Паладин. Свет и Скверна IV (СИ) - Романов Илья Николаевич - Страница 20

— Ты говорил про беженцев, — начал я расспрос, чтобы выяснить, где принцесса и царевич. — Катер с юношей и девушкой не встречал?

— Чего ж не встречал, — вытаскивал старик банки с настенной полки и бинты. — Видел таких. Юнец резкий, шо окунь, а дева ладная, но не из наших. Боги их благословили, но не наши. Наши бы такой союз стал быть не одобрили.

— Где они сейчас? — пропустил я его слова про богов мимо ушей. Уже убедился, что люди этого мира их себе придумали сами, а других, существующих, и не видели никогда. Барьер Хранителя не пускал их сюда.

— У мэра нашего почивают. Он у нас всеми беженцами занялся, как весть пришла, шо империя басурманская в смуте оказалась. Желтопузы в дорогих халатах и моряки британские на нож их взяли. Много жинок и дитятей прибегло с мужичьём заморским, но на Сахалине место им найдут. Наш княже добрый, справедливый, твёрдый духом и волею. Своих в обиду не даёт, императора и богов почитает. Этих непутёвых он не бросит, защитит от бед и невзгод, да работу по плечу найдёт. Сюда враги ихние не пойдут. Побоятся Царя Глубин и княже нашего, шо Архимагом стал, когда я ещё под отеческий стол пешком ходил.

Со всей этой речью он помог мне снять остатки порванного костюма, промыл раны и стал их обрабатывать. Некоторые пришлось зашивать, с чем старик справлялся весьма недурно. Чувствовался опыт. За мной наблюдать он также не забывал и довольно кивнул, когда увидел, что боль от сшивания плоти я выдержал спокойно, не поморщившись.

Его оговорка про Царя Глубин навела меня на одну мысль. Где-то приблизительно в середине пути между Сахалином и Японией, я почувствовал на дне мощную угрозу. Списал это на истощение энергетических каналов, но на деле, оказалось, чудовища морские всё же обитали здесь. Конкретно одно, но довольно сильное. А раз до Зоны отсюда довольно далеко, ближайших Пятен нет, то вывод откуда оно там выходил сам собой. Кто-то его принёс и поселил, скорее всего местный владелец земель в ранге Архимага.

Довольно неплохой ход, стоит признать. Сахалин — это остров, вокруг вода, так что защита в виде морского чудовища повысит оборонный потенциал. Вот только кто там? Хотелось бы узнать, но повторный заплыв я делать не буду.

— Звать-то тебя как, князь?

— Виктор, — сухо представился я.

— Ладное имя, сильное, — покивал старик. — Сын мой второй тоже это имя носит. Он у меня пекарем в городе работает. А вот первый, Игорь, важной шишкой стал в столице империи нашей, при императоре-батюшке работу работает. Аль может видел его ты, раз княже?

— Если фамилию скажешь, может и вспомню.

— А чего бы не сказать? — пожал он плечами. — Красновы мы. Я, сынки мои, да жинка моя.

Я вздёрнул бровь от услышанного и не сдержал ухмылки. От подобных встреч начинаешь думать, как тесны миры Многомерной Вселенной.

— Знаю я твоего сына, мы знакомы.

— Вот как? — обрадовался рыбак и спросил: — И как там мой русоволосый детина поживает?

— Чёрные у него волосы, старик, а не русые, — посмотрел я ему в глаза. — Ещё проверки устроишь?

На его обветренном, испещрёнными морщинами лице появилась улыбка.

— Не серчай, княже, но жизнь штука такая, шо веры многим нет. Теперича я тебе верю, из наших ты, а не загульный шпион басурман.

Я покачал головой. Теперь понятно, в кого Краснов уродился и дослужился до полковника Службы Безопасности. Что отец, что сын, одного поле ягоды. Только первый рыбу ловит, а второй агентов и шпионов.

Закончив с моими ранами, Георгий выдал мне новую одежду. Относительно новую. Холщовая рубаха и тонкая куртка цвета хаки провоняли рыбой, но выбирать не приходилось. Штаны из плотной ткани и сапоги резиновые на один размер больше, несколько пар носков старик тоже дал, чтобы нога не гуляла в них.

— Смотри, значится, княже, — указал он сморщенной рукой на северо-восток. — Пойдёшь по дорожке этой, не ошибёшься, она тута одна. Как выйдешь к развилке, где камень Святобора стоит, повернёшь налево. Направо и прямо не ходи, тама угодия лешего нашего. Он добрый, Сахалинцев не трогает, но чужаков не сильно привечает. Аль если заблудишься всё же, то попроси у него помощи и он путь тебе подскажет. Только добро попроси его, княже, без злого умысла.

— Леший? И давно он у вас живёт?

— Пару сотен лет как, — призадумался старик. — Народу помогает, леса наши оберегает. Молодые сынки к нему за испытанием духа и силы ходють, шо бы, значится, в дружину к князю нашему попасть.

Под конец своих слов, рыбак махнул рукой и вдоль протоптанной дорожки появились цветущие ромашки. Старик оказался довольно сильным друидом, а ещё магом воды. Где-то на уровне слабого Магистра.

Удивление от того, что Леший соседствует с людьми я не испытал. Это обычная практика симбиоза между чудовищами и человечеством. Сами по себе Лешие довольно миролюбивы, если их не тревожить и не сжигать их леса. А судя по тому, что технологический прогресс тут отсутствовал — во всяком случае дорога, по которой я шёл была не асфальтирована — симбиоз работал в полной мере. Люди давали Лешему покой, место для жилья, а тот помогал. Все в выигрыше. И, скорее всего, эта нечисть была ещё одной ступенью безопасности. Море защищал какой-то там Царь Глубин, а в лесах сидел Леший. Будет забавно, если мне повстречается ещё и…

От раздавшегося над головой рёва, я приготовился к бою. Нож Скверны оказался в руке, на меч сил банально не хватило бы.

Над деревьями пролетела небольшая тень, а в облаках я увидел то, чего уж точно не ожидал, но мысль промелькнула.

— Леший, тварь в море, а теперь ещё и Скальный Двухглав, — покачал я головой, провожая взглядом пролетающую тушу мелкого дракона. — Чем ещё меня поразит Сахалин?

Оказалось — многим. До камня, про который говорил Георгий, я дошёл спустя минут тридцать-сорок. И всё это время в окружающих меня лесах мелькали силуэты живности. Я видел оленей с лосями, дорогу мне перебежало семейство кабанов, а на деревьях бегали белки. А вместе с ними присутствовали существа из других миров. Тот же Ломирийский Горбун выкатился на пригорок мохнатой тушей, посмотрел на меня подслеповатыми глазами, повёл по ветру длинным носом и укатился обратно в лес.

Среди деревьев то и дело показывались Рамарийские Загонщики. Подвид волков, но выше и мощнее обычных раза в два. Они не нападали, а просто следовали вместе со мной, будто охраняли. И отнюдь не меня, а лес. Леший уже был в курсе, кто заглянули в его владения и внимательно следил. У этих существ отменная чуйка на ауру разумных и он точно понял, что в его леса зашёл Паладин.

Подтверждение этому я увидел у самого камня, украшенного вырезанными на нём символами и завитушками. Дорогу направо и прямо перегородили жители леса всех мастей, соседствующие с тварями из других миров. Именно так — из других миров. Не из Пятен, Зон или Эпицентров, которые изменяли своих обитателей и превращали их в неразумных тварей. Все попадавшиеся мне существа были именно такими, какими я их видел в своём мире и других. И от этого у меня появлялось всё больше вопросов к местному князю.

Сам камень был не простым, а артефактом-якорем. До Зоны, как я уже сказал, было далеко, но энергия тому же Лешему нужна, как и живущим в его владениях существам. Вот, похоже, местный князь и придумал костыль. Притащил сюда накопитель, который собирал мелкие частички энергии, накапливал их и подпитывал весь лес.

Я положил ладонь на артефакт, оценил качество работы и удовлетворённо кивнул. Сделал его опытный артефактор, на две головы превосходящий того же Михаила Долгорукого. Идеальная, без единой ошибки работа. Будь я в своём мире, то вполне мог решить, что его создали гномы.

Моя рука вспыхнула слабым светом. Крупицей сил, что успели накопиться за это время.

Камень сразу же впитал в себя энергию, линии на нём чуть-чуть засияли, но сразу же потухли.

— Считай это платой Георгию за помощь, а тебе за проход, — довольно громко произнёс я, чтобы Леший услышал. — Будущие Паладины этого мира не придут за тобой, пока ты не вредишь людям. Таково моё слово. Слово капеллана Ордена.