"Фантастика 2025-43". Компиляция. Книги 1-33 (СИ) - Соловьев Роман - Страница 57

— Еще три-четыре версты.

— Эх, был бы я моложе — за двадцать минут добежал! — вздохнул Вахрушев.

Герасим осмотрел ось и печально вздохнул:

— Барин, не получится скоро починить, нужно час, не меньше, выстрелом все пазы разбило…

Он достал из ящика молоток, муфту, стальные хомуты.

— Пойдемте, Егор Сергеевич! — предложил я.– Если Герасим починит колесо, он нас нагонит. Этих уродов нельзя упускать…

— Хорошо, пойдемте… Только в ускоренном темпе. У меня руки так и чешутся, пули для каждого найдутся!

До Выселок мы добирались не меньше часа. Герасим наверняка слегка напутал, расстояние оказалось побольше. Маленький хуторок из пятнадцати домиков, раскинулся за дубовой рощей у широкого ерика. Выселки относились к Гаринскому владению.

Тарантайку мы не нашли, зато местные псы подняли такой концерт, что половина жителей Выселок сразу повыскакивали из домов. К нам подошел старик с топориком, которому мы однажды помогли по пути на Алексеевский рынок. Он присмотрелся, снял картуз и добродушно кивнул:

— Это вы, барин? Я уже думал, какие душегубцы в Выселки забрели…

— Деда, где трое пришлых живут?

— Так они заехали недавно и тут же умчались. В той хате раньше жили…– показал дед на крайнюю избу.

— Давно умчали?

— Полчаса уже прошло.

— Знаешь кто, откуда?

— Нет, сынки, откуда мне знать… нужно у хозяина, Гарина спрашивать… дня два жили, ни с кем даже не общались…

В доме, где проживали пришлые, почти никаких вещей не было, только старые обрывки газет, ржавый шомпол и чугунок с кашей на печке. Печь оказалась слегка теплая. Во дворе я нашел окровавленный лоскут.

Вскоре прибыл Герасим на бричке. Мы еще раз тщательно осмотрели жилище, где жили молодчики и вернулись на завод. Было уже за полночь. Я печально прошелся среди пепелищ, которые еще дымились. От обиды к горлу подступил жесткий комок. Ну как же так?

Мужики виновато смотрели на меня.

— Что делать будем, Андрей Иванович? — тихо спросил Петр.

— В понедельник рабочие приедут, начнем все восстанавливать. Опять строить шатры, чинить станки, заготавливать дрова. Тот, кто это затеял — жестко ответит…

Я окликнул охранника с перевязанной головой:

— Как у тебя самочувствие?

— Жбан слегка ломит…

— Герасим тебе обезболивающий порошок привезет, а завтра утром фельдшера пришлю.

— Спасибо, барин…

Какая все же подлость и низость! Только появились заказы и мужики начали зарабатывать, эти уроды сожгли все запасы дров, повредили станки и формы, будто все заранее подгадали… Точно знали, что завтра православный праздник и почти все разъедутся по домам…

Я ни капли не сомневался, кто все организовал. Рано или поздно это должно было случиться, если твой сосед не только полный придурок, но еще и завистливая сволочь.

Теперь Гарин точно за все ответит.

В последнее время я часто думал об Аглае и понимал, что во мне, наконец, проснулось это сильное чувство. Я никогда не был избалован женским вниманием, не купался в теплых лучах любви, но все же осознавал, что сейчас влюбился по-настоящему. Мои чувства были зрелыми, осознанными, без буйства гормонов пубертатного периода, когда все открывается по-новому и нравится каждая смазливая девчонка.

Да, я полюбил всем сердцем свою служанку и ни чуть не жалел об этом. Аглая не только красавица, я видел в этой скромной девочке идеальную супругу. Домашнюю, заботливую и терпеливую. Ласковую и добрую. К тому же я догадывался, что тоже ей нравлюсь.

Помещик, женившийся на крепостной — считался в дворянском обществе изгоем. Однако случаи такого мезальянса все же случались. В конце концов, почему я должен прислушиваться к чьему-то мнению? Принять решение и сделать выбор должен только я сам.

Меня смущало только одно обстоятельство. Я совершенно не знал, как ухаживать за девушками, совсем как герой Сергея Безрукова — Витя Сумрак из фильма «Каникулы строгого режима». У меня никогда не было серьезных отношений с противоположным полом и то, что называется «конфетно-букетным» периодом. Женщины, конечно же, были. В основном легкодоступные или путаны. А еще пять лет «зоны» тоже дали о себе знать, когда выходишь из заключения, женщина кажется тебе чуть ли не инопланетянкой. Я больше брал нахрапом и наглостью, как получилось с Прасковьей и Татьяной, но как подступиться к Аглае, пока совершенно не знал, хоть она и была моей служанкой. Я решил сегодня же поговорить с девушкой о своих чувствах, не откладывая в долгий ящик.

Утром Герасим привез нас с ротмистром в усадьбу Гарина. Навстречу бодрой походкой вышел бравый темноволосый приказчик лет тридцати, которого я не заметил в прошлое посещение.

— Чем могу помочь, господа?

— Нам нужно поговорить с Владимиром Ивановичем Гариным,– сказал я.

— Уехали-с. Еще третьего дня, на Баскунчакские озера. Будут только завра к вечеру. Что-нибудь передать?

— Передай, дружище, что твой хозяин сделал большую ошибку. Пусть сухари сушит…

Когда мы возвращались, я сказал ротмистру:

— Эта сука себе алиби обеспечила.

— Что обеспечивала?

— Алиби. Будто он тут не при чем. Шатры, навесы, столько дров сгорело… мужики целый месяц заготавливали. Станки эти твари испортили. Придется на неделю остановить завод, а у нас только серьезные заказы поперли…

— Я двоих из тарантайки видел в лицо, только кучера не разглядел.

— Да и я их запомнил. Кажется, даже встречал одного в Тимофеево…– я окликнул кучера.– Герасим, едем на завод! Наверняка там уже становой, я Тихона еще спозаранку за ним послал…

Но становой пристав Самохвалов приехал на бричке даже позже нас. Сегодня у стража правопорядка висели страшные мешки под глазами, глазки бегали и слегка тряслись руки.

— Господин хороший, да вы, никак, накушались вчера? — усмехнулся ротмистр.

— Есть маленько…– становой сурово свел брови к переносице.– Так что тут у вас произошло, пожар?

— Поджог, господин Самохвалов,– я показал на пепелища и показал охранника с перевязанной головой.

— Злоумышленники оглушили охранника, избили и связали моих людей в шатре и устроили поджог, испортили заводское оборудование. Мы преследовали их, но не догнали…

— Дело сурьезное…– вздохнул становой. — Большой ущерб?

Я заметил, что покатый лоб Самохвалова покрылся мелкими бисеринками пота.

— Тысяч шесть, это не считая работ по заготовке дров.

Ротмистр принес из брички шкалик и соленый огурчик.

— Пригубите, господин пристав! Не могу смотреть, как вы мучаетесь…

Самохвалов сразу повеселел и бодро потер ладони. Он мгновенно вскрыл горлышко бутылки и запрокинув в рот, выпил сразу весь шкалик. Становой выдохнул и смачно закусил огурчиком.

— Эха, хорошо пошла чертовка! — Самохвалов сразу порозовел как молодой поросенок. — Так сколько их было-то, этих лиходеев?

— Трое,– ответил я.– Есть подозрение, что они из Тимофеево.

— Найдем, господин Никитин. Можете не сомневаться. Отыщем ваших поджигателей.

— Есть информация, что молодчиков нанял помещик Гарин.

— Ваш соседушка? Да нет, не думаю… может конкуренты? Никому дорогу в последнее время не переходили?

— Я и ротмистр запомнили двоих, когда догоняли.

— Очень интересно… и как же они выглядели?

— Оба темноволосые, крепкие на вид. Лет около двадцати пяти. Один почти неприметный, а второй широкоскулый, губастый, волосы почти до плеч…

— Да,– кивнул ротмистр.– И взгляд такой неприятный, колючий…

— Очень хорошо…– пробубнил Самохвалов.

— Я одного подранил из кольта. Возможно, он в больнице или дома лечится, в любом случае наверняка к фельдшеру обращался…

Самохвалов задумался.

— Ну что же, будем искать… обязательно отыщем и накажем по всей строгости закона.

Становой попрощался, и вскоре умчал на бричке, оставляя за собой клубы дорожной пыли.

Я подумал, неплохо бы найти и нанять Еремея, главаря шайки рыночных жуликов. Кажется, они скорее бы отыскали поджигателей, нежели алкоголик-пристав Самохвалов…