Время наточить ножи, Кенджи-сан! 6 (СИ) - Волков Тим - Страница 39

Часы показывали третий час ночи. Я знал, что должен отдохнуть, но сон был роскошью, которую я не мог себе позволить. Я допил остывший кофе, игнорируя боль, и открыл ноутбук, чтобы проверить записи камер. Кобаяси был близко, и я не собирался дать ему застать нас врасплох. «Золотая Вилка» будет нашей победой, но эта ночь, с её тишиной и угрозой, напоминала мне, что война уже началась. Я посмотрел на фото ещё раз, на улыбки Юто и Наоми, на суровый взгляд Волка, и поклялся: мы выстоим, даже если Токио сгорит.

В подсобке «Жемчужины» воздух был пропитан сыростью и запахом дезинфекции, бетонные стены глушили звуки, а мигающая лампа над головой бросала резкие тени. Акира Танака сидел на стуле, его запястья, всё ещё покрасневшие от верёвок, дрожали. Кенджи, с перевязанным плечом, где кровь проступала сквозь бинты, только что развязал его.

— Ты теперь с нами, Акира, — сказал Кенджи, его голос был хриплым, но твёрдым. — Один неверный шаг, и Волк закончит то, что начал.

Акира кивнул, его лицо, покрытое засохшей кровью и слезами, было бледным. Он потёр запястья, но не успел ответить — его телефон, лежавший на столе, завибрировал, экран осветился в полумраке.

— Отвечай, — сказал Кенджи, его тон не терпел возражений. — На громкой связи. Я должен слышать.

Акира дрожащими пальцами взял телефон, его взгляд метнулся к Кенджи. Номер был скрыт, но он знал, кто звонит. Кобаяси. Его тень висела над ним с того дня, как «Курама» показала видео с Микой — бледной, с кислородной маской, в серой комнате. Акира нажал «принять» и включил громкую связь, поставив телефон на стол. Тишина в подсобке стала тяжёлой, как бетон, пока голос Кобаяси не прорезал её — низкий, масляный, пропитанный насмешкой, от которой у всех пробежал холод по спине.

— Акира, мой мальчик, — протянул Кобаяси, его тон был сладким, как яд, но с издевательской ноткой. — Как поживаешь? Всё ещё возишься с кастрюлями в этой жалкой «Жемчужине»? Или, — он хмыкнул, и звук глотка, словно он пил вино, эхом отразился в комнате, — уже натворил дел?

Акира сжал кулаки, его ногти впились в ладони. Кенджи прищурился, его рука невольно легла на раненое плечо. Волк зарычал тихо, как зверь, готовый к прыжку.

— Где Мика? — спросил он, его голос дрожал, но был полон отчаяния. — Где моя сестра? Ты обещал, что она будет в порядке!

Кобаяси рассмеялся — холодный, резкий звук, как стекло, бьющееся о бетон. Смех эхом отозвался в подсобке, заставив Юто вздрогнуть. Акира сжал кулаки сильнее, пот выступил на его лбу, сердце колотилось, готовое вырваться.

— О, Мика, — сказал Кобаяси, смакуя каждое слово, его голос был пропитан издёвкой. — С ней всё в порядке… пока. Такая милая девочка, Акира. Хрупкая. Кислородная маска, слабый голос… она всё ещё верит в своего большого брата. Надеюсь, ты не заставишь её разочароваться.

Акира зажмурился, его лицо исказилось, как будто слова Кобаяси были ножом. Кенджи шагнул ближе, его глаза горели, но он молчал, давая Акире говорить.

— Что ты хочешь? — выдавил Акира, его голос был хриплым, почти шёпотом. — Я сделал, что ты сказал. Икра, юдзу… я… я пытался.

— Пытался? — голос Кобаяси стал острым, как лезвие, насмешка сменилась угрозой. — Ты чуть не испортил всё, Акира. Что с тобой? Сентиментальность? Слабость? Я сказал тебе: Юто должен сломаться, а ты чуть не выдал себя. Надеюсь, наша сделка всё ещё в силе?

Подсобка затихла, только мигающая лампа гудела. Акира посмотрел на Кенджи, его глаза были полны страха и вины. Кенджи кивнул, едва заметно, его лицо было суровым, но в нём мелькнула поддержка. Акира сглотнул, вспоминая Мику, её улыбку, её веру в него. Он знал, что Кенджи дал ему шанс, но Кобаяси держал его сестру, и этот выбор разрывал его.

— Всё в силе, — сказал Акира, стараясь сдержать дрожь в голосе. Каждое слово было как предательство, но он не мог рисковать Микой. — Я сделаю, что ты хочешь. Просто… не трогай её. Пожалуйста.

Кобаяси помолчал, и эта тишина была хуже его слов. Все в комнате чувствовали её — тяжёлую, удушающую. Дыхание Кобаяси, медленное и размеренное, доносилось через динамик, как у хищника, уверенного в своей добыче. Затем он заговорил, его тон снова стал насмешливым, но с ледяной угрозой.

— Хорошо, мальчик, — сказал он. — «Золотая Вилка» через два дня. Ты знаешь, что делать. Ингредиенты для Юто — икра, рыба, специи — должны быть… неподходящими. И никаких фокусов. Если Юто провалится, Мика будет дышать. Если нет… ты знаешь, что бывает с теми, кто меня подводит.

Акира кивнул, его слёзы блестели в свете лампы. Кенджи сжал кулак, его глаза сузились, но он не прервал разговор.

— Я понял, — прошептал Акира, голос сломался. — Я сделаю.

— Умница, — сказал Кобаяси, и его улыбка была почти осязаемой. — Не подведи, Акира. Ради сестры.

Связь оборвалась, динамик затих. Акира сполз по стулу, обхватив голову, слёзы текли по щекам.

Утро в «Жемчужине» было холодным, серый свет пробивался сквозь окна, отражаясь от стальных поверхностей кухни. Я сидел в кабинете, глотая кофе, чтобы заглушить боль в плече, где рана под повязкой всё ещё ныла. План, который мы наметили ночью, начал действовать.

После звонка Кобаяси Акире, где он потребовал саботировать меню Юто к «Золотой Вилке», мы знали его игру. Акира, под нашим контролем, должен был притворяться, что работает на «Курама Фудс», пока мы защищали ингредиенты, искали Мику и били по Кобаяси через статью в «Tokyo Gourmet». Юто был в кухне, тестируя «Сон под звёздами», его руки дрожали, но он держался. Наоми уехала к журналисту, чтобы передать новые данные против «Курама». Волк, наш громила, взялся за охрану, и я чувствовал, как время сжимает нас, словно пружина.

Волк, в своей потёртой кожаной куртке, стоял у входа в хранилище, где хранились икра и рыба для «Вилки». Его шрам на шее проступал в утреннем свете, а глаза, холодные и цепкие, следили за каждым движением. Он удвоил охрану, как я велел: четверо новых парней, которых он привёл из своих старых связей в Синагаве, заняли посты у входов в «Жемчужину». Двое у задней двери, двое у хранилища, все с рациями и суровыми лицами, как у псов, готовых рвать. Волк лично проверил замки на ящиках, его массивные руки двигались с точностью, выдавая опыт человека, привыкшего к неприятностям. Он рыкнул на одного из новичков, который слишком медленно доложил о проверке, и тот мгновенно вытянулся, как солдат.

Я наблюдал за ним из окна кабинета, чувствуя, как адреналин заглушает усталость. Кобаяси был где-то там, его тень нависала над нами, но Волк был нашей стеной. Я знал, что он не подведёт. Он уже связался со своими людьми в порту, чтобы вытрясти информацию о Мике, сестре Акиры, которую «Курама» держала в заложниках. Если мы найдём её, мы вырвем Акиру из лап Кобаяси и получим шанс переиграть его.

Волк вдруг замер, его рука потянулась к телефону, вибрировавшему в кармане. Он отошёл к углу, где тень от навеса скрывала его лицо, и ответил, его голос был низким, почти рычащим. Я видел, как его брови сдвинулись, как он сжал челюсти, слушая. Разговор был коротким, не больше минуты, но его глаза загорелись, как у зверя, почуявшего след. Он закончил звонок и тут же набрал мой номер. Я схватил телефон, сердце заколотилось.

— Кенджи-сан, — сказал Волк, его голос был резким, но в нём чувствовалась искра. — Есть информация. Мой человек в порту, Коичи, видел, как люди «Курама» таскают медицинское оборудование в старый склад на окраине Синагавы. Кислородные баллоны, маски. Похоже на место, где могут держать девчонку.

Я сжал телефон, чувствуя, как кровь стучит в висках. Мика. Если она там, мы можем вытащить её до «Золотой Вилки» и сломать игру Кобаяси.

— Точно? — спросил я, стараясь держать голос ровным. — Это не ловушка?

— Коичи не врёт, — отрезал Волк. — Он должен мне жизнь. Но место охраняется. Четверо, может, пятеро. Автоматы. Нам нужен план, и быстро.

Я выдохнул, глядя на схему кухни на столе. Волк был прав — время поджимало. Акира всё ещё был в подсобке, под присмотром одного из охранников, и я знал, что он на грани. Если мы найдём Мику, он будет с нами. Если нет, Кобаяси может сломать его.