Дикари (СИ) - Лафф Кира - Страница 38

Сердце сковывает от непонятных чувств. Кажется, если начать их анализировать, то они снесут меня мощной волной. Поэтому я предпочитаю концентрироваться на том, что лежит на поверхности. А именно – на ненависти.

Я ненавижу Ника, ведь так? Смотрю на забинтованный торс и пытаюсь припомнить всю ту боль, что он причинил мне. Унижения, запугивания, домогательства… Его недоверие, упрямство и, порой, неконтролируемые вспышки ярости! Он – настоящий Дикарь! Неотёсанный хам и мерзавец! Мне нужно плюнуть ему в лицо! Но… вместо этого я продолжаю молча стоять и разглядывать такие до боли притягательные черты…

- Лиза… - хриплый голос заставляет меня вздрогнуть.

Ник ещё не успел открыть глаза, а уже зовёт меня.

- Лиза… где ты…

В груди начинает ныть. Глаза жгут слёзы.

Облизываю губы и откашливаюсь, прежде чем выдавить мучительное:

- Ник…

Наконец, изумрудные глаза с лукавыми карими крапинками медленно открываются. Он с явным трудом пытается сфокусировать взгляд.

- Ты тут? - в его голосе слышится удивление и тревога. Ник пытается приподняться, но движения отзываются болью. Он морщится и хмурит брови.

– Где мы? – хрипит.

- В больнице, - тихо отзываюсь.

- Ты мне не снишься? – Ник моргает, оглядывая палату, а потом снова смотрит на меня.

- Нет, - мотаю головой, чувствуя, как по щекам стекают слёзы.

- Ты не ушла… - всё тот же удивлённый тон.

- Я как раз хотела это сделать, - пожимаю плечами, отворачиваясь к окну.

- Не уходи, - он закашливается, а потом добавляет. – Пожалуйста.

Так странно слышать от него не приказ, а просьбу. Почему-то от этого становится ещё больнее. Сердце ноет в груди, и мне хочется плакать.

- Расскажи мне, - спустя минуту молчания говорит он.

- Я уже вам всё рассказала. В самый первый день. Просто вы не слушали! – не могу сдержать горькую обиду в голосе.

- У тебя есть сестра? – словно не замечая моего состояния, спрашивает он. – Это она сделала всё это?

- Да, - мои плечи вздрагивают, и я всхлипываю. Наверное, я должна чувствовать облегчение от того, что всё, наконец, встаёт на свои места, но почему-то совершенно его не ощущаю. – Её зовут Алиса, и вы с ней…

Не могу сказать это вслух. Просто не могу! Закусываю губы, пытаясь совладать с идиотской ревностью, но она так и рвётся наружу.

- Вы делали это с моей сестрой! – оборачиваюсь, крича ему в лицо. – Я говорила вам! Тебе говорила!

Делаю несколько шагов в его сторону, вглядываясь в его лицо. Хочу увидеть в этих глазах раскаяние! Хочу, чтобы он понял, насколько больно мне сделал!

- Детка… - Ник приподнимается в кровати, морщась. Аккуратно поворачивается и выдёргивает из сгиба локтя иголку капельницы.

- Ты что делаешь… - ошалело наблюдаю за его действиями. – Ник, ты…

Но Громов не слушает меня. Он с трудом встаёт, опираясь здоровой половиной тела на кровать, а потом делает ко мне несколько нетвёрдых шагов. Оказывается рядом. Настолько близко, что я могу разглядеть каждую ссадину на его лице.

Он просто стоит и смотрит на меня. Молчит. А я всё жду… Жду, когда он скажет такое простое и одновременно сложное для него «прости»…

- Я не могу ничего вернуть, - хрипит. А потом дотрагивается до моего плеча. Вздрагиваю. Руки у него всё такие же горячие. – Зато могу всё исправить.

- Как?! – непонимающе мотаю головой. – Как ЭТО можно исправить, Ник?!

- Сперва расскажи мне свою историю, малышка, - внезапно он касается моего лица, пробегая по контуру шершавой подушечкой пальца. – А потом я сделаю всё, чтобы ты была снова счастлива.

- Просто дай мне уйти и забыть тебя! – отпихиваю его руку и отступаю на шаг назад, чувствуя, что его близость сбивает меня с толка. – Дай мне забыть вас!

Выкрикиваю всё это, глядя в его хмурые и такие серьёзные глаза.

- Нет, - просто отвечает Ник. – Я… не могу тебя отпустить.

Ошеломлённо смотрю на него, медленно отступая к двери. Неужели даже после всего этого… Дикари меня не отпустят?!

По телу проходит испуганная дрожь. Хватаюсь за грудь, чувствуя, как лёгкие сводит от нехватки кислорода. Бросаюсь к двери и дёргаю вниз ручку, но тут… путь мне преграждает Арс.

Врезаюсь в него и тут же пытаюсь обойти, но мужчина хватает меня за плечи, крепко сжимая их.

- Пусти! – истерично кричу, ударяя его. – Ты обещал! Пусти меня!

К моему ужасу, Арс и Ник молча переглядываются, а потом Арс разворачивается и закрывает за собой дверь в палату.

- Прости, Лиза, - серьёзно говорит он. – Но отпустить мы тебя не можем.

Глава 47

Лиза

Тёмный внедорожник Арса тихо летит по трассе. Смотрю в боковое окно на пролетающий мимо однотипный пейзаж. Деревья, столбы с дорожными знаками, изредка – остановки.

Ник лежит на заднем сидении. Кажется, он спит. Наверное, обезболивающие вызвали такой эффект. Мы с Арсом молчим. После истерики, что случилась со мной в больнице, я до сих пор чувствую себя оглушённой…

Горло охрипло от криков. Помню, как орала на них. Била Арса по его бетонной груди. Кулакам больно – а ему хоть бы что. Потом начала ошалело срывать с себя одежду, спрашивая, сколько ещё секса им нужно, чтобы пресытиться мной…

Дикари пытались что-то объяснить мне, но я отказывалась слушать. Всё тело дрожало от рыданий, кажется, я была не в себе… Сперва я била их, а потом… начала крушить палату.

Помню, в тот момент, когда силы оставили меня, Ник сгрёб меня в охапку и прижал к себе, сковывая руки своей железной хваткой. Сдавил меня так, что дышать было невозможно.

Какое-то время я ему сопротивлялась, а потом… Кажется, я отключилась.

Очнулась лёжа на его кровати. Надо мной стоял доктор и светил в глаза маленьким фонариком. Мне дали какие-то таблетки, и я сразу их проглотила. Я жаждала, чтобы они поскорее подействовали. Хотелось больше не чувствовать эту ноющую, разрывающую грудь пустоту…

Какое-то время меня ещё трясло, но потом наступило приятное забытьё.

Помню, как Арс положил мою голову себе на колени и, запустив пятерню в волосы, нежно перебирал пряди. Дикари тихо о чём-то говорили, но их голоса постепенно становились всё дальше и дальше… Кажется, мы так и уснули. Втроём. Ник – сидя в кресле. А Арс рядом со мной на кровати.

А рано утром, когда я проснулась, у меня разболелась голова. Пришедшая доктор сказала, что это побочное действие успокоительных, снова дала мне какой-то препарат. На этот раз от мигрени. И уже через час всё прошло.

Как жаль, что люди до сих пор не изобрели лекарство от разбитого сердца. Выпил – и душа не болит. Это было бы так просто…

Во время завтрака Дикари вели себя как-то странно. Оба были молчаливыми и серьёзными. А потом начали понемногу расспрашивать меня о прошлом. Об Алисе, о бабушке, о городе, в котором прошло моё детство…

И я рассказала им свою историю. Всё, что случилось со мной с момента смерти бабушки и вплоть до того, как я впервые переступила порог того загородного клуба.

Около двух часов говорила без остановки, глядя в пустоту перед собой. Казалось, что я вернулась в прошлое. Заново переживала все события и по ходу переосмысляла их.

Иногда поражалась своей собственной наивности, иногда плакала от боли той бедной и одинокой девочки, которой была когда-то… Посмотрев на свою жизнь со стороны, я поняла, насколько последние несколько дней изменили меня. Поняла, что вернись я сейчас в прошлое, многое бы сделала иначе. Не поддавалась бы на эмоциональный шантаж сестры, не велась на её провокации… Перевелась на вечернее отделение в универе, заселилась в общежитие и устроилась на работу. Я бы не позволила себе во всём зависеть от такого подлого человека, как Алиса! Теперь мне остаётся только удивляться тому, как бездумно я ей когда-то доверяла!

Наверное, после всего через что мне пришлось пройти, я больше не смогу довериться никому в этом мире… И от этой мысли мне почему-то ужасно грустно.