"Фантастика 2025-84". Компиляция. Книги 1-10 (СИ) - Конычев Игорь Николаевич - Страница 161

— В контексте нашего обсуждения я бы не ставил слова «просто» и «прикончить» в одно предложение. — Нечаев поморщился. — И, будучи человеком рациональным, я понимаю, что Великий Полоз должен умереть, а вот то, что от него останется, следует тщательнейшим образом изучить и использовать.

— Дело за малым, — я позволил себе кривую ухмылку, — прикончить дремучую и сильную тварь, которая угрожает смертью всем жителям планеты.

— Звучит, как нечто возможное, — Нечаев тоже улыбнулся, — естественно, при определенной доле везения.

— У вас есть план? — я достаточно знал главу Тайной канцелярии, чтобы по его взгляду понять, когда тот что-то замышляет.

— Возможно, — неопределенно отозвался Петр, — возможно. Но сначала разберемся с делами здесь. Мне следует осмотреть особняк и послушать доклады агентов, допрашивающих выживших.

— Есть выжившие? — удивления в моем голосе было больше, чем следовало.

— О, не недооцениваете себя, мой друг, я говорю о заложниках. Предатели же, вашими стараниями, все мертвы. Без исключения.

— Вы не выглядите разочарованным, — заметил я.

— Потому что так и есть, — Нечаев пожал плечами и поморщился от боли. Полученные во Франции раны все еще давали о себе знать. — Как и вы, я считаю, что предателей Родины следует казнить без сожаления и раздумий. И пусть ваши действия, скажем так, являлись слишком уж стремительными и решительными, былого нам не вернуть, и судить вас никто не станет. Кочубей мертв. Но, хорошо зная его лично, могу с уверенностью сказать, что он вел личные записи.

— Вы были хорошо знакомы с Кочубеем?

— Более чем, — кивнул Нечаев. — Но, как видите, даже это не помогло мне вовремя распознать предателя. Стоит отдать ему должное: действовать тайно он умел и многому меня научил.

В голосе Петра прозвучали печальные нотки, которые пропали практически сразу, как появились. Перехватив мой недоумевающий взгляд, он пояснил:

— Именно Кочубей стоял у истоков Тайной канцелярии. Если бы я только знал, что он использует ее для личной выгоды и измены, то встал бы над его хладным телом гораздо раньше.

Мы помолчали. Каждый думал о своем. Мысли Нечаева оставались для меня непостижимыми, тогда как мои собственные были сосредоточены на глубине заговора, проникшего в самое сердце Российской империи. Один из самых доверенных советников Александра Павловича оказался изменником…

…и выявить его имя получилось лишь благодаря методу, о котором мне не хотелось вспоминать. Все же приходилось признать правоту Распутина — цель оправдывает средства, какими бы они ни были. И если такова цена благополучие жителей моей Родины, я без колебаний выплачу ее сполна.

— Итак, я вынужден оставить вас на время в столь… неприятной компании. — Голос Нечаева вывел меня из состояния задумчивости. — Прошу вас дождаться возвращения Златы и сообщить мне о том, что она смогла выяснить.

— Сделаю, — я согласно кивнул.

— Хорошо, — Нечаев покинул подвал.

Мерный стук его трости медленно отдалялся. Несмотря на то, что глава Тайной канцелярии ушел, мне не дали побыть в одиночестве. Пятеро агентов обыскивали просторный подвал, их шаги доносились то тут, то там.

Мы не были знакомы, но, готов поспорить, меня агенты знали: после битвы на Москве-реке я стал местной знаменитостью. Дарья говорила, что обо мне даже в газетах писали, но почитать их я так и не успел. Надо бы ознакомиться, когда все закончится. Если, конечно, следующим пресса не опубликует мой некролог.

Как делал это совсем недавно Нечаев, я обошел вокруг тела Кочубея. Мне не давала покоя одна мысль — какова цена чести для человека? По всему выходило, что у каждого она своя. Кто-то неподкупен, а кому-то достаточно материальных ценностей, чтобы предать то, что его предки защищали поколениями.

Кочубей поставил собственную жизнь выше, нежели миллионы других. Он пренебрег даже судьбой своих детей — самого ценного, что только может быть в жизни каждого человека. Это не укладывалось у меня в голове.

Смог бы я поступить так, как он, поменяйся мы местами? У меня не было ответа на этот вопрос. Утверждать точно получилось лишь одно: никогда в жизни я не поставил бы жизни детей выше своей собственной.

Наверное, поэтому и пошел в своем время добровольцем…

Теперь прошла жизнь казалась мне далекой, больше походящей на сон. Сейчас я здесь: живу, дышу, стараюсь что-то изменить.

А старался ли Кочубей? Ведь он был одним из тех, кто определял судьбу Российской империи! Оставалось лишь надеяться, что Нечаев не ошибся, и все, кто участвовал в заговоре, мертвы.

Шумно выдохнув, я вновь подошел к земляной стене тоннеля. На ней отчетливо виднелись следы от измененных конечностей извергов. Копали они хуже своих прародителей. Если бы Злата не увела полозов и не втянула их в бой против императорских драгунов, Кочубей бы ушел.

Спасли бы его от смерти новые владыки?

Уже неважно.

Я провел кончиками пальцев по холодной земле. Несколько небольших комьев упали на пол. Это совпало с сильными толчком, заставившим весь особняк у меня над головой испуганно вздрогнуть.

Следом за первым толчком последовал второй.

Затем третий.

— Граф! — донесся до меня голос одного из агентов. — Здесь становится небезопасно. Лучше выбраться на поверхность.

— Идите. — Велел я, не сдвинувшись с места. Что-то внутри меня изменилось.

Чернобог насторожился.

Новый толчок вынудил меня опереться на стену, чтобы не упасть. Казалось, его источник прямо под ногами! Земляные стены тоннеля нервно задрожали. На меня посыпалась земля. Агенты поспешно эвакуировались. Меня они больше не звали, видимо решив, что управитель драгуна сам в состоянии о себе позаботиться.

Земля снова затряслась. Стена передо мной вдруг разошлась в стороны, словно кто-то с обратной стороны раздвинул ее, как раздвигают утром шторы. Этим кем-то оказалась Злата. Она выскочила прямо на меня, едва не сбив с ног.

— Ты в порядке? — я удержал бледную девушку за дрожащие плечи.

— Нет, — она замотала головой, — не в порядке. Ничего не в порядке!

— Что стряслось?

— Пойдем, сам увидишь, — Злата взяла меня за руку, а другой коснулась стены тоннеля.

Земля вновь расступилась, впуская девушку и меня в свои недра. Спустя миг она сошлась за нашими спинами, и все вокруг погрузилось в непроглядную темноту. Я никогда не страдал клаустрофобией, но мне стало не по себе.

Впрочем, длилось это совсем недолго: не успела земля сойтись, как мне показалось, что мы с ней движемся отдельно друг от друга. Это чувство не походило ни на что иное, подходящее для сравнения. Я затаил дыхание и сконцентрировался, не зная, чего ожидать.

Необъяснимое движение замедлилось, а потом прекратилось вовсе.

Чтобы осмотреться, мне пришлось напрячь зрение управителя. Мы со Златой оказались в большом тоннеле округлой формы. Он был явно не природного происхождения и не выкопан людьми — по всей длине, насколько хватало глаз, я не заметил ни одной подпорки или перегородки. Человеческих следов на рыхлой земле тоже не обнаружилось.

— Тоннель полозов, — догадался я. — Они копали его для Кочубея?

— Да, — идущая впереди Злата кивнула и указала на отходящие в сторону «рукава», от которых тянуло морозной свежестью.– Здесь я отвлекла их и повела наверх. Там начался бой. Несколько человек погибли, но всех полозов перебили.

Я мрачно кивнул. Жаль, что погибли бойцы, но это война. Тот, кто взял в руки оружие, мысленно и морально должен быть готовым убивать и быть убитым. Честь и хвала тем, кто пал в бою за Отчизну. Они знали, на что шли и за что сражались.

— Что с заложниками?

— Живы, — успокоила меня Злата и, понизив голос, добавила, — пока.

— Что это значит? — такое поведение спутницы меня насторожило.

— Скоро узнаешь, — девушка ускорила шаг и повела меня дальше по тоннелю.

— Куда ведет этот путь?

— К подземным рекам, — не оборачиваясь, сказала Злата. — Помнишь, тот колодец под городом? Таких несколько.