"Фантастика 2025-84". Компиляция. Книги 1-10 (СИ) - Конычев Игорь Николаевич - Страница 80

Хвост полоза колотил по броне, клыки скрежетали по наплечникам, ядовитая слюна пузырилась на нагруднике, но Чернобог был неотвратим, словно сама смерть. Он наносил один удар за другим, превращая тело врага в отвратительное месиво из чешуи, крови и обожженной плоти. Ухватив тварь за один из клыков, драгун вонзил клинок ей под пасть и теперь медленно пропихивал его глубже и глубже. Полоз извивался, накидывая на боевой доспех одно кольцо за другим. Воронёная сталь скрежетала и едва сдерживала напор.

Мы со змеем словно застыли в титаническом поединке. Время вокруг замерло. Тварь удерживала руку с мечом и давила со всех сторон, а я стремился погрузить пылающий клинок в её мозг, не заботясь более ни о чем.

Подоспевший на помощь императорский драгун колотил полоза, но тот не обращал внимания на эти удары. Он жаждал моей смерти точно так же, как и я хотел прикончить его.

Неизвестно, чем бы кончился этот бой. Чернобогу сильно досталось. Наша безрассудная атака была поистине самоубийственной. Да, мы бы уничтожили полоза, но едва ли я смог бы уцелеть. Если бы меня не прикончил полоз, то выжгло бы изнутри пламя ярости Чернобога.

К счастью, рядом оказалась Злата. Прохладное тело змеи заставило застилавший взгляд кровавый туман схлынуть. Сила дочери Великого полоза позволила мне вновь мыслить здраво.

— Дай мне силу! — не попросил, а потребовал я, сплевывая выступившую на губах горячую кровь.

Злата подчинилась, и золотая нить протянулась по долу меча из черного пламени. Заскрипев зубами, я вложил все силы в один решающий рывок. Полоз дернулся, когда клинок пробил его небо, вошел в его голову и вырвался из затылка, превратив содержимое черепной коробки в бурлящую жижу.

Искалеченное тело полоза резко сжалось, мелко задрожало, а потом разом расслабилось и обвалилось вокруг меня безвольной дымящейся массой. Я же стоял без движения, подставив броню свежему ветру и наслаждаясь тишиной. После стремительного сражения, сейчас она казалась оглушительной.

— Благодарю за помощь, — проскрежетал незнакомый голос. — С кем имею честь?

Я повернул голову и посмотрел ан уцелевшего драгуна. Он был сильно помят и измотан, но оставался на ногах. Подле боевого доспеха лежала туша еще одного полоза, которого я в пылу битвы даже не заметил.

— Граф Михаил Воронцов, — в горле пересохло, отчего каждый звук давался с трудом.

— Корнет Евгений Дюжин. Второй драгунский полк его Величества, — шлем императорского драгуна чуть качнулся вперед. — Рад знакомству.

— Взаимно, — прохрипел я, наконец отозвав оружие. — Ваш товарищ?

— Глебу повезло. Жить будет, — императорский драгун взглянул в сторону раненного товарища. — Он еще зеленый совсем, со второго курса Академии. А поручик?..

Я посмотрел на дно ямы, где погиб и управитель, и его доспех, и покачал головой. Теперь, при виде мертвого солдата, Чернобог не испытывал гнева. Внутри него царила лишь пустота. Он получил кровь и месть, которых так жаждал, после чего успокоился.

— Царствие небесное, — выдохнул корнет и опустил шлем. — Хороший был человек.

Мы немного помолчали, чтобы почтить память павшего воина.

— Вас к нам на помощь прислали? — нарушил тишину Дюжин.

— Нет. Я направлялся в Академию.

— В Академию? — эхом переспросил корнет и посмотрел за мою спину, где вдалеке виднелись стены высшего военно-учебного заведения. — А вы там?..

— На первом году обучения.

— Да ну⁈ — не сдержал эмоций Дюжин, переводя взгляд глаз-линз с дохлого полоза на меня и обратно. Быстро взяв себя в руки, боец прочистил горло и спросил уже спокойнее. — Первый год обучения и такое мастерство?

— Я способный, — повинуясь моей воле, Чернобог пожал плечами, отчего смятый металл наплечников издал пронзительный скрип.

— Вашему драгуну не помешает ремонт, как и нашим, — оценил повреждения брони корнет. — Проследуйте со мной к месту нашей дислокации. Я запрошу лучших мастеров для вашего доспеха и представлю вас командованию.

— Мне нужно вернуться в Академию, — теперь на знакомые стены посмотрел уже я. — Иначе Распутин разозлится.

— Григорий Ефимович может, — поддержал меня корнет, который, судя по всему, ранее обучался там же, где и я сейчас. — Но командование его приструнит, не сомневайтесь.

— И все же…

— Граф, — теперь голос корнета Дюжина прозвучал строго и более официально. — Боюсь, я вынужден настаивать. Командование потребует рапорт и непременно захочет как можно быстрее поговорить с вами. Нам лучше не усложнять ситуацию. Даю слово, надолго вас не задержат, да и драгуна починят за наш счет, ведь он получил повреждения во время исполнения воинской службы.

— Понимаете… — если бы не дочь Великого полоза в кабине управителя, я бы давно согласился.

— Соглашайся, — прошептала мне Злата. — Я по пути скроюсь. Позже встретимся.

— Как ты меня найдешь? — тихо спросил я так, чтобы голос не транслировался наружу.

— Об этом не думай, — тихо произнесла змея. — И тебя, и Чернобога я теперь где угодно отыщу. А пока ты делами занят, попробую узнать, что здесь полозы делали.

— Хорошо, — согласился я. — Только пообещай мне быть осторожной.

— За меня волнуешься? — раздвоенный змеиный язык коснулся моей щеки. — А говорил, что не люба тебе.

Прежде чем я нашел, что ответить, Злата соскользнула с трона и исчезла в темноте за ним.

— Граф? — окликнул меня корнет.

— Ведите, — я выпрямился и жестом пропустил императорского драгуна вперед.

— Сейчас, одну минуту, — Дюжин подошел к искореженной броне выжавшего товарища и аккуратно поднял заклинившее забрало смятого шлема.

Наружу осторожно выбрался молодой человек в черном военном мундире. Светлые волосы на непокрытой голове окровавлены, губы прокусаны, одна рука свисает плетью. Но, тем не менее, курсант Академии держался достойно и даже коротко кивнул мне, после чего забрался на руку сослуживца.

— За телом поручика Рябского позже придут наши люди. Они заберут и сломанных драгунов, — пояснил Дюжин не только мне, но и медленно подходящим ближе людям.

Поняв, что бой окончен, работники выбирались из ангаров и с любопытством разглядывали то, что осталось от полозов. Несколько мужчин приблизились к огромной яме, на дне которой покоился погибший управитель в своей броне, стянули шапки и принялись креститься.

— Ничего здесь не трогайте и держитесь подальше от полозов. — Напоследок наказал им Дюжин, после чего повел меня в сторону Москвы.

— Спасибо, благородные господа! Храни вас Бог! — доносились нам вслед возгласы спасенных людей. — За ваше здравие молиться будем, и за упокой вашего павшего товарища!

На душе стало горько: тяжело сослуживцев всего тяжело. И пусть мы с поручиком Рябским не были знакомы, его гибель я воспринял довольно остро. На ум сразу же пришли слова Распутина о тех, кто погибает в драгунах. Если это правда, то молитвы спасенных крестьян бессмысленны. Душа павшего воина не понесется в рай вне очереди. Она навеки останется в плену абсолюта, превратившись в концентрированные гнев и ярость, которые достанутся в наследство новому владельцу восстановленного драгуна.

Теперь, когда поводов для спешки не было, мы с корнетом двигались не слишком быстро. К тому же, на перчатке императорского драгуна сидел раненый, что мешало нам взять стремительный темп.

— Почему вы решили вмешаться? — спросил меня Дюжин.

— В каком смысле? — не понял я.

— Вы пока проходите обучение и не получали назначения. — Пояснил он. — Курсанты не обязаны вмешиваться в бои. Вы могли бы просто вернуться в Академию.

— Русские своих не бросают. — Хмуро ответил я, уязвленный таким предложением.

— Это верно, — согласился Дюжин. — На том и стоим.

Мы помолчали, глядя на то, как на дороге останавливаются обозы и машины: любопытных зевак хватало во все времена. Они охали, ахали и тыкали пальцами то в нас, то в туши мертвых змеев, лежавших на поле.

— Повадились сюда полозы, — сказал мне Дюжин. — Сквозь Поясной вал пробраться не могут, но вокруг все чаще гадят. Уже месяц как со всех сторон на столицу лезут.