Год 1985. Ваше слово, товарищ Романов (СИ) - Михайловский Александр Борисович - Страница 32

— А вы что скажете, мистер Хайнлайн? — спросил я, желая дать высказаться всем присутствующим.

— Я думаю, — с горечью в голосе произнес старина Роберт, — что Америка сходит с ума, и чем дальше, тем сильнее. И это меня ужасно расстраивает. А еще я хотел бы спросить, что вы намерены делать с тем Робертом Хайнлайном, который живет в этом мире под нами. С тех пор, как мы сюда проникли, я часто о нем думаю.

— Обратитесь к миссис Кобре, — сказал я, — она поможет вам изъять вашего брата-близнеца и его жену Вирджинию из их дома без всякой опасности для их физического и психического здоровья. В настоящий момент вся Америка напугана до икоты, и ваш брат не исключение. Надо все сделать так, чтобы не напугать их еще больше. Подумайте над этим, ибо кто, как не вы, знаете сами себя.

— А потом? — спросил Хайнлайн.

— А потом с ними будет все то же, что и с вами, — ответил я, — один Роберт Хайнлайн — это хорошо, а два — еще лучше.

— Благодарю вас, — сказал старина Роберт и замолчал.

— А я, — сказал товарищ Тамбовцев, — посоветовал бы вам обратить внимание на Саманту Смит, пока агенты ЦРУ не подстроили ей катастрофу. Тоже своего рода дипломат, только неформальный.

— Я не забыл про Саманту Смит, — сказал я, — и, вполне возможно, с этой храброй девочкой уже пора поговорить.

— Еще нам было бы неплохо пообщаться с директором ЦРУ мистером Кейси, — неожиданно хриплым голосом произнесла Нина Антонова. — Но только разговаривать с ним надо не так, как с честным человеком, а наоборот, и беседовать с этим мерзавцем должна исключительно Бригитта Бергман — когда он прикован к стулу, а рядом наготове стоят две дюжих остроухих с резиновыми дубинками.

— Хорошо, — сказал я, — так и поступим. Приглашение американской делегации на переговоры необходимо послать через Москву, и так, чтобы оно шло до Вашингтона диппочтой без особой спешки. Пересадка на наш челнок с их боинга прямо на летном поле Шереметьево. А пока они телепаются, подберем хвосты на других направлениях. Dixi! Я так сказал!

Полчаса спустя, там же

Капитан Серегин Сергей Сергеевич, великий князь Артанский, император Четвертой Галактической Империи

Когда все уже собирались расходиться после совещания, я остановил товарища Лаврова хрестоматийной фразой из советского телесериала «Семнадцать мгновений весны», да-да, той самой: «А вас, Сергей Викторович, я попрошу остаться». Захотелось мне вдруг поговорить, если не по душам, то по-человечески, без галстуков, с одним из тех людей, что в моем мире стал вернейшим соратником президента Путина. Все-таки не просто так я попросил отозвать этого человека из состава советского представительства при ООН и направить послом на «Неумолимый». Был еще вариант с Виталием Чуркиным, который тянет сейчас лямку второго секретаря советского посольства в Вашингтоне, но я решил, что лично для меня вариант с Сергеем Лавровым значительно интереснее. В моем мире Чуркин был солдатом своей страны, сражавшимся в передовом окопе, а Лавров вырос до командующего всей дипломатической армией. Значит, и перспектив у него гораздо больше.

— Садитесь, Сергей Викторович, поговорим как уважающие друг друга люди, — сказал я, указывая на соседнее кресло, самопроизвольно придвинувшееся к моему вместе с разделяющим нас столиком. — Если хотите курить — пожалуйста, также в баре имеются напитки для настоящих мужчин. В двух верхних бочонках — коньяки из начала девятнадцатого века: в одном предок нашего Курвуазье, в другом аналогичный продукт от фирмы Хеннеси, подарок Наполеона Бонапарта. В трех нижних — продукт погрубее: арманьяки и коньяки из начала семнадцатого века, презентованные Генрихом Наваррским. Стюардов на частных беседах императора не бывает, так что мужчины сами обслуживают себя и своих дам.

— А вы? — спросил мой гость, усаживаясь в кресло и тем самым показывая, что пока воздержится от «употребления».

— А я и не курю, — сказал я, — ибо этого мне не позволяет основная профессия офицера спецназа, и не пью, даже эпизодически, потому что этого занятия не одобряет моя энергооболочка. А когда ей что-то не нравится, то это просто «туши свет», хуже доминантной жены. Форсированное вытрезвление — это настоящая пытка, нечто вроде электрического стула без летального исхода.

— А что такое энергооболочка, и почему офицеру спецназа нельзя курить? — спросил мой собеседник.

— Начнем с последнего вопроса, — улыбнулся я. — Уходя в рейд, зачастую надолго, спецназовец, в первую очередь, несет на себе оружие и снаряжение, в том числе средства связи. Во вторую очередь, в рюкзаке он тащит боеприпасы, которых никогда не бывает слишком много. В третью очередь, находится место для медикаментов, в четвертую — для продуктового НЗ, компактных и калорийных продуктов. И все: для чего-то дополнительного ни свободного места, ни доступного веса уже нет. Исходя из этого, курильщик, у которого закончились его любимые белые палочки, становится раздражительным, нервным и невнимательным, потому что у него «пухнут уши». Такой боец не помощь, а обуза для отряда. А еще курящий боец демаскирует себя на позиции значительно чаще некурящего, и к тому же у него хуже обоняние, что в отдельных случаях может оказаться серьезной угрозой. Сергей Викторович, ответил я на ваш вопрос о курении?

— Да, — кивнул Лавров, — вполне. Четко и ясно, как на лекции в институте, и никаких рассказов о вреде здоровью…

— Вред здоровью тоже имеется, только не каждый способен до него дожить, — парировал я. — Богоравным героям, которые всегда погибают молодыми, на такие материи просто наплевать, а вот людям мирных профессий лучше все же поберечься. Смерть от рака легких, гортани или даже губы — это естественный риск курильщика и один из самых неприятных способов закончить свои дни.

Мой собеседник передернул плечами и сказал:

— Ладно, раз на раз не приходится… Вот некоторые курят, пьют, и ничего с ними не происходит до возраста в девяносто шесть лет, когда уже всем все равно, от чего умер этот персонаж. Вы мне лучше расскажите про энергооболочку. Что это за такая загадочная штука, что изводит вас не хуже ревнивой жены?

— Она меня не изводит, а следит за моим здоровьем, — пояснил я. — И вообще, как я вам буду рассказывать об энергооболочке, если вы не имеете понятия даже об ауре…

— Ну тогда расскажите мне об ауре, — с трудом скрывая улыбку, произнес Лавров. — Тоже, наверное, интересно.

— Аура, — сказал я, — это совокупность слабых электрических и электромагнитных полей, окружающих любое живое тело. И чем более развит и прогрессивен организм, тем сложнее аура. Наиболее сложной аурой обладают разумные мыслящие существа, в частности, различные представители рода хомо сапиенс.

— Постойте, Сергей Сергеевич, — прервал меня собеседник, — а разве в природе существуют разумные существа, не относящиеся к человеческому роду? Ведь, насколько я понимаю, ваши остроухие, темные и светлые эйджел, горхи, сибхи и даже деммы способны иметь с людьми общее жизнеспособное и плодовитое потомство, а значит, относятся к одному с вами виду.

— Вы не совсем правы, — ответил я, — перечисленные вами человекообразные разумные являются отдельными, хоть и близкородственными видами, сохранившими возможность иметь с обыкновенными людьми общее жизнеспособное и плодовитое потомство. Вы еще боевых хуман-горхских гибридов не видели, и то только потому, что эти молодые женщины сейчас находятся на реабилитации в одном вполне курортном месте после освобождения от чипов дистанционного управления. Говоря о виде, что никак не относится к гуманоидам, я имел в виду некоего Древнего, который путем прямого воздействия на наследственность и последующей селекции вывел из предков людей тех самых темных и светлых эйджел, горхов и сибх. Известно, что это была коллективно разумная колония насекомообразных созданий, которая существует или, как минимум, существовала где-то в отдаленной параллельной ветви Мироздания. Очевидно, что, закончив свою деятельность с эйджел и сервисными видами, Древний удалился туда, откуда пришел, а у меня сейчас нет желания лезть за ним в ту Преисподнюю и спрашивать, в чем, собственно, было дело.