Егор Смирнов: каникулы в СССР. Том 1 (СИ) - Юрич Валерий - Страница 1

И дернул же меня черт в этот день отправиться на Волгу! Первый день лета 2024 года. Это был адски жаркий день. День, когда я решился на еще один сумасшедший поступок. Сколько их было в моей жизни за прошедшие пятьдесят лет? По правде говоря, я уже сбился со счета.

Со мной трудно было ужиться. Вообще, я был очень сложным человеком. Меня постоянно тянуло к поискам приключений на свою пятую точку. Именно по этой причине в двадцать лет я попал в Чечню. Девяносто пятый в Грозном был встречен незабываемо. Никому такого не пожелаешь. Но речь сейчас совсем не об этом.

Главная суть в том, что жизнь меня так ничему и не научила. Чудом вернувшись живым на гражданку, я вновь покатился по наклонной. Здесь были и бандитские разборки, и бесшабашные кутежи, первые шаги в бизнесе и даже попытки управления коллективом не совсем адекватных бритоголовых мускулистых товарищей. Далеко не все было успешным. Те же самые грабли, на которые я наступал с упрямством отмороженного садомазохиста, били больно, точно, прицельно и при этом никогда не промахивались. Но я снова пер на них, как упрямый баран.

Уж не знаю, каким чудом я выжил и избежал визита в места не столь отдаленные, но со временем, постепенно, мне наконец-то удалось выбиться в более-менее зажиточную прослойку обывателей нашей необъятной родины.

А потом в моей жизни появилась она. Та, у которой получилось успокоить мои бесшабашные наклонности и неуемную страсть к приключениям.

Потекла тихая и спокойная семейная жизнь. Изредка она все-таки нарушалась чем-то, хотя бы отдаленно напоминавшим мне о прошлых подвигах. Но случалось это не так уж часто, а со временем все реже и реже.

А потом у нас родился сын. Мне было тогда тридцать четыре. Появились новые заботы, а вместе с ними постигались и новые грани семейной жизни.

Алкоголем я сильно не увлекался, а потом и вовсе бросил. С курением тоже не срослось. Пробовал еще в школе. Но после каждой сигареты меня неизменно выворачивало наизнанку. Слабый желудок сослужил добрую службу.

С юных лет я увлекался боксом, восточными единоборствами, ходил с друзьями в качалку, а как стал постарше — в фитнесс-клуб, где больше всего мне нравились не сами тренировки, а посещение хамама. Да и дома у меня был полный набор для занятий спортом: штанга со скамьей для жима лежа, гантели, турник, беговая дорожка и боксерская груша.

Одним словом, когда мне стукнуло пятьдесят, никаких особых опасений по поводу здоровья у меня не было. И первый день лета я решил отметить весьма бесшабашным поступком. Поступком, который был вполне в духе меня прежнего: переплыть в обе стороны матушку-Волгу.

В наших местах, в Заволжском районе Ярославля, а точнее в его самой северной части, она была не такая уж и широкая. Всего каких-то семьсот метров. Так что особых причин для волнения у меня не было.

Но, как говорится, человек предполагает, а бог располагает. И видимо, где-то там наверху у моего ангела-хранителя внезапно переполнилась чаша терпения и он решил в этот день объявить забастовку.

До противоположного берега я доплыл без приключений, если не считать метеора, который неожиданно выскочил из-за далекого северного изгиба реки и понесся в мою сторону как раз в тот момент, когда я пересекал фарватер. Пришлось значительно ускориться. Благо, берег был уже совсем рядом: метрах в ста от меня. Дыхание, конечно же, через какое-то время сбилось, сердце начало протестовать и настырно пытаться выскочить из грудной клетки. Однако, до берега я все-таки добрался, растеряв при этом значительную часть своей энергии.

И ладно бы я дал себе хоть немного отдохнуть. Но ведь нет! Выделив время лишь на то, чтобы немного восстановить дыхание, я поплыл в обратный путь. Аргумент на этот счет у меня был железный: надо продолжать двигаться, пока мышцы не остыли и находятся в тонусе. Я даже не рассматривал тот вариант, что в результате моей преступной самонадеянности, мышцы могут остыть… навсегда.

Это случилось метров за триста до берега. Сердце вдруг начало хаотически прыгать в груди, и я понял, что словил внезапный приступ тахикардии. Такое случалось и раньше, но довольно редко и, конечно же, не на середине Волги.

В идеале мне бы сейчас просто сесть, успокоиться и сделать глубокие дыхательные упражнения, но для этого нужно как минимум твердо стоять на земле. Ну а сейчас мне ничего не оставалось, как только перевернуться на спину и сократить до минимума все движения. Организм должен быть предельно расслаблен, за ним постепенно успокоится и сердце. А затем, для восстановления ровного ритма, достаточно будет глубокого вдоха и резкого напряжения с задержкой дыхания. Обычно это помогало. Но поможет ли сейчас? И ведь, как назло, вокруг ни одной рыбацкой лодки.

Я медленно, еле шевеля конечностями продвигался к своему берегу. Сердце продолжало прыгать в груди, намекая, что так просто мне сейчас с ним не сдюжить. И то ли из-за прохладной воды, то ли из-за непривычной обстановки, но восстановить ритм у меня так и не получилось. Тогда я, плюнув на все, вновь перевернулся на живот и более настойчиво погреб к берегу, который сейчас был уже гораздо ближе.

Но вскоре я начал понимать, что слишком переоценил возможности своего организма в стрессовой ситуации. В глазах у меня потемнело, конечности вдруг отказались двигаться, и я почувствовал, как медленно ухожу под воду. Ощущал я это уже обрывками своего угасающего сознания. И последняя мысль была о том, что тонуть не так уж и страшно, и совсем не больно. И вроде бы со мной уже такое было, лет этак в одиннадцать, но тогда каким-то чудом мне удалось спастись…

— Егорыч! Ты как? — раздался над ухом отдаленно знакомый детский голос.

— Тащи его сюда! Хватай под руки! — закричал кто-то спереди.

Я открыл глаза и ошарашенно огляделся по сторонам. Двое мальчишек помогали мне вылезти на берег, где стояли еще трое и напряженно смотрели в нашу сторону. В их глазах мелькали испуг и недоумение. Лица мальчишек были мне знакомы, вот только я никак не мог сообразить, где их раньше видел. Все они были в плавках, а одежда лежала на берегу бесформенными кучками.

И был еще один момент, который ввел меня в глубочайшее замешательство: находился я сейчас явно не на Волге.

И тут я зашелся в приступе неудержимого и надрывного кашля. Это внезапное обстоятельство на какое-то время помешало мне четко сориентироваться в окружающей обстановке.

Тощие, но жилистые руки продолжали поддерживать меня с обеих сторон. Ноги мои упирались в глинистое дно, которое всего лишь в шаге от меня резко шло на подъем. Я стоял по грудь в воде и пытался остановить вырывающийся изнутри лающий кашель.

Наконец мне это удалось, и я еще раз огляделся по сторонам, попутно пытаясь выбраться на поросший травой берег. Вглядевшись в хмурое лицо мальчишки, который поддерживал меня под правую руку, я внезапно узнал его и от этого чуть вновь не грохнулся в воду, оступившись на резком глинистом подъеме, скрытом под ее поверхностью.

Передо мной стоял Серега Сабуров, мой друг детства, с которым мы уже лет тридцать, как не виделись. И с виду ему сейчас было лет десять-одиннадцать, не больше.

Быстро глянув налево, я опешил еще больше. Там стоял, подозрительно на меня поглядывая, Колька Раевский, мой одноклассник, которому сейчас, как и мне, должно быть пятьдесят. Но выглядел он не старше Сереги: жилистые руки и ноги, плоский живот, и густая черная шевелюра на голове. Хотя по всем законам наследственности у Кольки сейчас, как в общем-то и у меня, волос на голове должно быть гораздо меньше.

Я вдруг резко высвободил свою правую руку и провел ей по свое макушке. И вот здесь я действительно поплыл. В глазах у меня снова помутнело, ноги начали подкашиваться, я грохнулся на четвереньки и кое-как выбрался на берег, где меня подхватили еще три моих друга детства: Серега Сомов, Женька Андреев и Мишка Борисов.