Имперский Провидец 3 (СИ) - Майерс Александр - Страница 24

— Как поездка во Владимир? Узнал что-нибудь интересное? — сменил тему Кретов.

— Да, кое-что… — сказал я, вспоминая разговор про группу, в которую входили Прохор и Стоцкий. — Вряд ли ты захочешь об этом говорить, но обсудить стоит.

— Хм. Ладно, — проворчал Дмитрий. — Обсудим, наверное. Пока будем лететь.

— Лететь? Куда?

— Тебе Полина что, не говорила? Сегодня утром вычислили местонахождение «Детей Бездны». Надо лететь их брать!

— Отлично, — сказал я. — Значит, летим брать. Где они прячутся?

— Далеко отсюда, на Урале, — ответил Кретов. — Места довольно глухие, но это даже хорошо. Сможем взять их без лишнего шума. А при необходимости… — он помедлил. — Уничтожить.

— Я бы предпочёл взять их живыми. По крайней мере, их главаря.

Перспектива кого-то убить меня совсем не радовала, я бы предпочёл отдать их на честный суд.

— Да, само собой. Но ты же сам понимаешь, скорее всего, они будут сопротивляться, — голос Кретова стал жёстче.

— Я тебя не узнаю, Дмитрий. Откуда столько кровожадности? — искренне недоумевал я.

— Если они действительно связаны с распространением проклятий, то разве они заслуживают другой судьбы? — Кретов не дождался ответа и сказал: — Полетим туда завтра утром. С нами отправится отряд провидцев от Дивова.

— Что? — уточнил я. — Зачем Конгрегация отправляет с нами своих бойцов?

— Затем, что они помогали нам с поисками секты, и теперь тоже хотят поучаствовать в их устранении. Ну и, ты же сам понимаешь, великий магистр хочет примазаться к победе. Хотя до поры до времени он вообще не хотел признавать существование эпидемии, — проворчал Дмитрий.

— Здесь ты прав, — ответил я. — Что ж, я полагаю, ничего не поделаешь. Пускай отправляются с нами, помощь всё равно лишней не будет. С нами полетит кто-нибудь из полиции?

— Конечно. С нами отправится спецотряд. Среди сектантов, вполне вероятно, всего лишь один провидец, их лидер. Хотя, как ты помнишь, он научился даровать некоторым из своих последователей магические способности. Мы пока не знаем как, и нельзя, чтобы это знание просочилось в массы. Поэтому спецназ точно пригодится. Как, собственно, и отряд Конгрегации.

— Хорошо, — кивнул я. — Тогда до завтра.

— Подготовься как следует, — напутствовал наставник. — Думаю, что нам предстоит довольно сложная миссия. «Дети Бездны» прекрасно понимают, что они вне закона, и будут бороться до последнего. Кстати, поэтому я и говорю, что их предстоит уничтожить. Потому что вряд ли они захотят сдаться живыми. Фанатики, чтоб их…

— Надеюсь, обойдётся без лишнего кровопролития, — сказал я напоследок и положил трубку.

Жаль, что мне предстоит бессонная ночь, потому что сегодня будет проходить выставка-продажа картин Феодора. С другой стороны, не беда — раз нам далеко лететь, высплюсь в самолёте.

Вечер наступил стремительно. Я стоял перед зеркалом в гардеробной, затягивая галстук-бабочку. Отражение в позолоченном зеркале казалось чужим: чёрный смокинг, белоснежная рубашка, тщательно уложенные волосы. В этой жизни я не очень-то привык выглядеть подобным образом… Но мне нравилось.

Куда лучше, чем одинаковые офисные костюмы, которые я постоянно носил в прошлой жизни. Безупречный вкус в одежде и поведение в рамках этикета всегда были мне по душе. Правда, к последнему я ещё до конца не привык. Нормы поведения в обоих мирах отличались, причём были разными для простолюдинов и аристократов.

Например, у дворян есть негласное правило брать в жены представительниц своего сословия, а не простолюдинок. Я напрочь нарушил его, когда стал ухаживать за Полиной.

Снизу доносились приглушённые звуки настраивающегося оркестра — виолончель выводила низкие, бархатные ноты, смешиваясь с переговорами слуг, расставляющих последние свечи. Выставка уже вот-вот должна была начаться.

Спускаясь по лестнице, я почувствовал, как воздух наполнился ароматом сандала и воска для создания мистической атмосферы. Зал преобразился до неузнаваемости: люстры погашены, лишь лунный свет лился из высоких арочных окон, подсвечивая картины Феодора. В полумраке пространство казалось бесконечным, а мерцающие полотна создавали иллюзию порталов в другие измерения.

Они висели в золочёных рамах, будто окна в другие миры. Мазки краски мерцали в полумраке: кровавые закаты, искажённые лица, тени с когтистыми лапами. Между ними стояли канделябры с чёрными свечами, чьё пламя отбрасывало дрожащие блики на стены, украшенные бархатными шторами цвета ночи.

Гости уже собирались. Мужчины в строгих костюмах, дамы в платьях тёмных и багровых тонов. Их шёпот сливался с музыкой, создавая гул, похожий на жужжание потревоженного улья. Их наряды словно смешивались с обстановкой, создавая единый ансамбль. Я ловил обрывки фраз: «гениально мрачно», «последний тренд», «говорят, художник смешивал краски с кровью…».

В этот момент я поймал себя на мысли, что наблюдаю за происходящим словно со стороны. Как будто я не организатор этого вечера, а всего лишь гость, пришедший полюбоваться на чужие кошмары.

И тут я увидел её.

Полина стояла у колонны, держа в руке бокал с шампанским. Чёрное платье облегало её фигуру, как вторая кожа, открывая плечи и спину до самой талии. Тонкая цепочка с рубином в форме капли лежала на шее, повторяя изгиб ключицы. Её светлые волосы были собраны в высокий пучок, зелёные глаза мерцали, как изумруды. Когда она повернулась, серьги-пауки из черного оникса дрогнули, бросив блики в мою сторону.

— Барон, — её губы изогнулись в улыбке, от которой по спине пробежал холодок. — Вы выглядите так… официально.

— А вы — как нарушение всех протоколов, — ответил я, приближаясь и целуя её руку. От кожи пахло чем-то холодным и цветочным. — Не рассчитывал, что вы примите моё приглашение. А ваш образ сегодня столь прекрасен, что просто убивает меня.

— Вы же знаете, искусство требует жертв, — она провела пальцем по краю моего лацкана. — Хотя, судя по вашему взгляду, жертвой сегодня буду я.

От этого намёка моё сердца забилось вдвое чаще. Ничего не ответил, лишь взглянул в изумрудные глаза Полины. Она сначала опустила взгляд, а затем перевела его за мою спину.

Эта игра в официальность нам обоим нравилась, и мы оба хотели её продолжить, чтобы посмотреть, к чему она в итоге приведёт. Каждый намёк, каждое прикосновение, каждый взгляд — всё это создавало невидимую нить между нами, которую уже невозможно было разорвать.

— Кстати, где ваш гениальный художник? — Полина приблизилась так, что я почувствовал тепло её дыхания. — Вы спрятали его в подвале?

— Почему же, вон он, у камина, — кивнул я на Феодора, который сидел за мольбертом, сосредоточенно водя кистью по холсту. Рядом стояли гвардейцы в чёрных мундирах, скрестив руки за спиной. — Пишет новый шедевр прямо сейчас. Говорит, вдохновение пришло после нашей… беседы.

— После беседы? — она приподняла бровь, и в её взгляде мелькнула искра. — Или после того, как вы пригрозили ему кандалами, если он не закончит к сроку?

Я рассмеялся и жестом предложил её сопроводить. Полина взяла меня под руку.

— Давайте пройдёмся. Уверен, вы оцените картины Феодора.

Мы двинулись вдоль стен, где в полумраке мерцали полотна. Полина то замедляла шаг, вглядываясь в искажённые фигуры, то бросала на меня быстрый взгляд, словно проверяя реакцию.

Вскоре музыка смолкла, и аукционист объявил начало торгов. Мы отошли к стене, наблюдая, как гости поднимают таблички с номерами.

Когда последнее полотно купил седой граф с тростью в виде змеи, я махнул рукой дворецкому. Он вежливо намекнул на то, что вечер закончен и задерживаться не стоит. Гости начали расходиться.

— Останься, — сказал я Полине, когда она потянулась за сумочкой.

Девушка замерла, поправляя прядь волос, выбившуюся из пучка.

— Это приказ, барон? — в её голосе зазвучал знакомый стальной оттенок.

— Просьба, — я подал ей руку. — От человека, который устал быть официальным.