(Не) мой магнат. Семья напрокат (СИ) - Цветова Мира - Страница 7

Боюсь, что они отнимут мой успех, отпугнут удачу, как это произошло с отцом, и тогда весь мой бизнес пойдёт по одному месту, останусь не только без производства в Китае, но и здесь весь свой актив растеряю!

Потому и злюсь, не подпускаю к себе этих двоих близко, срываюсь на девочку каждый раз, когда не оправдывает моих ожиданий. Хоть она и правду говорит, что надо и мне стараться, чтобы все поверили в нашу «семью напрокат», но не получается у меня, каждый раз смотрю в глаза её пугливые, каждый раз смотрю на этого пацана смешливого и чувствую, как в груди что-то ноет, будто просыпается там чувство, которого никогда не знал…

А ведь девочка хорошая, настоящая, искренняя, умная, красивая, добрая с сыном заботливая, и Кирюшка её глазастый, такой любопытный, такой серьёзный карапуз… нет, не прогадал я, когда выбрал их в роли своей семьи напрокат, хоть Сафонов и убеждал, что проще бы было актёров нанять.

Нет, эти двое запали мне в душу, потому что они настоящие!

Но даже так не могу быть с ними искренним.

Не могу, не хочу впускать их в свою жизнь по-настоящему!

Боюсь, если впустить это чувство в свою душу, в своё сердце, оно целиком меня поглотит, сделает мягким, сделает домашним, сделает таким же, как мой отец…

Неудачником.

Чем больше об этом думаю, тем сильнее голова гудит. Пока спускаемся, почти не слушаю Сафонова, который без конца трещит о том, что надо бы с девочкой и малышом в свет выбраться, организовать совместный ужин с местными партнёрами, провести генеральную репетицию перед встречей с китайцами…

— Юля!

Выхожу из подъезда и вижу бедную девочку на земле!

Лежит, заливается слезами, зовёт на помощь!

А по двору бежит прочь какой-то негодяй в капюшоне.

А в руках у него пацан!

— Он забрал… Кирюшу… забрал…

Девочка плачет, пытается встать, но от рыданий не может собраться с силами.

— Сафонов – помочь девочке!

Сам командую охране, чтобы догоняли похитителя, не выпускали его со двора и… несусь следом за негодяем быстрее охраны!

Годы бега, годы тренировок дают о себе знать!

За минуту вдвое сокращаю расстояние, бегу наперерез похитителю.

Охрана едва поспевает за нами, но отрезает путь негодяю к машине.

И тогда он просто бежит вниз по улице, надеясь затеряться среди домов!

— Стой! — кричу яростно. — Остановись или хуже будет!

А у самого страх смешивается со злостью! Сейчас боюсь даже не за то, что вся моя сделка с пропажей пацана может накрыться, боюсь за то, что малыш может попасть в такие руки, а если с таким крохой по моей вине что-то случится, не прощу этого себе!

Поэтому делаю рывок, прыжок, ускоряюсь, почти догоняю негодяя.

— Стой, твою мать!

Он, запыхавшийся, уже двигается с трудом.

Ловлю его на перекрёстке, хватаю за руку, разворачиваю.

— Верни ребёнка, негодяй!

Срываю с него капюшон.

Лицо знакомое, трусливое, испуганное…

Ба, да это же бывший муженёк девочки!

Вернулся в город, как узнал, что его жена теперь с магнатом, захотел похитить малыша, чтобы выкуп за него запросить?

— Отдай ребёнка!

— Он мой… сын… Кирюша…

— Не твой, — забираю малыша к себе, тот сразу перестаёт плакать у меня на руках, смотрит большими преданными глазами, что-то сказать пытается. — Это больше не твой сын и жена не твоя, сам от них ушёл, бросил их один, всего лишился! Увижу тебя ещё раз рядом, загремишь в тюрьму!

Трус что-то лепечет, пытается оправдаться, извиняется.

Очень вовремя подбегает охрана, скручивает его.

А я сжимаю малыша, чувствую, как бьётся его сердце, чувствую, как он дрожит, прижимается ко мне.

Потом смотрит в мои глаза.

И вдруг говорит:

— Па!

Глава 9

Юля

От ужаса не могу пошевелиться…

Встать! Спасти малыша!

Не могу, ноги дрожат, в ушах вата…

Кричу изо всех сил!

Человек в капюшоне бежит прочь со двора…

Нет, он не заберёт у меня Кирюшу…

Только бы встать, только бы найти силы подняться!

— Юля, — вижу Сафонова, он подскакивает, помогает мне подняться. — Юля, его поймают, всё будет хорошо! Виктор Сергеевич, он… сам!

Затаив дыхание смотрю, как Дибров несётся за похитителем.

Дыхание перехватывает от его скорости, от его смелости!

Только бы успел, только бы не упустил негодя…

С трудом поднявшись, порываюсь бежать следом, но Сафонов не отпускает, усаживает на лавочку.

— Но там… Кирюша… как он без меня… он же без мамы… ему страшно, ему больно!

— С ним всё будет хорошо, — успокаивает Сафонов, — его вернут, Юленька, вам надо присесть, выдохнуть, всё в порядке, вашему сыну ничего не угрожает!

Но я не могу успокоиться, меня трясёт, перед глазами снова и снова эту пугающая тень, человек, который отталкивает меня, выхватывает сына из коляски и бежит прочь…

Кто он такой? Что ему надо?

Может, кто-то из конкурентов Диброва?

Или просто вор, который решил потребовать выкуп за ребёнка?

— Ко мне девушка подошла, — пытаюсь оправдаться зачем-то, наверное, из-за шока, — спросила… где Дибров живёт, я на секунду отвлеклась… а они толкнули… схватили… и бежать! Я должна была… сразу броситься за ними… но я… я…

Сафонов присаживается рядом, гладит меня по руке, жалостливо улыбается.

— Юленька, вас никто не винит, всё хорошо! У вас был шок, это со всеми бывает, главное, что мы были рядом, вовремя бросились на помощь, вы чудесная мама, Юля, добрая, заботливая, этим и воспользовались негодяи… будь они неладны! Но мы не допустим, чтобы это повторилось, Виктор Сергеевич не допустит!

Сафонов гладит, утешает, но у меня сердце разрывается, пока Кирюши нет рядом, всё порываюсь бежать следом, но помощник Диброва не пускает, просит потерпеть, подождать, пока охрана вернётся.

Вздрагиваю от каждого звука, слежу за выходом со двора.

Невольно вспоминаю, как минуту назад Дибров бросился вслед за похитителем, не застыл на месте, как вкопанный, не прикрылся охраной, а сам бросился за негодяем, смелый, отважный, быстрый…

Именно таким должен быть настоящий муж, настоящий папа, готовый броситься за ребёнком хоть в пекло, пусть это и не его ребёнок.

Пусть это семья напрокат…

— Идут!

Сразу вскакиваю на ноги, смотрю с замиранием сердца, как по двору идёт Дибров, неловко улыбается, а к груди прижимает…

— Кирюша!

Бросаюсь к ним, из глаз бегут слёзы, от нахлынувших чувств не могу остановить рыданий. Прижимаюсь к ним, осыпаю сынишку поцелуями, тут же целую Диброва, который от неожиданности стоит с открытым ртом, берёт меня за руку, держит, тоже отвечает поцелуем.

— Спасибо тебе, Виктор, спасибо, — шепчу с благодарностью, не в силах справиться с эмоциями, — не знаю, что бы делала без тебя… спасибо огромное, ты нас спас, ты спас моего сына…

— Всё хорошо, Юля, — отвечает Дибров, обнимает меня, — это твой бывший муж… негодяй узнал, что ты вышла замуж за меня, решил выкрасть мальчика и потребовать выкуп… охрана с ним уже разбирается, больше он вас не потревожит, обещаю, он никогда не появится в вашей жизни!

Слова про бывшего мужа тут же вгоняют меня в ярость, но от того, что рядом Дибров, от его утешений, его объятий становится тепло, страх отступает, чувствую, как на руках у меня дрожит Кирюша, целую его, смотрю в его большие светлые глаза.

— Мальчик мой, теперь ты с мамой, теперь всё хорошо!

Дибров смотрит на меня, невольно улыбается.

— Он у тебя смелый мальчуган, почти не плакал.

Кирюша глазеет на меня и говорит серьёзно:

— Па…

У меня на глазах снова слёзы, глажу сынишку по голове.

— Ты в безопасности, мой мальчик. Это… плохой па… он больше не твой па, он тебе не навредит!

Кирюша продолжает на меня смотреть, будто всё понимает.

Потом ищет взглядом Диброва, показывает на него пальцем.

— Па!

Смотрю удивлённо на сына, на Диброва.