"Фантастика 2025-84". Компиляция. Книги 1-10 (СИ) - Конычев Игорь Николаевич - Страница 32

— Жалеете, что завербовали?

— Отнюдь. Так что со зверем?

— Его мать спасла мне жизнь. Медвежонка возьму себе, — решил я. — Пока мелкий, проблем от него не будет. А потом… в зоопарк сдам или оставлю. Буду кормить нерадивыми работниками.

Нечаев только головой покачал, но противиться не стал. Лишь мельком глянув на труп медведицы, он обошел вокруг полозов.

— Обидно, что они мертвы, — вздохнул Петр.

— Я не ослышался? — пришел мой черед удивляться. — Разве мы не сражаемся против этих тварей?

— В неволе полозы не размножаются, — будничным тоном поведал мне Нечаев. — Но, если повезет пленить маленьких, то их отправляют в специальные хозяйства, где им не позволяют расти до определенных размеров и регулярно сцеживают кровь, дабы усиливать мощь Российской империи. Живые плененные полозы стоят куда больше, нежели мертвые.

— Вот тебе и веселая ферма, — пробормотал я.

— Что, простите? — вскинул бровь Нечаев.

— Ничего, — я обошел полозов и приблизился к телу Наталии. — Что удалось узнать?

— Мы осмотрели тело, — загнусавил сгорбленный тип в белом халате. — Раны на руках вызваны применением дара управления кровью. Голова отсечена одним ударом. Срез ровный. Его сразу прижгли. Если внутри находилась личинка, то выбраться через шею она не могла. Остаются другие пути, но требуется вскрытие.

— Думаю, граф Бобринский будет искать свою дочь, — я взглянул на Нечаева.

— Эту проблему я решу лично, — задумчиво отозвался он. — Мы заберем все тела и изучим. С докладом ознакомитесь позже. За полозов же вам заплатят, как и за уничтожение извергов.

— Ну хоть какие-то хорошие новости. Мы здесь закончили?

— Я бы еще остался, чтобы решить некоторые вопросы. Но вы вольны уехать, как только захотите. Машина в полном вашем распоряжении.

— Подожду вас, — решил я.

Ждать пришлось довольно долго. Пока Нечаев командовал своими людьми, я сидел на хвосте дохлого полоза и баюкал на руках задремавшего мишку. Он ворчал во сне и беспокойно ворочался, но сразу открыл заспанные глаза, стоило Нечаеву приблизиться.

— А вот вы ему не слишком нравитесь, — заметил я.

— Как-нибудь переживу, — судя по виду Петра, моей любви к животным он не разделял. — Сейчас я бы хотел вернуться в ваше имение и выслушать доклад Дарьи Сергеевны. Надеюсь, она уже пришла в себя, так как наши дела ждать не могут.

Я не возражал, так что мы направились обратно к машинам, которые домчали нас до моего дома. Тела извергов со двора уже убрали, как и разбитую машину Федора. Самого шофера тоже нигде не было видно. На крыльце же нас встретил Прохор.

— Батюшки, — выдохнул он, увидев у меня на руках медвежонка. — Евдокия из такого стряпать не научена, барин.

— И ты туда же, — вздохнул я и протянул медвежонка Прохору. — Это не еда, а мой питомец. Размести его… где-нибудь.

— Дык я ж… — дворский поспешно отдернул пальцы, когда медвежонок едва не цапнул его.

— Нельзя кусаться, — сказал я зверю, и тот вдруг сразу послушался: успокоился и позволил дворскому взять себя на руки. — Прохор, а Дарья встала?

— Барыня уже изволила откушать, — с готовностью кивнул дворский. — Она не хотела, но Дея ее… уговорила. Умеет эта цыганка людей сговорчивее делать, тут уж не поспоришь. Сейчас барыня в гостиной, ожидает вас.

— А Ланский?

— Доктор уехал вместе с Федором. Еще и уродов этих со двора забрали. — Доложил Прохор.

— Хорошо. Можешь идти.

Дворский еще раз поклонился и потащил медвежонка в сторону конюшен.

Дарья все еще была болезненно бледна, но нашла в себе силы встать, когда мы с Петром вошли в дом.

— Как ты? — сразу спросил я.

— Доктор сказал, что мне нужен отдых. А еще запретил использовать силы, пока не начну обучаться в академии, — с сожалением произнесла Дарья. Говорила она тихо, а ее обычно мелодичный голос был тихим и немного хрипел, как разлаженный инструмент. — Говорит, по незнанию можно загубить здоровье.

— И правильно говорит, — заметил я.

— Тебе он тоже самое сказал, если бы узнал, что драгун тебе чуть мозг не выжег, — слабо улыбнулся девушка.

— Справедливо, — я вернул ей улыбку и сел рядом.

— Дарья Сергеевна, — Нечаев опустился в кресло напротив. — Я понимаю, что вам сейчас тяжело. Но мне нужно задать вам несколько вопросов о Наталии.

— Конечно, — с готовностью кивнула девушка. Она ожидала этого.

— Вы никогда не говорили, что Наталия обладает даром. Могло ли статься так, что она это как-то утаила?

— Едва ли, — покачала головой Дарья. — Сами знаете, что дар имеет особый запах. Если бы она применяла его в доме, я бы точно почувствовала. Она могла практиковаться где-то еще, но предпочитала проводить время… иначе, — девушка многозначительно посмотрела на меня. — В любом случае, едва ли Наталия стала бы скрывать свой дар. Наоборот, она бы им гордилась, а ее отец уже давно устроил бы ее в Академию.

— Насколько сильным был дар Наталии? — задал следующий вопрос Петр.

— Сильнее моего, — Дарья помрачнела. — Но он походил скорее на бурю — неистовый, непредсказуемый и разрушительный. Она действовала подсознательно и не отдавала себе отчета в том, что делает. Мне показалось, что внутри нее просто была заключена сила, которой требовался какой-то выход. Вы думаете…

— Уверен, — по взгляду Дарьи Нечаев понял, что та думает о том же, о чем и он.

— Если Наталии дали эту личинку, то когда? — подключился к обсуждению я. — Могла ли она хранить ее где-то, пока размышляла обо всем?

— Едва ли. Без носителя и в неблагоприятной среде личинки долго не живут. Они иссыхают, — пояснил Петр. — Я думаю, что она получила паразита после того, как узнала, что Дарья Сергеевна теперь у вас.

— Тогда нужно выяснить, кто бывал в доме Бобринского, — предложил я. — Или куда отлучалась Наталия.

— Я этим займусь. — Кивнул Нечаев и вновь обратился к Дарье. — Скажите, ваша двоюродная сестра была ревнива?

— Столь же, сколь и любвеобильна, — Дарья с тоской посмотрела в окно. — А еще она была завистлива и терпеть не могла делиться. Наталия… — девушка вдруг вздрогнула и резко повернулась к нам. — Вы хотите сказать, что она решила, будто я и Михаил…

— Думаю, да, — Нечаев не мешкал с ответом.

— Но… с чего она взяла? Чтобы я и он, — на бледных щеках Дарьи заиграл слабый румянец, когда она посмотрела на меня. — Такое попросту невозможно!

— Признаюсь, это даже немного обидно, — слова гостьи не задели меня. Наоборот, мне хотелось немного разрядить атмосферу и отвлечь Дарью от мрачных мыслей.

Но все мои старания вдребезги разбил озлобленный голос графа Бобринского, прозвучавший с улицы:

— Где моя дочь⁈

От внезапного визита графа Бобринского я ожидал чего угодно, но точно не того, что толстяк полезет на меня с кулаками. Он сделал это буквально с порога: стоило мне выйти из гостиной, как граф с криком: «Подлец! Я все знаю о тебе и Наталии», — швырнул мне в лицо стопку писем. Не успели они упасть на пол, как Бобринский с четырьмя подельниками, которых я раньше видел в библиотеке во время бала, бросились в атаку.

Обычно я более сдержан, но сейчас мгновенно вышел из себя. Первый и самый бойкий из троицы упал с разбитым лицом. Пока он вопил и заливал кровью мой и без того страшненький ковер, рядом свалился второй боец — этот пропустил удар в солнечное сплетение и теперь красный, как вареный рак, тщетно пытался вдохнуть. Третий «уснул» совсем рядом, так как пропустил удар в челюсть, от которого потерял не только сознание, но и пару зубов — они весело заскакали по полу в прихожей. Четвертый все же сумел меня схватить, но заорал от боли, глядя на свою же сломанную руку. Я схватил его за грудки и швырнул в последнего из молодчиков Бобринского, отчего они оба врезались в стену и осели под ней.

Прежде чем Бобринский полностью осознал, что лишился численного преимущества, его мясистый нос хрустнул под моим кулаком. Толстяк свалился на спину и смешно дернул ногами, после чего затих.