Не тот год (СИ) - Баковец Михаил - Страница 43

Вновь перед командирами я предстал уже полностью снаряжённым: ремень со шлеей, подсумки с магазинами и гранатами, штык в ножнах, за спиной «шмайсер». Не хватает только так полюбившегося мне «вальтера» или «парабеллума». Но эта беда не беда. Тут сейчас носители этих пистолетов стадами носятся. Главное, самому не сглупить и попасть им в руки.

Пришлось вновь сбегать до мотоцикла и забрать ранее выкинутые накидки. Одну из них натянул на себя полковник, усевшийся за рулём грузовика. Вторую взял себе я. Мы с ним будем светиться в кабине у всех на глазах. И гражданская замызганная одежда (у меня) с командирской гимнастёркой РККА (у водителя) совсем не те вещи, которые должны видеть немцы. На головы мы с ним нацепили пилотки. Но это защита от дурака и лентяя, чтобы уж совсем по-глупому не спалиться. Если нас решат остановить, то никакая одежда не поможет. Остальные трое наших товарищей по несчастью вновь забрались в кузов. Второму полковнику я вручил пулемёт и показал, как им пользоваться. Дополнительно у него был «шмайсер» мотоциклиста и несколько гранат. Плюс карабины. Правда, стрелять из всего этого богатства сможет только он один. Комиссар даже из заряженного и наведённого в сторону врага оружия выстрелить не сможет. И подполковник с одной рукой тоже не вояка. Ему хотя бы пистолет бы… Но чего нет, того нет.

— Долго мы не наездеемся, — хмуро сказал полковник. — До ближайшего поста на дороге.

— Нам бы только подальше от этих мест уйти и поближе к лесам, — ответил я ему. — Пинск ещё немцем не должен быть захвачен. Там сильный гарнизон, флот и с флангов болота да речки. Немцам придётся штурмовать его в лоб, положив кучу народу и техники. А это всё время. Нам нужно просто проскочить через немецкие порядки и подойти к городу с севера или с востока.

Это я узнал от морпеха, которого отравил чёртов поляк. Сам я не очень верил, что в начале июля город всё ещё держится. Но собеседникам требовалась какая-нибудь конкретная цель. Но и совсем уж обнадёживать спутников не стал. По дороги прощупаю их настроения, послушаю о чём говорят и попробую внести изменения в маршрут. Должно получиться.

— Ещё⁈ — ухватился мужчина за моё слово.

— Товарищ полковник, — поморщился я, — давайте уже без этого. Пинск обречён, вы это и сами должны понимать. Для нас сейчас главное успеть соединиться со своими до того, как город падёт.

ГЛАВА 20

— Когда окажетесь у наших, то передайте в Москву, что видели агента Карацупу. Что он жив, здоров, бьёт гитлеровцев и обязательно вернётся, — торопливо говорил я четвёрке старших командиров РККА, с кем меня свела судьба. В первую очередь мои слова были обращены комиссару. Полковники-то не факт, что смогут уйти дальше фронта. Не настолько высокая должность. А вот комиссару такого уровня все карты в руки. И хоть Иванов и он проходят по разным уровням и организациям, но всё-таки, всё-таки… — Из знакомых могу назвать майора Гугб Иванова. Но он был тяжело ранен перед началом войны диверсантами. Вряд ли так быстро оклемался, что уже успел выйти на службу. Да и где его искать, в каком госпитале я не представляю. Лучше всего передать донесение Берии. Лично или через секретариат, сразу в приёмную… в общем, как-то так.

— Берии, значит? — хмыкнул полковник, тот самый, с кем мы сцепились в нашу первую встречу. Сейчас после всего пережитого он уже не косился на меня недружелюбно. Кстати, нормальный мужик оказался, хоть и без боевого опыта. Просто привык давить авторитетом и горлом брать, следуя армейскому принципу: солдата нельзя целовать, где его ни целуй там везде у него жопа. Я для него был на тот момент непонятным гражданским. Сейчас же он хотел со мной остаться, чтобы прикрыть отступление комиссара с раненым подполковником и вторым подполом, но я наотрез отказался, сообщив, что тот будет мне только обузой. Видимо, вспомнив то, что я сотворил с гитлеровцами из охраны, он решил дальше не спорить.

— Берии, Берии, — покивал я. — Ладно, всё мужики, я пошёл, а то фрицы уже рядом.

Подхватив пулемёт, я трусцой побежал на небольшой пригорок рядом с поляной, мимо которой немцы не пройдут. По пути прошептал заговоры. И когда занял позицию, то вновь превратился в безжалостную машину смерти…

На грузовике мы проехали от силы километров десять, когда наткнулись на пост на перекрёстке с нашей окололесной грунтовкой и гравийной широкой дорогой. Там стоял мотоцикл с двумя полевыми жандармами или как там правильно называют эти войска, носящие на груди огромную белую бляху, свисавшую с шейной цепочки. Рядом с ними пристроилась советская полуторка, под капотом которой ковырялась пара солдат. При виде нас самый мордастый жандарм с сильно загоревшей рожей повелительно махнул рукой.

Я ему в ответ покладисто улыбнулся и покивал, мол, поняли, сейчас встанем. И коротко сказал полковнику:

— Тормози.

После чего левой рукой четыре раза серией по два удара постучал в заднюю стенку кабины. Это был знак нашим товарищам, что сейчас будет жарко.

На коленях у меня лежал «шмайсер», направленный стволом на дверь. Очень удачно так вышло, что гитлеровский дэпээсник с прочими камрадами стоял с правой стороны. Не придётся стрелять через всю кабину, рискуя задеть полковника. Уже в нескольких метрах от немца на дороге я переложил автомат с колен на правую сторону, опустив стол в пол и взявшись правой рукой за пистолетную рукоятку. И как только грузовик поравнялся с жандармами, я распахнул дверь, рывком вскинул оружие и перехватил его за магазин.

— Тр-р-р! Тр-р-р!

Двумя очередями скосил обоих фрицев с бляхами. Следом спрыгнул на землю и полоснул длинной очередью по немцам у полуторки. Одного свалил на месте. Второй же оказался очень прытким. После моего промаха он рухнул на землю и закатился под машину, оказавшись скрытым скатами.

Я повторил его маневр с падением, перед этим сделав два быстрых шага в бок. Только плюхнулся не на пузо, а на правый бок и на локоть, левую руку вытянув на всю длину, продолжая держать «шмайсер». Шустрик оказался, как на ладони. Ему чуть-чуть не хватило времени, чтобы проползти под машиной и опять скрыться от меня.

Тр-р-р-р!

Автомат бешено задёргался у меня в руках, заходясь в длинной очереди. Пули пробили колёса, выбили пару искр из задней балки и зацепили шустрика.

— А-а! — дико завопил он. И тут же смолк, попав под ещё одну очередь. Не вставая, я добил магазин в «шмайсере» по кузову, стреляя снизу-вверх сквозь пол кузова. мало ли кто там затихарился. Потом вскочил на ноги, поменял магазин, бросив пустой на дорогу, и ещё раз прошёлся по кузову, стреляя так, чтобы и кабине досталось. Сделал контрольные по каждому фрицу, которого видел и лишь потом осторожно пошёл смотреть есть ли кто в кабине полуторки. Там было пусто.

Чуть успокоившись и ещё раз сменив магазин в автомате. Убрав полупустой, я занялся торопливым сбором трофеев. В первую очередь схватил «вальтер» из кобуры одного из жандармов. Пистолет и магазины к нему убрал в карман пиджака. Когда потянулся к автоматному подсумку за магазинами, то услышал тревожный крик полковника. Того, кто сидел в кузове с пулемётом.

— Андрей, немцы!

Метрах в семистах от нас на гравийной дороге из-под бугорка выкатилась небольшая колонна. Впереди пёр «ганомаг», точная копия которого с полчаса назад была уничтожена моей гранатой. За ним пылили грузовики. Раз, два, три, четыре.

— Андрей, нужно уезжать!

— Сейчас, одну минуту подождите! — крикнул я и метнулся к винтовкам фрицев, которые возились с полуторкой. Она же и стала причиной их смерти. Если бы трофейная машина не сломалась, то может быть полевой жандарм не стал бы тормозить наш грузовик, чтобы мы помогли починить полуторку. Думаю, причина остановки была в этом. Либо, чтобы мы взяли их на прицеп.

Схватив карабин, я защёлкал затвором, выкидывая патроны. Когда магазин опустел, я опустился на одно колено и подобрал боеприпасы. Протёр их от пыли и забормотал заговор на усиление оружия. При этом не спускал глаз с приближающейся колонны. Смог зачаровать только четыре из пяти. Дальше тянуть было опасно. До машин оставалось метров четыреста.