Наследник поневоле (СИ) - "Гоблин - MeXXanik" - Страница 10

Борис недовольно зыркнул на приятеля, и тот даже крякнул от неожиданности.

— Это что за новость⁈ Ты в себя что ль поверил, малохольный? Чего выпучил зенки?

— Не ругайтесь, — шикнула на них Нечаева и погрозила пальцем.

И как раз вовремя, потому как в комнате стало заметно прохладнее.

— Присаживайтесь, — предложил я. — Алена, расскажите, о каком сне вы говорите?

— Тетя Ия уверяет, что у меня есть дар. Хотя я сомневаюсь… — она стыдливо потупилась, став похожей на себя прежнюю.

— Напрасно, — заявила Арина Родионовна. — У вас есть талант. Вам стоит доверять своим инстинктам.

— Мои сейчас вопят, что вы опасны, госпожа, — тихо проговорила гостья и робко подняла глаза.

— Только для тех, кто желает мне зла, — не стала отрицать Нечаева. В ее радужках мелькнули янтарные искры. — Вы тоже можете быть опасны для тех, кто станет вам грозить. Не стоит этого бояться. Принимайте в себе все — и хорошее и плохое.

Девушка облизнула пересохшие губы и покосилась на своего жениха. Тот мягко коснулся ее ладони, давая понять, что поддерживает ее.

— Почти неделю мне снится сон, в котором ваша призрачная соседка приглашает меня сюда. Она просит вернуть долг. Хотя не поясняет, как я могу это сделать.

Я нахмурился, не зная, что ответить. Рахмат вздохнул, и тут его взгляд упал на открытую книгу, что лежала на столике.

— Странно, — проговорил он и указал на иллюстрацию на странице, — никогда бы не подумал, что вы увлекаетесь мифологией Азии.

— Что? — удивился я.

— Эти змии являются духами силы моего народа, — охотно пояснил мужчина, беря в руки книгу. — Каждый из них отвечает за особую стихию. Не только стихии земли, огня, воздуха и воды. Но и за страх, ревность, обиду, любовь. Каждый змий способен усиливать или уменьшать чувство, которым он владеет.

— Но в книге об этом нет ни слова! — поразился я.

— Никто не заботился о переводе наших свитков, — с грустью поведал мужчина. — Для меня не секрет, что большинство ваших соотечественников считают нас варварами. И они полагают, что наша культура недостаточно богата.

— Вы правы, — вынужден был признать я.

— Печально, но из-за этих стереотипов мало кто по-настоящему готов узнать о нас все, что мы можем рассказать.

— Культура родины Сато очень интересная, — кивнула Алена. — Рахмат часто читает мне легенды своего народа. Некоторые из них очень похожи на истории из бытия Искупителя.

— Так что же со змеями? — уточнил я, понимая, что мы можем уйти от темы.

— Змиями, — поправил меня Рахмат и едва заметно улыбнулся. — Мы почитаем их как посланников верхнего и нижнего миров. Каждого из них стоит задобрить. И даже покровитель боли может быть полезным.

— Чем же? — нахмурился я.

— Тем, что способен не только причинять боль, но и унять ее, — спокойно пояснил гость. — Даже чрезмерная любовь может быть ядовитой. И нужно просить давать лишь те эмоции, которые человек способен вместить в себе. И укротить. Если же их становится слишком много, то человек будет страдать.

— Каждый змий имеет свой облик? — с любопытством спросил я.

— Все так, — кивнул мужчина. — И даже мельчайшие детали могут отличать змия надежды от духа ярости.

— Духа? — ухватился я за оговорку Рахмата.

— Старики зовут их именно так, — согласился гость. — Я не настолько хорошо знаю всех змиев. А вот моя матушка в этом разбирается. Когда-то она намеревалась служить в храме. Но ее изгнали из-за ее таланта.

Я встал на ноги и прошелся по комнате. Никто не отвлекал меня от размышлений, и на какое-то время я даже забыл, что нахожусь здесь не один. Но затем спохватился.

— Простите великодушно, но вы меня удивили, уважаемый Рахмат! Могу ли я попросить вас принять меня и моего друга в доме вашей матери?

Если гость и удивился моей просьбе, то виду не подал. В очередной раз я поразился тому, каким спокойным он казался.

— Конечно. Матушка будет рада вам и всем, кого вы считаете своими друзьями. Полагаю, все дело в змиях? Ведь вы о них желаете побеседовать?

— Да, именно так. Мне нужна консультация знающего человека.

— Выходит, мы не зря явились в ваш дом, — резюмировал Рахмат.

Алена вопросительно взглянула на жениха.

— Думаешь? — шепнула она.

— Вы даже не представляете, насколько это важно для меня и моей семьи, — уверил я гостей.

— Значит, скоро мы увидимся в доме матушки, — кивнул Рахмат.

— Быть может, вы сможете уговорить Любовь Федоровну тоже зайти? — вежливо попросила Алена. Увидев, что я замялся с ответом, добавила: — Я буду ей рада. Она ведь выделила мне приданое. Поддержала, когда была мне очень нужна.

— Стоит уточнить… — начал было я.

— Даже если она стала совсем другой, — вдруг добавила девушка и хитро прищурилась, став похожей на лису. — Я пойму и не стану закатывать сцен. Честно.

При этом она покосилась в сторону комнаты Людмилы Федоровны.

— Раз так, то мы попросим вашу покровительницу прийти с нами, — совершенно искренне пообещала Арина Родионовна.

— Наверное, нам пора, — Рахмат встал на ноги.

— Мы ведь даже чай не выпили… — рассеянно заметил я.

— Зато разделили беседу. Поверьте, это намного важнее, — ответил мужчина и поклонился. — Я ведь так и поблагодарил за то, что вы сделали для Алены. И для меня. Для нас обоих.

Девушка взяла спутника за руку и довольно улыбнулась.

— Я не сделал ничего, чего бы не сделал любой порядочный человек, — я развел руками.

— От темного многие не ждут чудес, — ответил Рахмат, — но только вы оказались способны сделать мою жизнь светлее. Пусть в масштабах мира это ничтожно мало. Но для меня — это все сущее. Целая вселенная для нас двоих.

Он взглянул на Алену, которая буквально светилась от счастья.

— Рад, что оказался вовремя в нужном месте. Что удалось помочь, — я понял, что по-настоящему смущен признанием гостя.

Все вместе мы спустились на первый этаж. Оказалось, что мои миньоны все еще в этом мире. Они расположились за столом для посетителей и играли в шахматы под руководством Козырева.

Едва завидев меня, тот повысил голос, чтобы все понимали, кто тут самый важный призрак:

— Возьму доску и сгоняю к вам на болота. Будем ходить друг к другу в гости. Может, даже захвачу с собой этого нытика — Бориску.

Миньоны посмотрели на названного духа с заметной настороженностью. А тот лишь пожал плечами, делая вид, что совершенно безобиден.

Мы попрощались с гостями, и те зашагали к выходу из арки. Арина Родионовна пригладила волосы и тихо сообщила мне:

— Эта Алена когда-то была человечкой. Но сейчас она другая.

— Фома говорил, что она станет лисой, — пояснил я. — Он сказал, что все ведьмы — обязательно лисы. И если они счастливые, то вокруг них будет свет. А если…

— Если ведьма станет несчастной, на нее откроют охоту, — проговорила девушка задумчиво. А потом тряхнула головой. — Каждый сам кузнец своего счастья. Хочется верить, что так и есть.

Когда пара покинула двор, из своей квартирки выглянул Евсеев. В руках у него оказалось ружье.

— И что ты собирался с ним делать? — спросил я со снисходительной улыбкой.

— На всякий случай держу заряженным солью, которую освятил в храме. Вы можете считать меня трусоватым, но я просто ко всему готов. Потому как стоит зазеваться, и в ворота постучит беда, — мудро заметил мужчина.

— Правильно, — кивнул я. — Щукин все еще на свободе. И хоть напротив нашего дома дежурят кустодии…

— А еще «Сыны», — с готовностью добавил Евсеев. — Каждые несколько часов новые приезжают и отпускают прежнюю смену. И этим я доверяю не меньше. Они может и не такие важные, как кустодии, но воспитаны во подворотнях и в темных переулках. Таких и палкой не добьешь…

— Вспомни о черте, а он тут как тут… — проворчал внезапно появившийся рядом Козырев.

В арку быстро вошел Гришаня.

— Старый, ты ствол-то убери, — довольно громко произнес он на ходу.

— Это он про меня что ли? — оскорбленно уточнил у меня Евсеев. А потом уже громко спросил у парня: — Это кто тут старый? Слышишь ты, щегол!