"Фантастика 2025-84". Компиляция. Книги 1-10 (СИ) - Конычев Игорь Николаевич - Страница 178

— На мой век ему работы хватит, а там… поглядим, — я пожал плечами и пошел вдоль парка.

Выбравшийся из куста солидно подросший Топтыжка решил составить мне кампанию и побрел рядом. Я потрепал медведя за ухом, на что получил озорной толчок пушистым боком. Питомец лизнул мою руку и был таков. Видимо, учуял, что Евдокия начала накрывать на стол.

Когда парковая изгородь закончилась, из-за поворота мне на встречу верхом на лошади ехала Дарья. Когда наши взгляды встретились, девушка улыбнулась:

— Что же такое случилось, что герцог Воронцов поднялся, наконец, с дивана?

Титул, пожалованный мне Императором за битву против Великого Полоза, до сих пор резал ухо. Слишком уж я привык к «графу». Но придется менять привычки.

— Его жена не явилась к обеду, — я вернул улыбку и, когда Дарья подъехала ближе, спросил. — Не надоело тебе с детьми возиться?

— Пусть они и деревенские, но грамоту никому знать не повредит, — назидательно сказала ворожея. — Вот ты, если бы не умел читать, что бы делал?

— Лежал бы на диване без книги, — снова улыбнулся я.

Мы рассмеялись и направились к дому вместе. Некоторое время никто из нас ничего не говорил. Слова не требовались нам, чтобы наслаждаться обществом друг друга. Но, когда мы приблизились к поместью, Дарья все же нарушила тишину.

— Ты не забыл, что сегодня вечером прибудут Нечаев с супругой и князь Орлов с невестой.

— Все с той же или уже с другой? — вскинув бровь, спросил я.

Лицо супруги приняло заговорщическое выражение:

— Насколько мне известно — с другой, — приняв мою руку, она ловко спрыгнула с лошади, которую уже взял под уздцы подоспевший Демидка.

— А князь времени зря не теряет, — хмыкнул я.

— Лучше бы потратил его на что-то действительно полезное, — с укором покачала головой Дарья.

— Например, тоже открыл бы при своем имении школу и бесплатно учил бы всех желающих грамоте? — не удержался я от иронии.

— А пусть бы и так, — согласно кивнула Дарья. — Это лучше, чем все время проводить на балах. Хотя, признаться, я не отказалась бы и сама выбраться в столицу.

— Так давай завтра и поедем. — Предложил я. — Зорский же на днях приглашал нас на званый ужин. Велю Федору подготовить машину.

— Хорошо.

Мы рука об руку вошли в дом, где нас уже поджидала Дея. Цыганка улыбалась и держала на руках сразу двух малышей.

— Лада соскучилась по маме, — сообщила она Дарье, передавая ей маленькую темноволосую зеленоглазую девочку. — А Григорий по отцу, — с этими словами горничная отдала мне кучерявого парнишку с серыми, как у матери, глазами.

Сын тут же схватил меня за нос и радостно раскрыл рот, издав невнятное «гы». Но тут за окном грянул гром и отвлек внимание малыша на себя. По окнам застучали первые капли дождя.

— А со мной они играть не захотели, — недовольно сообщила Злата, только что поднявшаяся из подвала. Судя по мокрым волосам, она снова плавала в бассейне. — Ревут, стоит к ним прикоснуться…

— Потерпи немного, — успокоила ее Дарья, баюкая дочку на руках. — Они подрастут и привыкнут к тебе. Сейчас их пугают черные глаза и холодные прикосновения.

— Но это не мешает им дергать меня за хвост, когда я в ином облике, — насупилась Злата, уперев руки в бока. — А когда они зубы отрастят, начнут еще и мои пирожные поедать.

— Если ты оставишь им хоть одно, — с кривой ухмылкой сказал я.

— Точно! — змейка оживилась. — На кухне как раз одно и осталось! — она быстро прошла мимо, но замерла в дверях. — И еще, — черные глаза обратились ко мне, — если поедете в Москву — я с вами. Нечаев обещал показать мне театр.

— Вот сегодня ему об этом и напомнишь. Они приедут вечером.

— Хорошо, — сосредоточенно кивнула Злата и была такова.

— Иди за стол, — сказала мне Дарья, — я покормлю малышей и присоединюсь к тебе.

Мы ненадолго расстались, чтобы вновь встретится за обедом. Несмотря на непогоду, я решил обедать на веранде. Дождь оказался не слишком сильным, да и ветер не доставлял неприятных ощущений.

С холма, на котором находилось мое имение, открывался чудесный вид. Вид, который больше не портили столпы пыли и взлетающие к небу комья земли. Силами армии почти вся Российская империя очистилась от заразы полозов.

А если они все же вернуться — мы с Чернобогом будем их ждать.

Легкий северный ветерок отпел свое еще ночью, так и не сумев разогнать плотный туман. Белесые жгуты и космы оплели гигантский монолитный обломок, сотни лет назад застрявший между скал, сами скалы, крошево мелкого камня и маленький бункер, прилепившийся к монолиту.

Покой. Сырость. Неподатливый, тяжелый камень. Белая мгла. Молчание.

Тот, кого называли – Второй, повернул штурвал, отворил стальную дверь, выглянул наружу, вдохнул влажный воздух. Молочная пелена скрыла горизонт – камень-основание словно завис в мутной, желеобразной пустоте. Человек постоял немного, справляясь с привычной неловкостью: за месяцы жизни в горах он так и не сумел поверить в надежность висячего камня. В молочном месиве чернел шест мачты. Второй подошел поближе, личным жетоном открыл крышку в массивном основании, склонился над осветившимися шкалами приборов.

– Ох, Разум…

Результат обескуражил. Человек повторил бессмысленный жест, рудимент прошлого – он постучал ногтем по корпусу индикатора. Светящаяся полоса – бесплотный заменитель стрелки – не дрогнула. Призывно пискнул уником.

– Слушаю, Первый.

– Проблемы?

– Да как сказать. Тебе не снились сегодня кошмары? У нас тут зашкалила фоновая пси-активность.

– Индикатор сломался?

– Нет.

– Так не стой там – возвращайся.

– Сейчас…

Второй сделал шаг к бункеру и остановился. “Я забыл закрыть крышку” – понял он. Человек повернулся, прикрыл мягко мерцающий индикатор стальным щитком, убрал жетон из щели. “Теперь все”.

Второй преодолел половину короткого пути к бункеру, беспокойство почему-то не отпускало. Он оглянулся – стальной щиток крышки так и остался открытым, полыхал рубином аварийный индикатор, в щели сиротливо торчала забытый жетон. “Туман, будь он проклят. Я сам не свой от тумана и этого повисшего над миром камня…”.

Второй вернулся к мачте. Закрыл. Защелкнул. Вынул жетон. Положил в нагрудный карман куртки. Отошел. Оглянулся.

Жетон торчал в щели.

– Первый, Первый! Тревога первой степени! У меня устойчивая пси-наводка!

– Что?! Нуньес, брось все как есть, немедленно возвращайся. Я встречу.

– Что?!

– Назад, быстро!!!

– Мне плохо… потеря ориентации.

– В бункер!

– Куда? Я не вижу…

– Держись, я сейчас выйду и помогу тебе.

– Поздно, командир… Бесполезно. Прощай. И… не… открывай. Мне.

Первый потрясенно замолчал в стальном чреве бункера, прислушиваясь к сумбурному треску помех в уникоме.

– Второй!

Молчание.

– Нуньес, ты меня слышишь? Ты можешь говорить?

Тишина сменилась слабым скрежетом – кто-то острым предметом царапал броню двери.

– Это ты, Второй?..

Скрежет прекратился.

Первый нерешительно дотронулся до замка. Звуки извне почти не проникали в бункер, уником издавал словно бы частое, прерывистое дыхание.

– Нуньес?

Невидимое существо коротко всхлипнуло.

– Держись, друг, я открываю.

Первый повернул гладкий, холодный круг штурвала, отворил тяжелую дверь.

Пусто. Струи тумана клубятся меж остробоких камней.

Человек помялся на пороге, потом, сам не зная, зачем, вытащил пистолет, взвесил на руке привычную тяжесть оружия.

– Все в порядке. Выходи, Нуньес.

Никого. Первый постоял еще, с удивлением посмотрел на собственный пистолет, дотронулся левой рукой до сухого, горячего лба – захотелось шагнуть в рыхлую белизну, навстречу влажной, мягкой, освежающей прохладе. В конце концов, зачем стоять на месте – надо найти Второго. Нельзя позволить Второму просто так, одному, бродить в тумане…