Паладин. Свет и Скверна IV (СИ) - Романов Илья Николаевич - Страница 13

Я возвышался над Святославом, словно гигант, будучи выше и шире того же Кутузова, который был по меркам своего мира очень высоким. И смотрел прямо в глаза царевича, участвуя в решении Света. Его вердикт решит всё, дарует ли он своё благословение двум смертным душам или отринет их.

На голову Айко опустился небольшой светлячок Света, покружил вокруг неё и замер прямо перед глазами девы. Секунда, две, и он влетел в её грудь. Принцесса вздрогнула и её глаза загорелись белоснежным сиянием, которое через мгновение потухло и исчезло без следа.

— Достойна! — мощный голос, несущий в себе благость для человечества и ужас для тварей тьмы, прозвучал отовсюду.

Второй светлячок опустился к Святославу, но так и остался висеть у того перед глазами. Я видел, как пробежала капля пота по виску царевича, хотя и быть её не должно. Мы находились здесь не в своих телах, а астральных формах души. Но Вселенная удивительна и её вывертам я перестал придавать значения уже очень давно.

— Душа этого юноши недостаточно чиста, она запятнана следами тьмы! — вынес Свет вердикт царевичу. — Но я дарую ему своё благословение, капеллан! В знак твоих заслуг и твоей решимости! Но знай, юноша, — обратился он к Святославу. — Ты недостоин! И если твоя душа окончательно упадёт во тьму, то не достанется Бездне! Тебя не будет ждать перерождение или моя Цитадель! Лишь бесконечное ничто! Готов ли ты пойти на это⁈

По мере слов Света и открывающихся перспектив не просто умереть, а раствориться во Вселенной, царевич дрожал. А когда Свет закончил, юноша крепко зажмурился, собираясь с силами для ответа.

— Делай свой выбор и прими его последствия!

— Да, отец, всё прошло успешно… Нет, никаких проблем с помолвкой не было… Угу, да… И я тебя…

Святослав положил телефон на столик в выделенных ему покоях дворца Мэйдзи и перевёл взгляд в сторону окна. В душе царевича Российской Империи царила такая гамма эмоций, которой он не мог подобрать слов, чтобы хоть как-то описать.

Смятение, шок, безграничное недоумение и удивление. А ещё страх…

Голос существа… Или кем являлась та сущность, которую он слышал в непонятном ему месте, до сих пор звучал в его голове. Громкий, мощный, несущий в себе такую силу, которую невозможно сравнить ни с чем. Святослав ощущал себя в тот момент, будто он ничтожный микроб, на которого обратил внимание сам бог. Все его мысли, желания, чувства и стремления не принадлежали ему. Их видели. Их взвешивали. И вынесли вердикт.

Он — недостоин!

Больной удар по гордости юноши, который являлся сыном императора одной из сверхдержав Мира. Но Святослав понимал — для той сущности все его титулы, ранги и родословная ничто. Несущественная пыль под ногами. Лишь его душа имела значения и она оказалась недостаточно чиста.

Ещё больше непонимания необъяснимого было в том, кто помимо высшей сущности стоял перед царевичем и его будущей супругой. Это был не Виктор. Не тот юный князь, успевший нашуметь в Российской Империи. От парня, что был лишь не намного старше самого царевича, тот человек отличался, как небо и земля.

Воин, вот кем был этот мужчина. Старый, если судить по внешности и морщинам на невозмутимом лице. Мудрый, ведь в его глазах Святослав видел пережитый опыт столетий, тяжесть жизни и твёрдость духа. И сильный настолько, что даже отец казался рядом с ним необученным новобранцем. От того человека исходила такая непоколебимая и… святая мощь, что захватывало дух.

Кто он? Почему Виктор вдруг переменился и стал этим человеком? Множество вопросов захватили разум царевича, на которые он очень желал найти ответы. Почему во взгляде того старца, а иначе его никак на назовёшь, промелькнуло мимолётное разочарование, когда сущность вынесла свой вердикт? Почему-то Святославу казалось, что этот человек выступил единственной защитой, которая уберегла его от смерти…

Как бы-то ни было, но царевич принял решение. Всей своей душой, собранной в кулак волей и решимостью, он сказал той сущности, что готов. Что приложит все силы, дабы оправдать доверие. Что скорее умрёт, чем его душа канет в ту тьму, о которой велась речь.

Его благословили. Сущность… бог… принял его желание и озарил своим сиянием, но Святослав знал. Он чувствовал, что помимо дара получил ещё и холодную сталь карающего меча у своего горла. Один неверный шаг, скверный помысел или неверно принятое решение и его существование оборвётся. Именно так — существование, а не просто жизнь. От него не останется ничего, что делало его самим собой.

Дверь его покоев открылась. Без стука и предупреждения, а когда Святослав повернулся, то увидел Виктора. Того самого молодого князя, с которым приехал в Японию. С его вечно хмурым взглядом, какой можно увидеть у недовольных стариков. Будто этому парню не девятнадцать лет, а как минимум сто, а то и больше.

Что бы не произошло на помолвке, но Святослава это изменило очень сильно. Как его взгляд на жизнь, так и общее видение всего окружения. Отныне всё казалось каким-то… несущественным. Не стоящим внимания. Даже его желание отдохнуть в клубе сейчас он считал просто мальчишеской придурью, глупым поступком.

— Здравствуй, Виктор, — вздохнул царевич, поведя плечом. — Ты что-то хотел?

— Хотел, — кивнул князь, внимательно рассматривая его. И Святославу отчётливо показалось, будто глаза Потёмкина изменили свой цвет на серые, а взгляд его стал таким же, как у того воина в белоснежных доспехах. Пронзительный, мудрый, понимающий. — До банкета ещё есть время и нам нужно поговорить.

Виктор закрыл дверь, щёлкнул замок и прошёл в центр комнаты. Когда тот слегка задрал рукав пиджака, царевич увидел на его запястье часы Кутузова. Металлический ремешок был не под руку князя и часы болтались, но функции своей не утратили.

Всю комнату заволок туманный барьер тишины. Если Японцы и поставили прослушку в комнатах гостей, а таковая обязательно должна была быть, то сейчас она не работала.

Не продолжая диалог, князь в тишине сел в кресло у окна и свёл пальцы в замок на животе.

— У тебя сейчас множество вопросов, — голос его звучал глухо, а Святослав от подобного тона вздрогнул. Не от страха, нет, а от знакомых ноток. Именно такой тон он слышал от того воина. — Всего я рассказать тебе не могу, но кое-что знать ты обязан. Твой случай не редкость, а потому не кори себя. Недостойный — не значит пропащий. Будь твоя душа потеряна и запятнана тьмой безвозвратно, то Свет бы не принял тебя даже по моей просьбе. Тебе дали шанс, Святослав.

— Шанс… — криво ухмыльнулся царевич и присел на противоположное от князя кресло. Сгорбившись, он положил локти на колени и покачал головой. — Шанс на что?

— Изменить собственную судьбу, мир, жизни тех, кто пойдёт за тобой, — невозмутимо ответил князь. — Свет выбрал тебя и Айко. Даровал своё благословение, что происходило не столь часто на моей памяти. Ты не Паладин. Не воин Света или его избранный глашатай. По моей просьбе вам с Айко дали шанс на то, чтобы в будущем, после вашей смерти, войти в Цитадель Света. Ты видел её.

Царевич кивнул, внимательно слушая каждое слово того, кто был князем Потёмкиным, но не являлся им в полной мере. Теперь Святослав понял. Пусть он юн, но не был дураком.

— Ты не Виктор Потёмкин, да?

— Не совсем так, — чуть поморщился старец в теле юноши. — Прошлый Виктор умер там, возле Зоны. Я умер в другом месте, где именно тебе пока знать ни к чему. Моя душа заняла пустое тело.

— И-и… Кто же ты? — сглотнул царевич.

— Август Соларис, капеллан Ордена Паладинов.

Святослав захлопал глазами, пытаясь понять услышанное. Скажи ему ранее кто-нибудь, что перерождение, в которое верят те же индусы, он бы только пальцем у виска покрутил. Настолько безумно выглядело всё то, что говорил князь Потёмкин. Невероятно, немыслимо и… необъяснимо.

— Кто-нибудь ещё знает?

— Пока что — только ты, — был сухой ответ того, кто назвался капелланом неизвестного царевичу ордена. — Но это вопрос времени, когда узнают и другие. Благословив тебя и Айко я раскрылся. Эта тайна не столь уж важна, рано или поздно о ней стало бы известно.