Паладин. Свет и Скверна IV (СИ) - Романов Илья Николаевич - Страница 5

— В вашем возрасте, Александр Петрович, каждый мужчина до этого доходит, — с улыбкой уколола Морозова, на что Кутузов ухмыльнулся. — Виктор Константинович ещё юн, прощу простить за эти слова, ваша светлость, — чуть кивнула она мне и продолжила: — А мужчин в его возрасте обычно не заботит покой и тишина. А вот громкая музыка, алкоголь и юные девушки, очень даже.

— Хм, — нахмурился Святослав после её слов, посмотрел в окно машины, потом на меня, потом опять в окно, а следом на своих провожатых. В конце взгляд царевича сосредоточился на мне, а глаза его азартно блеснули. — А ведь, в свете грядущей помолвки это неплохая мысль, Мирослава Константиновна… Очень неплохая…

Японцы закатили достойное пиршество в честь приезда царевича Святослава. Банкетный зал дворца был большим и светлым. Украшены деревянными вставками стены с гобеленами на манер местной культуры с их иероглифами и живописью. Высокий, расписной потолок, со встроенными светильниками. Вдоль стен шли колонны, между которыми располагались широкие, панорамные окна. По центру зала и вдоль стен стояли длинные столы с белыми скатертями, ломящиеся от различных блюд, названий большинства из которых я не знал. В основном всё было на основе рыбы, как те же рулеты, что мне уже довелось попробовать.

Люди в самых разнообразных одеждах, от кимоно с кучей лишних элементов в виде каких-то поясов и наплечных накидок, курсировали по залу. Разнообразие к ним добавляли представители иных государств, как те же британцы в их излюбленных фраках или костюмах в клетку. Заметил я и нескольких китайцев в шёлковых халатах, державшихся высокомерно и отчуждённо. Общались они в основном с британцами, либо же с некоторыми японцами, но с нашей делегацией держали дистанцию.

Кутузов и Шварц облюбовали стол с алкоголем, травили свои байки и смеялись. Морозова с Пороховым и Гурьевой беседовали с главой министерства иностранных дел Японской Империи. Тем самым сухеньким старичком, который при нашем прилете передо мной извинялся и кланялся, будто болванчик.

А вот Шувалова я что-то не наблюдал, хотя держал его до этого в поле зрения. Он о чём-то переговаривался с британскими дипломатами, а после испарился. Будь возможность, то последовал бы на его поиски, чтобы держать под контролем этот непредсказуемый субъект, но этой самой возможности не было.

Святослав являлся центром внимания этого банкета и его буквально оккупировали со всех сторон. Утрирую, конечно, но суть была именно такой, даже с учётом того, что стоявший рядом с ним старик одним своим присутствием отгонял всех.

Мэйдзи, а это был именно он, выглядел слишком… плохо. Этому человеку недолго осталось, возраст брал своё. Морщины на его лице, что расселины Каргарских Перевалов, такие же глубокие. Было видно, что император старался поддерживать свой внешний вид, но лысину не скрыть, как не пытайся. Как и седые, будто снег, волосы. Чуть горбившись, он беседовал с царевичем и кивал в такт его словам.

Первый день, как мне объяснил Кутузов, пройдёт у Святослава без знакомства с будущей женой. Айко требовалось подготовить, соотнести все традиции, а уже потом, на следующем банкете, они с царевичем встретятся. Там же и будет объявлена помолвка в одном их храмов Токио. А пока, нас, если говорить откровенно, развлекали и встречали хлебом с солью… то есть с рыбой, да. И, вообще-то, без хлеба. Это ж японцы. Гость не должен скучать, а потому Мэйдзи закатил эту пирушку, что как бы тоже часть традиций этой империи.

Отчасти забавно, но вокруг меня образовалась ещё большая зона отчуждения, чем вокруг китайцев. Я стоял возле одного из столов с закусками, где открывался отличный вид на Святослава и их беседу с императором Японии. На случай, если потребуется действовать быстро, без промедлений. Японцы бросали на меня самые разнообразные взгляды, от заинтересованности, до тщательного скрываемого трепета. Подходить они боялись, за исключением пары человек из министерства иностранных дел, которые с интервалом в десять минут наведывались и узнавали, всё ли меня устраивает и желаю ли я чего-то ещё. Причём эти люди очень сильно потели и желали поскорее убраться, а от моего взгляда вздрагивали и начинали кланяться.

— Какое знакомое чувство, — прошептал я и пригубил то, что здесь называли сакэ. Рисовая водка, на вкус неплохая, но мне не особо понравилось. Лучше эль или на крайний случай вино. Но пить я не собирался, лишь попробовать. — В Королевстве Зинзамар люди вели себя также.

Не нужно быть провидцем и мудрецом, что понять поведение местных в отношении меня. Как и то, что других иностранцев, заинтересовавшихся одиноким русским князем, грамотно увлекали в сторону нужные люди. Самый лучший способ не разозлить того, кто может свернуть тебе шею — сделать так, чтобы не было причин для этого гнева. И лучше всего — оставить его в покое. Мало ли, вдруг какой-нибудь высокомерный китаец решит разозлить опасного русского и тот разнесёт весь дворец, а заодно и половину Японии мимоходом.

Опять же, утрирую, но примерно так, вероятно, и думают местные. Разубеждать их я не собирался, мне даже лучше, что никто не отвлекает и не мешается под ногами. Позволяет лучше сконцентрироваться на своей работе по защите мальчишки. Впрочем, должен признать, что отчасти я помогал японцам. Раз они уверились, что я опасный для них субъект, то тут грех не подыграть. Лёгкий всплеск ауры при общении с дипломатами, правильное движение тела, чуть надменный взгляд и маска холода при общении. Вот и весь рецепт.

— Кхм, простите, я вам не помешаю? — с миролюбивой улыбкой подошла ко мне миниатюрная японка. Белое кимоно с красными цветами ей очень шло, на молодом, притягательном лице минимум макияжа, а в сложной причёске торчала зелёная шпилька. Нефрит, похоже. — Просто у вас здесь мои любимые хотатэ, которые я больше нигде не нашла…

Заметил я её ещё тогда, когда она только вышла из толпы, но рассчитывал, что местные её остановят. Не остановили, а значит её появление учтено и спланировано. Что ж, интересно…

— Не помешаете, — невозмутимо ответил я и взял вырезанный в форме бутона помидор с начинкой из рыбы. — Угощайтесь.

Она учтиво поклонилась. Ровно так, как требует местный этикет, с которым я отчасти ознакомился. Но не более того, чтобы выказать благодарность. Идеальная осанка, движения и сам поклон. Стало ещё интереснее… Особенно от того, что ткань её кимоно натянулась и продемонстрировала обтянутую тканью немаленькую грудь. Мнительным человеком я себя никогда не считал, но с уверенностью могу сказать, что женщина специально сделала этот жест для меня, а не для тех, кто косо наблюдал за нами.

— Как вам Япония? — хататэ оказались жареные в кляре и специях гребешки. Что ж, запомню.

— Ветрено, солнечно, пахнет морем, чисто и многолюдно, — я заметил золотую цепочку на её шее, которую отчасти скрывали одежды, но энергию почувствовал. Довольно сильную, стоит признать, это определённо артефакт. Значит, загульную служанку, выполняющую приказ и развлекающую гостя можно исключить.

— Коротко, но точно, — обозначила девушка ещё одну улыбку, рассматривая меня. Ненавязчиво, как она думала, но взгляд то и дело смещался с головы, до груди и на руки. Спохватившись, она «вдруг» испугалась и поклонилась. — Прошу простить моё невежество. Позвольте представиться — Ёсикава Наоми, младшая дочь побочной ветви рода Ёсикава.

— Потёмкин Виктор Константинович, — коротко кивнул я.

— Просто Потёмкин Виктор Константинович? — чуть наклонила она голову и захлопала ресницами.

А то ты не знаешь, что не просто, женщина. Раз тебя сюда подослали, то ты владеешь всей информацией, которую тебе изволили дать. Но ответил я другое:

— Именно так.

— Как пожелаете, — приняла Наоми мой ответ и вновь поклонилась. У Японцев, как я понял, пунктик на этих поклонах. — Позвольте полюбопытствовать, Виктор Константинович, — проблем с произношением русских имён у неё не было, какие наблюдались у её соотечественников. — Почему вы здесь один? Я наблюдала за вами и… — покраснели её щёки. — Вы показались мне очень интересным. Как интересно и то, почему столь молодой и красивый иностранец один, а не в окружении общества.