Замуж не напасть (СИ) - Циль Антонина - Страница 11

— Мне пришло в голову, — продолжил тему Клаус, — что ваша... хм... протеже — родственница Хиллкроу. Не слишком близкая, но и не совсем дальняя, скорее всего, третье колено.

— Какая-нибудь троюродная кузина? — лорд задумался.

— Скорее всего. Слишком легко легли, чары и их закрепление... Короче говоря, мошенникам не пришлось сильно напрягаться, иначе они бы и не справились. Друг мой, есть ли у нас возможность поближе изучить родословное древо Хиллкроу?

— Постараюсь заполучить его в ближайшее время? — пообещал Ремири.

***

Я немного постояла на крыльце, сжимая в руке испорченную нить, но гуля и след простыл. Гарпия улетела, а ведь я столько всего хотела у нее спросить.

Зато спустя каких-то полчаса прибыли мастера от тэна Брюи с аккуратно упакованным в ящики заказом. Пока я готовила для них чай с бутербродами, с лихой прытью заменили все рамы и вставили в них стекла.

Перекусив и получив оплату, с серьезностью предупредили, чтобы сегодня я в доме не ночевала, а завтра «прямо с утреца вызвала мага. Потому как, значитца, нежить, если на дом нацелится, незащищенные стекла выбьет как нечего делать. Нынче с нежитью шутить нельзя: некромантов не хватает, а хрономаги, слухи ходят, опять свою злую ворожбу затевают».

Кто такие хрономаги, я не знала, но почему-то вспомнились люди в капюшонах, склонившиеся над телом мертвой девушки в мрачном доме. Ах да, малыш Тони упоминал о логове отступников, том самом, который я видела в своем бесплотном полете.

Когда рабочие ушли, я начала приводить дом в порядок. Прежде всего, удлинила купленные нити, связав их по три штуки в шнур, решив, что если ничего не получится, поставлю старые, проверенные гулем струны.

Нити послушно связались и даже сплавились. Однако без присутствия нежити светиться отказались. Хоть иди и зови гуля протестировать систему.

Укрепление защиты началось со спальни и входной двери. Хорошо, что в сарае нашлись молоток и горсть гвоздиков. Я забивала гвозди в уголки рам и натягивала на них струны. Управилась, когда окна затянуло тьмой. Как назло, луна скрылась за облаками.

Я как раз закрепляла последнюю нить, когда вдруг почувствовала себя… странно. Сердце забилось как сумасшедшее, голову пронзила боль. Руки в прямом смысле опустились, упали вдоль туловища, а телом завладела слабость. Я сползла на пол у окна, всхлипнув. Ну вот. Кажется, моя душа отделяется от новоприобретенного тела. Недолго музыка играла.

Конечно! Чего я еще могла ожидать?! Жалкая… ничтожная… отторгнутая своим миром… На что я надеялась? Что смогу завладеть чужим телом? Не я ли убила ту… женщину, в которую вселилась? Вторглась в чужой дом, забрала жизнь… И этот дом… я ему ненавистна. Даже стены в нем смотрят на меня с укоризной. Вот-вот рухнут и погребут меня под завалами.

Глаза закрывались, я проваливалась в кошмар наяву. Из последних сил поднялась и двинулась к двери, шаркая тяжелыми ногами. Нужно выйти, выбраться наружу.

— Вон отсюда! Вон! Убирайся! — бесполые голоса рвали сознание.

Стоп! Я остановилась и потрясла головой. Что за бред? И главное, накатило так быстро, словно… это были не мои мысли.

Развернулась и поплелась к окну, сопротивляясь голосам в голове. Те разорались с новой силой, требуя, чтобы я вышла из дома. Перед глазами плыло, и я мало что разглядела в туманной мгле за окном, зато увидела, как ярко светятся нити. Мои нити. Свеженатянутые. Ах вот в чем дело? Там, снаружи, кто-то есть! Нежить? Злые маги? Кто-то атаковал мое сознание извне! Гипнотизирует и заставляет выйти наружу! Но я не дамся!

Ухватилась за кончик нити, свисавший с гвоздика на раме, и сжала его в пальцах. Сразу стало легче. Голоса в голове взвизгнули и затихли, правда, слабость никуда не делась … но и нити разгорались ярче, и воздействие слабело. Из последних сил я задула свечи, которые отражались в стекле и мешали увидеть сад за окном.

Существо было… ужасно, гуль по сравнению с ним казался милым и почти родным.

Тело нежити покрывали наросты. Они светились, будто крупные стеклянные иглы с голубоватой люминесцентной жидкостью внутри. Именно из-за этого свечения тварь предстала перед моим взглядом во всей красе. Она напоминала дикобраза-мутанта, которому природные выросты заменили на тонкие лабораторные пробирки.

Свечение играло и на кончиках игл – легкий голубоватый туман. Тварь всасывала его отростками, напряженно вдыхая длинным и зубастым крысиным рылом. Даже сквозь стекло, к которому я жадно прильнула, было слышно ее не то хрюканье, не то чавканье. Меня тварь тоже увидела, и мы оценивающе, с нездоровым интересом разглядывали друг друга.

«Дикобраз» слегка попятился, но… передумал. Видимо, решил, что жертва достаточно слаба. Нежить начала осторожно подходить к окну, принюхиваясь. В мою голову снова полезли деморализующие мысли, но я сжала нить покрепче.

Вздрогнула, когда на подоконник снаружи села гарпия.

— Иглоспин, — тоном работника зоопарка, демонстрирующего экскурсантам редкий вид хищной фауны, приглушенно сообщила гарпия. — Истинная нежить. Чарует, угнетает, заставляет жертву задуматься о Вечном, и, проникнувшись собственной ущербностью, не сопротивляться. В последнее время популяция иглоспинов выросла из-за отсутствия естественных хищников, вроде пауков-кинжальщиков и костяниц. В городах появляются редко, легко обходят средства защиты. Что, таких у вас на севере не водится? Немудрено, иглоспин тепло любит.

Спасибо за информацию. Прямо полегчало.

Эрик Найтли

Ночь выдалась тяжелой. Несмотря на обезболивающее плетение, болела спина, и эту боль Эрик ощущал даже во сне. Но в сновидении он снова ходил, осознавая, что здоровье вернулось к нему лишь на время. Ему надо было найти... кого-то очень важного. И Найтли бродил по дорогам смутно знакомого городка, напоминающего прибрежный Фейтаун, в котором он иногда покупал магические инструменты.

Проснулся он в ужасном настроении. Но стиснув зубы, заставил себя следовать привычному для себя режиму: холодный душ, упражнения, легкий завтрак, процедуры, просмотр писем и отчетов.

Поместье в Эмбертоне требовало постоянного внимания: управляющий воровал, работники разбегались, некогда любимый маменькин сад совсем одичал. Найтли подозревал саботаж. Однако чтобы разобраться, что там происходит и чем это грозит Эрику, поместье необходимо было навестить, что в нынешнем положении представлялось несколько… затруднительным.

Кузен Бальтазар Фроуз, сын маменькиного брата сэна Эдгара, тянул к «Дубам» свои загребущие руки с момента восстания хрономагов и покушения на Эрика. Раньше он и помыслить бы не смог, чтобы замахнуться на собственность Найтли. Двоюродного брата Бальтазар боялся. Ранение Эрика все изменило.

Отложив в сторону льстиво-пафосные письма от управляющего, Эрик постарался представить, что предпримет кузен.

Фроуз вполне способен собрать семейный совет и заявить, чтоб в силу известных причин Найтли больше не может поддерживать поместье в достойном состоянии. Маменьку этот вопрос давно не интересует, и при известном давлении она уступит племяннику.

Такой ход событий представлялся Эрику как самый вероятный. Подобно мелкому хищнику, как только Бальтазар почует запах смерти, то атакует немедленно.

Раньше, сразу после покушения, Эрику было бы все равно, кому достанутся его активы. Часы его жизни отсчитывали последние месяцы, и материальное казалось чем-то иллюзорным. Но сейчас кое-что изменилось. Возникло желание сохранить богатство и принадлежащее Найтли имущество. Появился человек, которому после смерти графа Эмбертонского все это пригодится.

Бальтазар и его отцу такой расклад не понравится. Они, несомненно, постараются опротестовать завещание родственника. На этот случай Эрик организовал экспертизу для подтверждения его здравого рассудка и памяти. Бумаги были магически заверены и переданы на хранение в Королевское Бюро.