась.

— А ты, Павел Филиппович, никак сыщиком решил подрабатывать? — с интересом уточнила она. И сразу добавила: — Оно и правильно! Дел в последнее время у тебя кот наплакал, бюджет давно не пополнялся. А зарплату всем платить следует исправно. Даже Фоме, который числится в штате семьи.

— У мастера Питерского свадьба на носу. Так что деньги ему пригодятся, — ответил я.

— Да только наш господин взял с малолеток всего одну монету, — заявил Борис Николаевич, выглянув из стены. — Я случайно увидел.

— Иногда надо поработать не за деньги, — внезапно заявила Яблокова, чем изрядно удивила меня. — Не все измеряется в злате. А ребятишки хорошие, — продолжила она, обращаясь к Евсееву. — Не хотелось бы натравливать на них Козырева.

Василий тотчас проявился рядом и подбоченился.

— Я вам не собака, — строго начал он. — И не стал бы…

— Надо проверить зеркало, — заметила Людмила Федоровна с обеспокоенным видом. — А то как бы гости его не раскололи. Детишки-то молодые, беспокойные…

Василий враз потемнел лицом, и тенью метнулся в холл.

— Мое драгоценное… целое… — донеслось из помещения.

— Не собака, — самодовольно усмехнулась Яблокова и вошла в дом со свежим букетом. — Конечно.

— Иногда я ее боюсь, — негромко признался мне Евсеев.

— Иногда? — уточнил я, и слуга усмехнулся. А затем молча направился в свою квартирку.

Я же вернулся в дом. В чем-то Яблокова была права. Дело выходило для меня новым. И интересным.

— Павел Филиппович, эти приютские клиенты… — начала Арина Родионовна, едва я вошел в приемную.

— Странные? — уточнил я.

Девушка кивнула.

— Они хотят найти пропавшего друга. И я решил им помочь.

— Леонид и Ванька мне это объяснили, — ответила Нечаева. — И мне впервые пришлось сочинять причину для составления договора.

Я улыбнулся:

— Он все равно останется лежать в столе. Но вы все сделали правильно. Спасибо.

Девушка зарделась, а потом осторожно тронула меня за локоть.

— Благодарю за цветы. Утром принесли букет, и я сразу поняла, что он от вас. Прекрасный выбор, вы словно прочитали мои мысли. Мне очень понравилось.

Мне вдруг стало не по себе от осознания, что девушке дарили цветы другие. Но она быстро развеяла мрачные мысли.

— Софья Яковлевна обычно присылает розы. А Людмила Федоровна всегда заказывает в одной и той же лавке…

— Вы знали, что это она все это время занималась букетами? — досадливо вздохнул я.

— Я знаю, что вы часто забываете обо всем, — с усмешкой сообщила Нечаева. — И вовсе не обижаюсь, что цветами заведует наша Яблокова. У нее хороший вкус. К тому же она всегда добавляет к заказу конфеты или выпечку.

— Да? — озадачился я. — А есть и такая услуга?

— Людмила Федоровна знает о моих вкусах и каждый раз удивляет своим выбором. Ведь каждый ее сюрприз оплачиваете вы.

— У меня не получилось самому вас удивить, — заметил я, потирая шею.

— Мне нравятся полевые цветы, — девушка приблизилась ко мне и лукаво сверкнула глазами. — И особенно нравится, что вы это запомнили.

— Я постараюсь почаще заботиться о вас.

— Хорошо, — Арина провела пальцами по воротнику моей рубашки, а потом поправила узел галстука. — Просто помните, что важен не подарок, а то, что вы думаете обо мне.

— Ясно.

— Мороженое.

— Что? — не понял я.

— Иногда вы можете угощать меня мороженым. Я очень люблю с шоколадной крошкой.

Я воровато оглянулся и, убедившись, что свидетелей у нашего разговора нет, коснулся губ девушки поцелуем. Она ответила, а потом нехотя отстранилась. В этот момент мимо нас пронесся Козырев, который пытался поймать кота. Тот с довольным видом несся с коробком спичек во рту.

— Ну чего не схватили? — недовольно проворчал Василий, скрываясь в подвале.

Я качнулся с пятки на носок.

— Не мешайте мне работать, мастер Чехов, — с показной важностью заявила Нечаева и вернулась за свой стол. А потом подмигнула мне.

На душе стало светло. Я прошел в кабинет, прикрыл за собой дверь, и сел в кресло. Откинувшись на спинку, задумался. По всему выходило, что Миша выпустился из приюта, устроился к мельнику в подсобные рабочие, а затем пропал. Причем мельник выгнал детишек из дома, не став ничего объяснять.

— Значит, ему есть что скрывать, — пробормотал я. — Иначе мог бы рассказать беспокоившейся ребятне куда подался Михаил.

Впрочем, легче от этого открытия не стало. У меня не было полномочий жандарма, чтобы допросить мельника на предмет причастности к исчезновению. А удостоверение адвоката вряд ли произведет на работягу впечатление. Конечно, он меня не выгонит, как приютских детей, но вежливо отказать вполне сможет. И будет в своем праве. Значит, нужно придумать, как бы разговорить этого человека. А желательно еще и обыскать мельницу. И сделать это на законных основаниях. Быть может, там найдется говорливый призрак.

Размышления прервал зазвонивший в кармане телефон. Я взглянул на экран, на котором высвечивался номер Шуйского. Принял вызов:

— У аппарата.

— Павел Филиппович, я вас не отвлекаю?

Этот вопрос был неожиданным.

— Для вас я совершенно свободен, — осторожно ответил я.

— Это хорошо, мастер Чехов, — повеселел князь.

— Что-то случилось? — уточнил я, помня, что Дмитрий Васильевич никогда не звонит по пустякам.

— Я не поблагодарил вас за то, что вы для меня сделали. В доме стало намного спокойнее после того, как вы перевели призраков в межмирье. Мне даже показалось, что в гостиной сделалось как-то уютно, что ли. Слуги уверяют, что на камин стало уходить меньше дров.

— В присутствии мертвых и впрямь становится холоднее, — согласился я. — А в вашем доме их было много. Несколько поколений.

— Звучит жутко, — отозвался Шуйский. — Но теперь-то вы перевели их в межмирье, верно же?

— Многих, — ответил я. — Некоторые остались охранять дом и семью. И поклялись, что не причинят вреда вам и слугам.

— Теперь и впрямь стоит задуматься о переезде из квартиры. Наверное, сейчас я смогу жить в родовом гнезде. Очень не хотелось бы, но высокое общество требует соответствовать. Могут пойти неприятные слухи…

— Как будто вам есть до них дело, — усмехнулся я.

— Всем рты не заткнешь, Павел Филиппович, — ответил Шуйский. — И на дуэль каждого не вызовешь. Увы. Этого император мне не простит. Стоит также помнить, я бастард по рождению, хоть и ношу титул. За спиной начнут говорить, что я чураюсь отчего дома. Что не достоин его или еще хуже, что не принимаю наследства.

— Тоже верно, — согласился я.

— Я вот тут подумал, — голос приятеля стал отчетливее, словно он прикрыл трубку рукой, стараясь сделать наш разговор приватным. — Нужно ли оставлять мертвым сладости под столом?

— Зачем? Призраки не едят материальную еду. Подношения оставляют для домовых. Так я слышал из старых сказок.

— А призракам чего нужно? — уточнил Шуйский.

— Вашим надо, чтобы род продолжался.

— Они так и сказали? — спросил парень с сомнением.

— Поверьте, я правильно понял ваших предков.

— Ясно, — неопределенно протянул князь.