Фрэнк на вершине горы (СИ) - Алатова Тата - Страница 20

— Правда? — обрадовался тот.

— Конечно. Неделька-другая, и все пройдет.

— Неделька? Другая? — неверяще переспросил он. — А до этого как мне жить?

— Может, на него красный бантик повязать? — прищурилась Тэсса. — Ну, чтобы остальные, кто не гениальные художники, могли нас различить.

Опытным путем — на рыжих близняшках — они выяснили, что не путаются в одинаковых мордашках только Тэсса с ее инквизиторскими инстинктами, Фрэнк, который всегда видел правду, и Холли, чей внутренний взор был пронзительнее, чем обычный.

— Да ладно тебе, — Холли обнял ее за талию, и они пошли к дому, — вот посмотришь, как будет весело.

— Нет, ну надо хотя бы в чат деревни написать.

— Что с тобой не так, лапочка? Я предлагаю сюрприз для всех, а ты — бу-бу-бу.

Тут они оглянулись на одиноко стоявшую под дождем тощую фигурку.

— Ну и чего ты там торчишь, как дрын на холме? Следуй за нами, — велела Тэсса.

— Куда это? — хором спросили Холли и Дермот.

— К нам, конечно. Куда его еще в это время? Мэри Лу и так в последнее время нервная, только меня ей на ночь глядя не хватало. Ну не меня, конечно, а плохой копии. Эй, Дермот, как тебе, кстати в чужой шкуре? Совесть не давит?

— Да что вы все заладили с этой совестью! — возопил Дермот.

— И почему ты вечно кого попало тащишь в дом? — огорчился Холли.

***

После того, как первое потрясение схлынуло, Дермот начал различать некоторые перспективы. Сейчас он попадет в дом Тэссы, в эту обитель порока, где поди с утра до вечера всякое непотребство происходит.

К его сожалению, особой силы он пока не ощущал — ничего общего с тем потрясающим всемогуществом, к которому он слегка прикоснулся в Лондоне. Но, может, инквизиторским уменям нужно время, чтобы пробудиться?

Белобрысый чудик, который все время нес какую-то тарабарщину, вдруг оглянулся на него с таким пылающим взором, будто Дермот предстал перед ним в образе соблазнительной кокотки. Что это на него нашло? Неужели ему без разницы, какую Тэссу возжелать — настоящую или фальшивую? Нет, на такое Дермот не подписывался! Он всего-то и хотел, что заполучить власть и мощь, а не любовников.

— Зависть! — закричал чудик страстно. — О-о-о-о, какую чудовищную картину я создам!

— Ты же понимаешь, что потом мне придется ее сжечь? — осторожно спросила Тэсса.

— Это неважно. Главное — что я ее нарисую.

— Зачем жечь картины? — с жадностью впитывая каждое их слово, уточнил Дермот, отходя от белобрысого чудика подальше.

— Затем, что искусство Холли меняет мир, — вздохнула Тэсса. — И не всегда к лучшему.

Ничего себе! А эта дамочка умеет подбирать себе команду. У Дермота аж голова закружилась от таких новостей. Ведь с помощью этих чудесных картин можно заставить людей плясать под свою дудку.

Меж тем, они прошли по тихой деревенской улочке, не встретив никого по дороге, и приблизились к стоявшему на скале замку. Черт знает, чего ожидал Дермот — бархата или панелей мореного дуба внутри, но он оказался в самой обычной гостиной. По стенам шли удивительной красоты рисунки, это правда, но все остальное не впечатляло. Старенькая мебель, разбросанные вещи, на всех поверхностях — эскизы и наброски вперемешку с чертежами и сметами.

— Фрэнки! — закричал художник, врываясь в дом. — Дубина! — и он с топотом умчался наверх.

— В спальню налево не заходи, — предупредила Тэсса, вытирая мокрые волосы кашемировым свитером, который она содрала со спинки дивана. — Там пикси живут. Они не очень любят посторонних. Спать будешь здесь — наверху свободных кроватей нет. Надо бы сделать ремонт в гостевых комнатах, но пока Фрэнк с утра до ночи в приюте.

— Его нет! — Холли сбежал вниз. — Пропал человек.

— Наверное, пошел к Джону играть в карты.

— Сейчас же ему напиши! Не терпится увидеть, как обалдеет наш чурбан, когда увидит двух Тэсс сразу.

Дермот заприметил зеркало, криво висевшее у буфета, и устремился к нему. На него глянуло востроносое женское лицо с несколько широковатыми скулами и редкими веснушками. Подтянув слишком длинные штанины своих собственных брюк и закатав рукава джемпера, Дермот подмигнул своему отражению и подошел к Тэссе, которая что-то строчила в телефоне.

— А давай устроим спарринг, — вкрадчиво предложил он.

Она задрала к нему голову, оценивающе разглядывая Дермота.

— А давай, — согласилась охотно.

Смахнув с кухонного стола строительные каталоги, Тэсса уселась на стул, поставив локоть на скатерть.

Дермот уселся напротив.

Художник не обращал на них никакого внимания, он уже сидел за мольбертом, что-то намечая огрызком карандаша на холсте.

— Плечи параллельно столу, — скомандовала Тэсса, — локоть стоит устойчиво. Хорошо. Давай сюда лапу.

Две одинаковые небольшие ладони легли друг в друга. Дермот на некоторое время растерялся, поддался чужому давлению, а потом сосредоточился, и сцепленные руки застыли ровно вертикально.

Капали минуты. Баланс сил не менялся. Мышцы гудели от напряжения, пот выступил на лбу, но Дермот удерживал паритет.

Брови Тэссы поползли вверх.

— Вот ты воришка, — процедила она, — все уволок? Ну пользуйся теперь, если сможешь.

Она могла сколько угодно сыпать сарказмом — но теперь-то они были равны. Он, Дермот Батлер, неудачник и вечный скиталец, стал подобен великому, пусть и падшему инквизитору! Ну наконец-то его мечты начали сбываться!

Жаль только, что это однажды закончится — но, может, получится договориться с этими гоблинами-оборотнями, чтобы остаться в этом теле навсегда. Никаких крылышек, никаких комплексов. Он сможет уехать и найти себе тихое местечко, которым начнет управлять по собственному разумению.

Хлопнула дверь, и появился здоровяк с перебитым носом. На мгновение он притормозил, разглядываю соперников, а потом уверенно подошел к настоящей Тэссе и чмокнул ее в макушку.

— А ты не знаешь, чего Одри ревет? — спросил он. — Такое ощущение, что дождь зарядил до самого утра.

— Это что — все? — возмутился художник от мольберта. — Даже я как-то удивился сильнее.

Здоровяк равнодушно пожал плечами.

— А ты у нас никогда не отличался эмоциональной стабильностью. Я бы даже использовал слово «истеричка».

— А ты дубина и есть, — ликующе заржал художник.

Тэсса освободила свою руку и встала.

— Это пока поживет с нами, — сообщила она здоровяку. — На диване в гостиной.

— И смотри, Фрэнки, среди ночи не перепутай, — снова загоготал художник, — а то неловко получится.

Здоровяк хмыкнул и полез в холодильник.

— И что это у нас за зверюшка?

— Циркач с крылышками, — ответила Тэсса и включила чайник. — А тебе Бренда ничего вкусного к столу не передала?

— Пыталась впихнуть яблочное варенье, но у нас ее банками все полки забиты… Я смотрю, охота на брэгов не задалась? — озвучил здоровяк очевидное с почти незаметным ехидством.

— Еще как удалась! — возразил художник. — У меня снова проснулось вдохновение.

Дермот сидел за столом, смотрел на них всех и задавался вопросом: а где, собственно, порок и разврат? Обыкновенная семья, собирающаяся ужинать.

***

Из распахнутой пасти пахло мертвечиной и гнилью.

Дермот попытался задержать дыхание, но тут на него хлынул поток воды, и в горле забурлило, а легкие вспыхнули огнем.

Задыхаясь, он закричал.

Известие о беременности Камилы вызвало настоящую панику у доктора Картера. Он достаточно знал эту упрямицу, чтобы понимать: рожать она будет в Нью-Ньюлине. Отшельник Эрл не сможет последовать за женой в больницу, там для него будет слишком опасно. А значит, принимать роды предстояло им с Тэссой, стоило начать штудировать учебники по акушерству и внутриутробному развитию плода.

Если бы он в двадцать лет знал, как сложится дальнейшая жизнь, то выучился бы на семейного доктора, а не кардиолога. Впрочем, никогда не поздно переквалифицироваться. Листая онлайн-курсы, доктор Картер подумал и о том, что понадобится педиатрия. Детей в деревне становилось все больше.