Холодный март 14-го (СИ) - Васильев Сергей Александрович - Страница 10

-А от разрушения Европы?

-Выиграют все, - вздохнул граф, - все, кроме нас. Доллар снимет с дистанции своего конкурента - евро, Китай с удовольствием заместит европейские товары, Америка примет эвакуируемые капиталы и прекрасно обученных европейских специалистов…

-Вы хотите сказать, что события в Киеве - это начало реализации протокола? - невозмутимо осведомился наследник гвельфов.

-Не я, - усмехнулся потомок гибеллинов, - так пишут Rand, Stratfor, Freedom House, Институт открытого общества Джорджа Сороса и вездесущие лавочники из Jamestown Foundation.

-Но Украина бьет в первую очередь по России, - настаивал иезуит.

-Безусловно. Однако благополучие Европы так же зависит от дешевых российских углеводородов, как и благополучие России - от способности и желания европейских стран их покупать. Разрушая украинский мост между нами, развязывая войну на Украине, процентщики убивают таким выстрелом сразу двух зайцев, один из которых - мы.

-Вы забыли про третьего зайца - китайского, - отозвался нумерарий, - если из игры исключаются Европа и Россия, США остаются единственным глобальным покупателем китайских товаров…

-Да, конечно, - граф щёлкнул пальцами, - все шары в лузы одним ударом…

-Именно поэтому они не дождались президентских выборов в Киеве, - последовал незамедлительный ответ.

-Им не нужны выборы, им нужна война, - конкретизировал граф.

-Но война с Россией - это конец всей цивилизации… Вы так не считаете?

-Процентщики уверены, что до использования ядерного арсенала дело не дойдет, а если и дойдет, то апокалипсис ограничится только Старым Светом.

-Откуда такая уверенность? - осведомился нумерарий.

-Как раз из России….

От просмотра информации, содержащейся в планшете, меня отвлек какой-то тип в сером плаще и такой же шляпе, совершающий уже третий круг возле машины и внимательно разглядывающий ее со всех ракурсов, словно она стояла на выставке или в автосалоне, а не на зачуханной стоянке вдали от цивилизации. Ну и кто такой пожаловал к нам в гости?

-Чем-то могу помочь? - спросил я незнакомца, приоткрыв дверь

-Тьфу, напугали! – распрямился обладатель серой шляпы, которая от резкого движения слетела и он еле-еле подхватил ее на лету. - Я думал, эта карета с собакой стоит пустая и хотел найти её хозяина.

Я заметил, что мой собеседник был совсем молодой, но стремительно лысеющий парень среднего роста. Его плешь привлекала к себе особое внимание. Обычно лысина уходит далеко на затылок, а в его случае она резко, как по линейке, делила голову на две части - безволосую и лохматую. Граница буйной растительности шла от уха до уха. “Нимб”, образованный густой шевелюрой, в контрасте с абсолютно лысой передней частью, поражал экстравагантностью и какой-то неестественностью, словно являлся не природным, а искусственным.

-С какой еще собакой? – удивился я.

-Да вот, что на дверце намалевана, - странный человек ткнул пальцем в борт УАЗика.

-Хм.. А я даже не заметил.

-Не удивительно, - хмыкнул он в ответ, - вы же внутри, а собака - снаружи.

-Это медведь, а не собака! – раздался возмущенный голос Ника. Он уже вышел из харчевни и тоже наблюдал за флуктуациями незнакомца.

-Ник, это - фиаско! – захохотал, подошедший Макс. - Уже третий человек подряд покусился на твой талант художника.

Он перевел взгляд на возмутителя спокойствия и удивленно вскинул брови.

-Кого я вижу!

-На чужой сторонушке рад своей воронушке? – язвительно спросил человек в шляпе.

-Да ладно вам прибедняться! Лучше скажите, какими судьбам?

-Думаю, такими же, как и вы. Являюсь частью разгромленного войска Христова. Пытался противостоять захвату и поруганию еретиками и язычниками матери городов русских. Мне антимайдан вообще напоминает Первый крестовый поход, который весной 1096 года двинулся «освобождать Иерусалим». В большинстве своем это были не воины, а насквозь цивильные бедняки, которые не взяли с собой ни припасов, ни оружия…. Вот и мы такие же…

-Тогда позвольте предположить, что и движемся мы в одном направлении. Крым?

-Вы, как всегда проницательны, товарищ…

-А вот этот лишнее, - одёрнул незнакомца Макс, - мы тут, в некотором роде, инкогнито. Прошу к нашему шалашу и да пребудет с вами сила…

-Познакомьтесь, - бросил Макс, усаживаясь за руль, - мой тезка, историк, профессор Нижегородского университета. Удивительно, насколько тесен наш мир. Встретить в придорожном кафе человека, которого… - Макс запнулся, глянул на меня вскользь и безлико закончил фразу: - Впрочем, это неважно…

-Собака, собака, - бурчал в это время Ник, устраиваясь на пассажирском сиденье, - сами они собаки. Я два дня мучился: трафарет вырезал, краски подбирал...

-Кого рисовал-то? - решил я поддержать обиженного.

-Медведя, ясен пень!

-Зря обижаешься, - пожал я плечами, - собака – тоже неплохо. Опричники Ивана Грозного вышивали на своих кафтанах голову собаки, как символ беззаветного служения государю.

-Да? – Ник недоверчиво посмотрел на меня. - Ну, если так, то ладно, пусть будет собакой…

Между двумя Максами в это время шел диалог, начавшийся, скорее всего, еще раньше, в прошлую их встречу.

- Дело в том, - увлеченно вещал историк, - что административная граница между РСФСР и УССР, особенно между Курской и Сумской областями - это верх абсурда и безумия, и с физико-географической точки зрения не может существовать как межгосударственная.

Последние слова с акцентом на “не может” профессор произнес так, как повторяют сотый раз маленьким детям прописные истины про то, что снег - белый, а сажа - черная. После сравнения антимайдана с первым крестовым походом он сам казался мне пилигримом, про которых Бродский писал:

“Мира и горя мимо,

Мимо Мекки и Рима,

Синим солнцем палимы,

Идут по земле пилигримы.

Увечны они, горбаты,

Голодны, полуодеты,

Глаза их полны заката,

Сердца их полны рассвета…”.

- Незабвенный Карпец говорил мне. - азартно проповедовал историк, - "Наша цель на Украине - снести эту границу там, где ее просто не должно быть". И он оказался прав. Граница УССР не имела никакого исторического или этнографического обоснования. Курская, Сумская, Белгородская, Харьковская области - это всё одна Слобожанщина, древнерусская земля, где к XVII веку оформилось чересполосное проживание великорусов и малорусских казаков. При Иване Грозном граница проходила южнее Изюма и Бахмута, и при первых Романовых еще до войны 1654 года русские границы включали в себя и Харьков, и нынешнюю приграничную полосу с Сумами и Ахтыркой… Кстати, Ахтырка вплоть до XIX века была крупнее и Харькова, и Сум…

Он говорил, а перед моими глазами предстал этот невеликий мини-Харьков на полсотни тысяч жителей с огромным количеством церквей на квадратный километр и казармами того самого полка, где служил поэт-партизан Давыдов.

-Николя, что ты знаешь про город Ахтырку? - шутливо поинтересовался Макс.

-Представления не имею, где это. Помню только про ахтырских гусар - читал или смотрел что-то.

-Вот и я - тоже… Всё-всё, прошу прощения, слушаю внимательно.

- Никакие сёла и города этой полосы, - недовольно посопев, продолжил историк, - не входили в Малороссию, не входили в Речь Посполитую, не переживали "украинскую" историю XVI-XVII-XVIII веков. Это - великорусские земли с расселенными на них малорусскими казаками, неотъемлемая часть московской истории.

-Ну, и кто же тогда прочертил идиотскую брянско-черниговскую, курско-сумскую и белгородско-харьковскую "границу"? - скорее из вежливости, чем из искреннего интереса спросил Макс.

-Немецкие генералы в 1918 году, - профессор на этих словах эмоционально стукнул себя по колену. - Почитайте воспоминания историка Сергея Пушкарева, свидетеля тех событий на местах, как чисто случайным образом после Брестского мира немцы с одной стороны, а большевики - с другой решали, какую деревню прирезать к "Украине", а какую к РСФСР. Граница 1918 года - памятник голому насилию и унижению России в Бресте.