Инженер Петра Великого 3 (СИ) - Гросов Виктор - Страница 5

Завязался короткий, ожесточенный бой. Мы отстреливались, укрываясь за наспех сложенными брустверами из камней, за стволами деревьев. Пули щелкали по веткам, вздымая пыль. Кто-то из моих солдат вскрикнул, схватившись за руку. Федька с Гришкой перезаряжали фузеи, подавали патроны. В темноте трудно было разобрать, где свои, где чужие.

Эта ночная перестрелка в очередной раз заставила меня крепко задуматься. Откуда шведы (а я почти не сомневался, что это были именно они) узнали о нашем местоположении? Случайность? Маловероятно. Слишком уж точно они вышли на наш лагерь, слишком уж дерзко атаковали. Значит, была наводка. А откуда могла быть наводка, как не из самого Питера? Кто-то из тех, кто знал о целях нашей экспедиции, кто имел доступ к моим планам, слил информацию шведам. Предательство?

Ночная вылазка шведских «гостей» дорого им обошлась. Пара залпов из наших охтинских фузей, да еще и прицельных, быстро остудила пыл нападавших. Двоих мы уложили на месте, еще одного, раненого в ногу, удалось взять живьем. Остальные, поняв, что легкой прогулки не вышло, убрались восвояси, оставив кровавые следы да пару брошенных мушкетов. У нас тоже не без потерь: один солдат получил пулю в плечо — рана, слава Богу, не смертельная, но из строя он выбыл. Да еще у одного щеку царапнуло осколком камня, отлетевшим от валуна, за которым он прятался. Мелочь, конечно, по сравнению с тем, что могло бы быть, но все равно неприятно.

Пленного шведа, здоровенного детину с рыжей бородой и наглой рожей, мы оттащили к костру. Он сначала хорохорился, по-шведски что-то там лопотал, ругался на чем свет стоит. Но когда я ему, без лишних церемоний, сунул под нос дуло фузеи и ласково так поинтересовался, не желает ли он по-хорошему рассказать, кто он такой и какого лешего его сюда занесло, — спесь с него мигом слетела. Конечно, пытать его я не собирался. Но взгляд у меня, наверное, был такой, что швед понял: шутки кончились.

И он «раскололся». Рассказал, что они действительно шведский разведывательный отряд, посланный из ближайшей крепости. О лапландских рудах их начальство давно знало, еще с незапамятных времен, и даже вело какую-то там тайную разведку, но без особого энтузиазма. Своих рудников в Швеции, дескать, пока завались, а эти северные земли — дикие, необжитые, разрабатывать их — себе дороже выйдет. Так, держали про запас, на всякий пожарный. А тут, пару недель назад, из самого Стокгольма пришел приказ: срочно активизировать разведку, выяснить, не сунулись ли сюда московиты. И если сунулись — гнать их в шею, а то и вовсе «устранить как нежелательных свидетелей». Вот они и рыскали тут, пока на нас не наткнулись.

— А откуда, мил человек, начальство ваше шведское прознало, что мы сюда нос свой сунуть собираемся? — спросил я его, закипая.

Швед поежился, глянул на меня исподлобья и что-то пролепетал. Поморец наш переваел:

— Дык… сказывали, из самого Питер-бурха вашего депеша пришла… Служки ихние, видать, не дремлют, донесли куда надо. Про вас, ваше благородие, там тоже упоминали. Что, мол, мастер какой-то шибко умный, Смирнов фамилия, у русского царя в фаворитах ходит, и что он этот поход затеял, руду искать. Вот им и велено было вас особо «приветить».

Вот, все и встало на свои места. Предательство. И прямо из столицы. Кто-то из тех, кто знал о моих планах, имел доступ к секретным бумагам, слил информацию шведам. Тот гад из Адмиралтейств-коллегии, на которого Брюс зуб имел? Или кто-то еще, повыше да похитрее? Теперь уже и не разберешь. Враг знал о наших планах, активно им противодействовал, пытаясь нас остановить, а то и уничтожить.

Собрав богатые образцы руды, карты местности, которые мы успели составить, да еще и прихватив пару трофейных шведских мушкетов (пригодятся), я принял решение: пора сматывать удочки. Дальше оставаться здесь было опасно. Шведы теперь точно знали, где мы, и наверняка пошлют за нами погоню, уже более крупными силами. Да и задачи свои мы, в общем-то, выполнили: месторождение нашли, запасы оценили, качество руды подтвердили. Пора было возвращаться, докладывать Государю и Брюсу, и уже на месте решать, что делать дальше.

Обратный путь выдался еще тяжелее. Мы торопились, стараясь оторваться от возможной погони, шли почти без отдыха, меняя маршрут, путая следы. Раненый солдат стонал, его приходилось нести на импровизированных носилках, что сильно замедляло наше движение. Люди устали, вымотались до предела. Я старался их подбадривать, рассказывал о том, какое важное дело мы сделали для России.

И все-таки шведы нас настигли. Дня через три, когда мы уже подходили к более-менее обжитым местам, где можно было надеяться на помощь местных, на одном из лесных переходов мы вляпались в засаду. Засада была устроена грамотно, по всем правилам военной науки. Нас поджидали в узком месте, между двух сопок, откуда и отступить-то толком было некуда. И шведов на этот раз было раза в три больше, чем нас. Похоже, это было целое подразделение, посланное специально для нашего уничтожения.

Положение казалось безвыходным. Нас зажали в тиски, обстреливали с двух сторон. Пули свистели над головами, отбивая кору с деревьев. Один из наших солдат упал, сраженный наповал. Еще двое были ранены. Отстреливаться было почти бесполезно — шведы были хорошо укрыты, а мы — как на ладони.

И тут я вспомнил про свой последний козырь, про «гостинцы», которые я прихватил с собой из Питера «на всякий». Несколько опытных образцов моих новых ручных гранат, с терочным запалом, которые так эффектно показали себя в «потешном бою». Конечно, это были не серийные изделия, а штучный товар, сделанный моими руками (серию мне так и не выдали, все в действующую армию уходило).

— Гранаты к бою! — заорал я, перекрывая треск выстрелов. — Федька, Гришка, за мной! Солдаты, держись! Прорываемся!

Я выхватил из сумки первую гранату. Руки немного дрожали от дикого напряжения. Сорвал кожаный колпачок, чиркнул запалом по терке на рукавице. Шипение! Есть! Не раздумывая, швырнул гранату в ту сторону, откуда шведы палили особенно зло.

Через пару секунд — БА-БАХ!

Взрыв в замкнутом пространстве ущелья громыхнул так, что уши заложило. А главное — эффект! Шведы, не ожидавшие такого «сюрприза», на мгновение опешили, стрельба с их стороны поутихла.

— Еще! — скомандовал я.

Федька с Гришкой, поняв мой замысел, тоже достали свои «гостинцы». Еще несколько гранат полетели в сторону неприятеля.

Взрывы, крики, сумятица…

Шведы, похоже, впервые столкнулись с таким оружием, и оно произвело на них ошеломляющее впечатление. Их боевой порядок смешался, они заметались, не понимая, что происходит.

Этим надо было пользоваться!

— Вперед! За мной! Прорвемся! — крикнул я и, выхватив фузею, первым бросился в ту сторону, где шведская линия обороны казалась наиболее слабой.

Мои солдаты, воодушевленные успехом гранатной атаки и моим примером, рванули следом. Завязалась короткая, яростная схватка. Мы дрались как черти, отчаянно, понимая, что это наш единственный шанс выжить. Я палил почти в упор, потом схватился за саблю. Федька с Гришкой, забыв, что они «технари», махали своими фузеями, как дубинами. Поморы орудовали ножами с какой-то первобытной яростью.

Шведы, оглушенные взрывами гранат и ошеломленные нашей дерзкой атакой, не выдержали, дрогнули, попятились, а потом и вовсе обратились в бегство, бросая оружие и раненых. Мы прорвались! Вырвались из этой смертельной ловушки!

Конечно, без потерь не обошлось. Еще двое наших солдат остались лежать там, в этом проклятом ущелье. Несколько человек, включая меня, получили ранения — мне пуля чиркнула по руке, не сильно, но кровищи натекло изрядно. Зато мы были живы! И, что самое главное, мы спасли бесценные образцы руды, карты и все наши записи. Информация, которая могла изменить судьбу страны, была в наших руках.

Остаток пути до Питера мы проделали уже без особых приключений, хотя и с предельной осторожностью, опасаясь новых засад. Измотанные, грязные, раненые, мы наконец-то добрались до Питера. Возвращение было тайным, без лишней помпы. Брюс встретил нас на одной из застав и лично сопроводил в свои апартаменты.