Десять причин остаться с тобой (ЛП) - Джеффрис Сабрина - Страница 2

— Похоже на то, — согласилась незнакомка, но напускной храбрости у нее поубавилось.

Когда Колин посмотрел на нее своим самым суровым взглядом, она начала покусывать нижнюю губу, и этот девчачий жест заставил его почувствовать себя просто негодяем за то, что он ее запугивал. Выругавшись, он отпустил ее руки и отошел от стены.

— Благодарю вас. — Девушка вновь накинула на голову капюшон, чтобы скрыть волосы. Она с опаской прошла между ним и стеной и скользнула к двери. — Я обязательно расскажу Луизе о вашей доброте.

Если глупая девица думала, что он отпустит ее только потому, что она упомянула имя жены его кузена, то она ошибалась.

— Ну уж нет. — Колин выхватил свое оружие. — Мой пистолет заряжен. И вы никуда не пойдете, пока не скажете, зачем вы хотели «позаимствовать» мою лошадь.

Глаза незнакомки не отрывались от пистолета, и даже в свете фонаря Колин мог увидеть, как она вздрогнула.

— Вы… вы не выстрелите в женщину.

Она была права, но пистолет граф не убрал.

— Никогда не знаешь, что может сделать иностранец, если столкнется с лживым вором.

— Я не лгу! Я правда брала ее на время!

— Зачем?

Девушка раздражено фыркнула.

— Если хотите знать, она мне нужна, чтобы поехать в Хонитон. Но, когда я туда доберусь, я планирую заплатить курьеру на почтовой станции, чтобы он вернул ее обратно.

Колин недоверчиво хмыкнул.

— Ну да, конечно. Вы не можете позволить себе собственную лошадь, не имеете денег, чтобы взять лошадь напрокат, но можете заплатить курьеру.

— Но это правда! Я даже могу взять ее напрокат у вас, если позволите.

Она полезла под плащ, но он остановил ее движением пистолета.

— Держите руки так, чтобы я мог их видеть. Не хочу получить еще один удар по голове. — Голова, кстати говоря, начинала болеть. Граф указал на дверь. — Пойдем. Мы продолжим этот разговор в доме.

— Но у меня нет на это времени! — воскликнула девушка. — Я должна к двум часам приехать в Хонитон!

— Я не одолжу, не сдам напрокат и вообще никаким другим образом не дам вам лошадь, так что выкиньте эту мысль из головы. — Он задул фонарь, подошел к ней и взял за руку. — И я не собираюсь замерзать тут до смерти, когда вы будете пытаться убедить меня это сделать.

Вытолкнув девушку из конюшни, он повел ее через ухоженную лужайку с фигурно постриженными деревьями.

— Полагаю, этот путь вам известен, если вы такая большая подруга Луизы.

— Ну… э-э… вообще-то я никогда не была в Чонсестон-Холле. — Девушка посмотрела на зубчатые башни и ограждения особняка, построенного в Средние века. — Он выглядит очень готическим, правда?

— Если этим словом можно охарактеризовать древнюю разрушающуюся груду камней с гуляющими по коридорам сквозняками и чудовищной старой мебелью, то да. — Он удивленно взглянул на нее. — А если вы не знакомы с этим местом, то почему пришли сюда?

— Я подслушала слугу, который говорил, что в доме готовятся к приезду гостей на следующей неделе и что будет охота. Так я узнала…

— Что здесь будут лошади, — резко оборвал ее граф. — Которых будет легко украсть.

— Очевидно, не так уж легко, — пожаловалась девушка.

Колин подавил смешок. Незнакомка определенно вела себя в манере свойственной подругам Луизы, молодым леди, которые постоянно мелькали в доме его кузена в тот месяц, что Колин жил там после возвращения в Англию. И у его маленькой пленницы были слуги — еще одно доказательство, что она не относилась к тому сорту женщин, что стали бы красть лошадь. Только если она не…

— Почему вы сбежали из дома?

Девушка резко повернулась, в ее глазах была паника.

— Как вы узнали, что я… — Она застонала. — Этот ваш прием с каждым разом становится все более утомительным.

— Значит, вы можете все мне рассказать сейчас. Рано или поздно я вытяну из вас правду.

— К вам это не имеет никакого отношения!

— Имеет, если вы пытаетесь вовлечь меня в свой план.

— Вы сами на этом настаиваете. Просто отпустите меня, и я отправлюсь в Хонитон.

— Черта с два! Я не позволю какой-то глупой девице отправиться одной в дорогу, где ее могут изнасиловать или убить.

Резкие слова Колина заставили гостью застыть.

— Отлично. Тогда будьте джентльменом и отвезите меня туда в коляске, которую я видела рядом с конюшней.

— Ни за что. — Колин потащил ее вверх по ступеням. — Пока не узнаю, что вы задумали. — Он впустил девушку в дом и довольно вздохнул от того, что оказался в тепле после этого адского мороза. — Дайте мне ваши перчатки и плащ, — приказал он, закрывая дверь.

Незнакомка удивленно заморгала.

— Зачем?

— Вы будете последней идиоткой, если сбежите без них в такую погоду, а я не собираюсь рисковать и дожидаться, когда вы чем-нибудь ударите меня по голове, едва я повернусь к вам спиной.

Возмущенно закатив глаза, девушка стянула перчатки и развязала тесемки плаща. Когда она его сняла, от вида того, что под ним скрывалось, у Колина перехватило дыхание.

Он думал, что его незваной гостье лет шестнадцать, но ошибся. Боже правый, до смешного узкое мужское одеяние, которое она явно тоже «одолжила» у мужчины гораздо меньших пропорций, на ней почти лопалось.

Колин не мог отвести взгляд от прелестной картины, которую незнакомка являла собой в полурасстегнутом, чтобы поместилась ее пышная грудь, жилете и тесно обхватывающих ее попку бриджах. Выбор фрака тоже был не слишком удачен и только ухудшал положение вещей, поскольку его приталенный силуэт сильно подчеркивал изгибы ее тела. То же можно было сказать и о волосах, блестящим каскадом свободно спускавшихся ей до талии, хотя в свете свечей можно было заметить несколько остававшихся шпилек.

На этот раз взыграла не только его кровь.

Будь она проклята! Ну почему она появилась именно сейчас? В первые годы после смерти жены Колин испытывал только скорбь и гнев. Но в последние месяцы, особенно с тех пор, как он вернулся в Англию, где воспоминания не мучили его так сильно, тяга графа к женскому обществу — как в постели, так и за ее пределами — стала возвращаться.

Меньше всего ему хотелось, чтобы его кровь зажигала какая-то отчаянная беглянка. Она была слишком похожа на его жену Рашми. Когда он снова женится, это будет уравновешенная, тихая женщина, которая будет так же, как он, желать спокойной жизни. Может быть, его выбор падет на какую-нибудь степенную вдову, которую не будет смущать его смешанная кровь. Но уж конечно, не на наглую девицу, у которой изгибов тела больше, чем извилин в голове.

— Что-то не так? — спросила незнакомка, порозовев под его пристальным взглядом.

— Вы думали, что сможете сойти за мужчину в этом наряде?

— Ну… нет. Я для этого слишком округлая в… э-э… некоторых местах.

Округлая? Скорее роскошная.

— Но для этого мне и нужен плащ. Да и без него, издалека…

— …вы будете похожи на спелую вишенку, готовую к тому, чтобы ее сорвали, — огрызнулся он. — Кстати, сколько вам лет?

— Девятнадцать. — Девушка бросила на него мятежный взгляд. — Я достаточно взрослая, чтобы идти, куда хочу, и делать, что мне угодно.

В ее словах была доля истины. В Индии она уже была бы замужем. И ее счастливчик муж с готовностью посвящал бы свою краснеющую женушку в радости постельных утех, открывая своему взору эти сливочные груди и ямку пупка, зарываясь в роскошный шелк волос цвета темного меда и погружая свою плоть в…

Колин еле слышно выругался. О чем он думает? Она несла с собой беду. Эта девица, вероятно, сбежала из дому к какому-нибудь такому же непроходимому идиоту. Хотя, будь это правдой, почему этот идиот сам за ней не приехал?

Что бы ни послужило тому причиной, ни одна молодая женщина с ее красотой и способностью влипать в неприятности не должна таскаться посреди ночи по дорогам Англии. В последний раз, когда женщина убедила графа позволить ей путешествовать без его защиты, она умерла. Колин не мог позволить этому случиться во второй раз.

— Достаточно взрослая или нет, вы не должны путешествовать в одиночестве. — Он протянул свободную руку. — Так что отдайте мне свой плащ и перчатки.