"Фантастика 2025-43". Компиляция. Книги 1-33 (СИ) - Соловьев Роман - Страница 181

Когда постучал в дверь, открыла седая невысокая женщина лет пятидесяти.

— Простите, вы мисс Скорцелли?

— Вы из полиции?

— Нет, мэм. Я был другом Санни…

Женщина кивнула и впустила меня в дом. Она передвигалась медленно, опираясь на трость. В доме оказалась только одна большая комната и кухня. На столе стояла догорающая свеча, рядом портрет юного Санни. Я положил на стол серебристый медальон.

— Эта вещь вашего мальчика.

— Да. Я дарила Санни этот медальон на десятилетие. Мне даже не дали попрощаться с сыном…– всхлипнула женщина.– Неделю назад приехал инспектор и известил, что Санни похоронили в Портсмуте на городском кладбище. Инспектор сообщил что сын погиб при побеге из тюрьмы…

— Санни был хорошим человеком.

Миссис Скорцелии вздохнула:

— Мой мальчик был весь в отца Джузеппе. Такой же непоседа. Джузеппе сгинул на Северных рудниках, когда ему было чуть за тридцать.

— А вы англичанка?

— Я из Шотландии. Простите, но я даже не спросила вашего имени.

— Капитан Джеймс Мельбурн. Мы дружили с Санни. К сожалению это случилось, когда я был в Восточной Европе.

— Значит вы военный?

— Да, мэм. В последнем разговоре Санни упомянул, что хотел завершить дела и вернуться к вам в Гастингс.

У женщины по щеке покатила прозрачная слезинка. Она тут же смахнула ее платком, медленно привстала и подошла к плите:

— Может чай или кофе, капитан Мельбурн?

— Нет, спасибо…

Я посмотрел на старые стены с осыпавшей краской, на полуразвалившуюся старую печь.

— Я просто заехал сказать, что Санни был достойным и мужественным человеком. Я всегда буду помнить о нем…

— Спасибо, Джеймс. У Санни в городке было немного друзей. Думаю вы и вправду дружили.

— Миссис Скорцелли, я не только военный, но еще возглавляю филиал Южно-Британской торговой компании. За это время Санни кое-что заработал, но я не успел передать ему эти деньги… конечно же деньги не заменят сына, но думаю, он бы хотел чтобы вы их получили и хоть немного изменили свою жизнь…

Я положил на стол увесистый серый конверт и медленно приподнялся.

— Прощайте, миссис Скорцелли. К сожалению, служба зовет…

Когда я уже вышел за порог, миссис Скорцелли окликнула:

— Постойте, мистер Мельбурн!

Я остановился недалеко от ступенек.

— В конверте тысяча фунтов. Это же целое состояние…

— Эти деньги Санни заработал для вас…– я развернулся и направился вниз по улице, где ждал экипаж.

— Да хранит вас Господь, мистер Мельбурн…– прошептала вслед миссис Скорцелли, сжимая в руке серебристый медальон.

Я запрыгнул в карету.

— Куда едем, мистер? — поинтересовался лондонский грум.

— В Портсмут.

Мы ехали по широкой дороге. Я невольно залюбовался на серебристую полоску реки и на миг представил, что я снова в России, в своем поместье в Новореченском. Скоро из-за холма появится усадьба и навстречу выбежит Аглая и сынок Мишка…

Куратор предложил вернуться в Россию. Если я попал под подозрение — Британская Секретная служба обязательно будет за мной следить. Но я не хотел возвращаться, не сделав и половину дел. Может это природное русское упрямство, но я действительно хотел, чтобы Россия обязательно победила в Восточной войне. Я сделаю все, что мне по силам. А сил у меня немерено.

Но для начала необходимо примериться с Элизабет.

Я окликнул грума:

— Постой, дружище!

Извозчик остановил лошадей и удивленно взглянул на меня.

— Разворачивайся. Мы едем в Вуд-Холл…

Санкт-Петербург. 12 сентября 1854 год

Серым осенним утром экипаж остановился у малого подъезда Зимнего дворца. Генерал Радышевский спрыгнул и бойко позванивая шпорами, прошел мимо дюжего швейцара, который почтительно распахнул высокую дверь. Радышевский вошел и кивнул в холле пожилому камер-лакею. Он поправил перед зеркалом крест, разгладил эполеты, и бодро поднялся по широкой лестнице с мягким красным ковром.

За ореховым столом в приемной сидел молодой розовощекий флигель-адъютант Михайлов. Настенные часы показывали без одной минуты девять. Радышевский кивнул и вопросительно взглянул на адъютанта. Михайлов вздохнул и слегка пожал плечами. Радышевский уже знал, что в последнее время Николай Павлович почти всегда не в настроении.

Император в черном сюртуке без эполет сидел у стола. Он тяжелым взглядом посмотрел на генерала и показал на стул.

— Ваше Величество! — вытянулся Радышевский.

— Присаживайтесь…– вздохнул император.– Долгоруков уехал всего полчаса назад. Я уже знаю, что вражеские корабли осадили Крым. Значит скоро будет дело…

Радышевский заметил на столе карту Крыма с красными и синими пометками.

— В Генштабе решили что враг наверняка высадится вблизи Евпатории.

Николай Павлович печально вздохнул:

— Неужели мы позволим англичанам и французам вступить на русскую землю?

— Подход кораблей из Варны идет не организованно. Сент-Арно и Реглан постоянно враждуют между собой и действуют скорее нахрапом. В Евпатории у захватчиков нет баз снабжения, свои склады продовольствия мы уничтожим при отступлении. К тому же на море сейчас портится погода, транспортникам будет затруднен вход в порт…

— Что решили в Генштабе? Может все же напасть на неприятеля при высадке?

— Мы позволим врагу занять Евпаторию и продвинуться по побережью, растянув силы. Главный бой состоится на Альме. Как докладывал наш агент — из Варны вышло семьдесят военных кораблей и около двухсот тридцати транспортников. Общая численность экспедиционного корпуса около двадцати пяти тысяч. Но возможно будет больше…

— О каком агенте речь? О Британце?

— Да, Ваше Величество.

Император знал, что Британец — это Андрей Никитин, который уже почти год жил в Англии.

— В прошлый раз вы докладывали, что Британец очень плотно занимается ученым, который разрабатывает подводные аппараты. Скажите, Радышевский, почему Англия занимается разработкой подводных лодок, а мы нет? — насупился император.

Генерал вздохнул и опустил взгляд. Инженер Шильдер разрабатывал подлодки еще двадцать лет назад и даже провел боевые пуски торпед на Неве, где присутствовал император. Однако тогда Николай I счел эти разработки никчемными и бесперспективными. Да и кто мог знать о Большой войне еще три года назад?

— Неужели в огромной России закончились ученые и талантливые инженеры… — вздохнул император.

Радышевский молчал и пыхтел как паровоз. Отступления русской армии из Валахии и предательство австрийцев — чрезвычайно потрясло императора. Он стал резок, болезненно относился к критике и был скор на расправу. Одно неверное слово могло не только погубить карьеру, но и отравить в холодную Сибирь…

— Радышевский, окажите содействие Британцу,– сухо произнес Николай Павлович. Делайте что хотите, но этот английский ученый, разработчик подлодок, должен в ближайшее время быть в Петербурге.

— Но…

Император окатил генерала ледяным взглядом и Радышевский не решился больше спорить.

— Бросайте все силы, но Крым мы должны отбить,– властно произнес император и сжал большие кулаки. — Не жалейте людей. Вспомните подвиг Потемкина и Суворова. Потомки не простят нам потерю Крыма… да я даже и думать об этом не хочу…

Николай Павлович привстал и подошел к окну. Казалось, его большая грузная фигура загородила сразу половину окна. По стеклу изредка били мелкие капли дождя.

— Я приказал Меншикову руководить сухопутной операцией, а Корнилову сдерживать врага с моря. Думаю они попытаются взять Севастополь.

— Мы приготовили вражеской коалиции сюрприз в Севастополе.

— С сегодняшнего дня докладывайте обстановку два раза в день,– сухо произнес император.

Радышевский встал и вытянулся в струнку:

— Разрешите идти, Ваше Величество?

— Идите, Константин Семенович…