Рыжуля АлиШа - всех злодеев крыШа! (СИ) - Цветова Мира - Страница 2

— Мы не отбитые, — отвечает малая, — а отварные… ой, отвазные! Сейчас ещё тётя Гуля вынесет свой тонометр, как померяет вам всем давление, слазу сляжете от магнитной бури!

Пока малая заговаривает зубы похитителю, я бросаюсь вперёд, чтобы схватить мерзавца, но он испуганно бросается наутёк, прыгает в припаркованную рядом машину и уезжает.

— Ну и трус, — вздыхает малая, — интересно, чего он больше испугался? Клапивы, тебя или Аркадия?

— Тонометра, — отвечаю, глядя вслед уезжающей машине, — его все люди за тридцать боятся немного.

Оглядываюсь… второй похититель успел быстро улизнуть, пока мы загоняли в угол первого.

Ладно, главное, что маленькая бандитка спасена.

Надо вернуть её маме и валить скорее на встречу.

Батый там, наверное, уже с ума сходит…

— Спасибо, — малая прижимается вдруг ко мне, крепко обнимает, — если бы не вы, плишлось плименять свои тайные плиёмы укушу… а они опасные, могут плостых людей зацепить.

Да, хорошо, что до «укушу» не дошло.

— Знаешь хоть, почему тебя пытались похитить? — спрашиваю у малой. — И что это были за люди?

— Неть, — отвечает она, — может, из-за денюшек, потому что мы с мамой должны за квартиру, а её друг Жульберт набрал много денег в долг, а сам сбежал, оставил нас с мамой, за его долги платить…

Понятно, история стара, как мир.

Чёртов мошенник втёрся в доверие к доверчивой женщине с ребёнком, убедил взять её несколько кредитов, сам с денежками сбежал, а кредиты оставил… ненавижу таких паразитов, даже людьми язык не поворачивается их назвать, честно…

Но вся эта история с кредитами – не моя проблема.

Надо отдать мелкую маме, скорее ехать к Батыю.

Надеюсь, ещё не всё потеряно со сделкой…

— Мама твоя где? — спрашиваю у малой. — В ломбарде, правильно помню? Покажешь, где он?

Малая кивает и… берёт меня за руку.

Сам не знаю, почему не пытаюсь вырвать руку.

Чувства вдруг какие-то странны просыпаются…

А малая шлёпает спокойно в своих сапогах, говорит:

— Идём, покажу. Ты машину холошо запер? А то придёт Жаллегрова…

— Запер хорошо, — иду с малой вниз по улице, — ты лучше скажи, как твою маму зовут?

— Вика она, — с гордостью отвечает малая, — или Виктория… мама у меня очень класивая, стройная такая, ей все платюшки и туфли идут!

Вспоминаю испуганную рыжую девицу, которая перебегала мне дорогу на зебре… неужели она?

Ещё и имя это Вика… тоже кажется мне смутно знакомым.

— Мама класивая у меня, да, — вздыхает малая, — но с мущщинками ей не везёт, дядя Жальберт вот жуликом оказался, а до него, мама говорила, тоже с сельёзным дядей встлечалась, но он был опасный бандит, и ей плишлось сбежать от него.

— Да уж, — хмурюсь, отдавая малой игрушечного бобра Аркадия, — невезучая у тебя мама.

— Не то слово, — отвечает маленькая бандитка, — мы с тётей Гулей даже хотели мамину анкету отплавить на пеледачу «Давай поленимся», ой, поженимся, но тётя Гуля что-то напутала и отплавила анкету на плогламму «Жить здолово», маме потом плиходило пледложение сыграть на пеледаче в костюме печени…

Я искренне удивляюсь тому, какая интересная жизнь у малой.

Но ещё больше удивляюсь её уму и словарному запасу.

Где она вообще всего этого нахваталась?

Пока идём в сторону ломбарда, малая осматривает меня критично.

— Вы вот, дядя злодей, тоже красивый, луки такие большие, плечи шилокие, но моей маме вы не понравитесь.

— Это почему?

Мне прям обидно становится.

— Вы класивый, но мама моя сказала, что со злодеями завязала, больше с ними даже гулять никуда не пойдёт.

— Критичная у тебя мама, — усмехаюсь, когда подходим к ломбарду…

И я слышу внутри отчаянный крик.

— Отдайте, сейчас же! Это моё! Эта собственность нашей семьи!

Похоже, и тут кое-кого выручать придётся…

Сегодня я прям спасатель на четверть ставки.

Правда, работаю пока только за «спасибо».

— Дяденька злодей, — дёргает за штанину малая, — может, возьмёшь клапиву или Аркадия, для свекровки, ой, для подстлаховки.

— Думаю, справлюсь своими силами.

Резко распахиваю дверь ломбарда, залетаю внутрь и…

Замираю от удивления!

У прилавка стоит она… там самая рыжая в платье и на каблуках.

«Мама Вика»

И самое удивительно, что я узнаю её лицо!

Это же та самая, которая…

— Вадим, — говорит изумлённо моя бывшая, — что ты здесь делаешь? И… почему с тобой моя дочь?

Я смотрю на маленькую бандитку в сапогах.

Она ничуть не смещается.

— Это дядя злодей, он меня спас от похищения, а я его машину спасла от похищения, но случайно уклала его селдечко.

Вот это новости!

У меня сердце успели украсть, а я и не знал.

В любой другой ситуации посмеялся бы, но сейчас, когда стою лицом к лицу с Викой, своей первой и, наверное, единственной настоящей любовью, мне совсем не до смеха!

До сегодняшнего дня думал, что она замужем за состоятельным бизнесменом, ведь дядя её только и твердил о том, что она достойна самого лучшего и самого богатого мужика…

И что я вижу спустя шесть лет после нашего разрыва?

Она стоит посреди дешёвого ломбарда в каких-то трущобах.

И пытается продать последние серёжки…

Эх, Вика, когда-то самая нежная, самая желанная рыжуля, та, ради которой мог горы свернуть и всех гопников в кафе раскидать, девчонка-искорка, девчонка-огонь, которая одним своим взглядом поджигала страсть, все эмоции во мне на максимум выкручивала…

Ты же первой красавицей на районе была!

Да, ты и сейчас красива, Вика, ножки стройные очень, фигурка точёная, грудь в порядке, а губы… а глаза… так и хочется на вкус попробовать, так и хочется утонуть!

Ты же всё ещё красавица, но что стало с тобой теперь…

Как так можно скатиться было?

Вопросов много, а ответов на них я, похоже, не дождусь.

Вика смотрит на меня, как на монстра, бормочет дрожащим голосом:

— Отойди от моей дочери! Отойди и не трогай её!

— И я рад видеть тебя, Вика, — усмехаюсь, — отличная благодарность за то, что я спас твою малую от похищения.

Маленькая бандитка кивает, добавляет:

— Мы тепель в паре с дядей злодеем лаботаем, знаешь, как мы ему наваляли, и это я ещё свой филменный хит не спела, тили-тили, тлали-вали, мы колготы всем порвали…

— Алиса! — голос бывшей чуть не срывается на крик. — Быстро отойди от этого человека! И никогда не подходи к нему! Он опасен!

— Этот? — малая показывает на меня. — Опасен? Да он же челтяка-обаяка, мам, его бы да на «Давай поженимся»!

Последнюю фразу она говорит так мечтательно.

Ну а я подхожу к Вике, вижу, как сильно она дрожит.

Твою мать, девочка, кто же тебя довёл до такого состояния…

Неужели дядя или тот самый Жальберт, который с долгами оставил?

Я точно не доводил бедняжку до такого состояния, всегда оберегал, защищал, вот только она выбрала для себя другое будущее…

Но трогать и тревожить раны прошлого не хочется сейчас.

Поэтому я спрашиваю как можно спокойнее:

— Что за конфликт с серёжками?

— Я их на прилавок положила, — всхлипывает Вика, — на секунду отвлеклась, а этот мерзавец…

Показывает на плешивого продавца.

— Смахнул их себе под прилавок и сказал, что не видел никаких серёжек… он просто украл у меня и не сознаётся.

— Малая, — командую бандитке, — тебе задание – успокоить маму.

А сам подхожу к прилавку.

— Серёжки верни, быстро. Или завтра сам серёжкой станешь.

Старик смотрит на меня дерзко.

— Не видел никак я серёжек, да! Проваливай! Знаешь, кто крышует этот ломбард?

— Самоубийца, наверное, — пожимаю плечами, — потому что одного моего звонка хватит, чтобы тебя с твоей крышей в асфальт закатали.

Стараюсь говорить тише, чтобы малая не слышала.

Незачем ей всё это запоминать…

Поэтому наклоняюсь к старику, шёпотом говорю ему кое-что.