Время наточить ножи, Кенджи-сан! 6 (СИ) - Волков Тим - Страница 14

Ичиро вздохнул, убирая планшет в сторону. Его пальцы постучали по столу, как будто он искал правильные слова. Он поправил очки, его взгляд был усталым, но аналитичным, как всегда, когда он разбирал проблему.

— Это стресс, Наоми, — сказал он, его тон был ровным, почти клиническим. — Кенджи прошёл через ад в «Жемчужине». Пожар, плен, травмы — это сломает кого угодно. Его одержимость Юто… это способ справиться. Его разум цепляется за что-то, что даёт надежду, цель. Со временем это пройдёт. Мы просто должны быть рядом, не давать ему лезть в неприятности.

Наоми нахмурилась, её пальцы сжали край стола. Она уважала Ичиро за его ум, за то, как он помогал Мураками, но его холодная логика сейчас казалась ей бесполезной. Кенджи не был просто «сломанным механизмом», который можно починить временем. Она видела его глаза — в них была не только боль, но и страх, что он теряет рассудок. Наоми молчала, глядя на кофе, где отражение света дрожало, как её собственные мысли. Ичиро, заметив её молчание, наклонился ближе, его голос стал мягче.

— Наоми, — сказал он, — я знаю, ты переживаешь. Я тоже. Но Кенджи силён. Он всегда выбирался. Дай ему время, и он найдёт свой путь.

Она подняла взгляд, её глаза были полны сомнений. Ичиро был прав, но его слова не снимали тяжести с её груди. Она вспомнила, как Кенджи говорил о Юто — о его даре, о балансе, о ресторане, который мог бы всё изменить. Это было не просто фантазией. Кенджи верил в Юто, как в спасение. Наоми откашлялась, её голос стал тише, но настойчивее.

— А что с Юто? — спросила она, её взгляд впился в Ичиро. — Ты говорил, что его не нашли. Пятеро Хаяси, и ни один не подходит. Но… может, вы что-то напутали? Ошиблись в базе, пропустили запись? Кенджи так уверен, что он реален. Он не мог всё придумать.

Ичиро замер, его пальцы остановились на столе, как будто она задела что-то, чего он избегал. Он отвёл взгляд, глядя на окно, где огни Токио отражались в стекле, как звёзды в тёмной воде. Тишина между ними стала тяжёлой, и Наоми почувствовала холод в груди. Она знала Ичиро — он не молчал без причины. Когда он заговорил, его голос был почти шёпотом, и в нём была нотка, которую она никогда не слышала — неуверенность, смешанная с тяжестью.

— Наоми, — сказал он, его глаза вернулись к ней, но теперь в них была тень, — мы не напутали. Мы проверили всё — больничные записи, соцсети, архивы Волка. Юто Хаяси, которого описывает Кенджи… он не существует. Но… — он замялся, его пальцы сжались в кулак, — есть один Юто Хаяси, который все же… подходит. Худощавый, лет двадцать пять, шрамы на руках. Кулинар, работал в ресторанах, говорят, был гением.

— Что⁈ — глаза Наоми округлились. — Ну вот же! Почему ты не сказал об этом сразу?

— Наоми, понимашь, тут такое дело… Он умер. Два года назад. Несчастный случай на кухне — пожар.

Наоми почувствовала, как кровь стынет в жилах. Её дыхание сбилось, и она уставилась на Ичиро, пытаясь найти в его лице намёк на шутку, но его взгляд был серьёзным, почти виноватым. Она открыла рот, но слова застряли, как ком в горле. Кенджи описывал Юто так живо — его нож, его грусть, его фрукты. Это не могло быть совпадением. Но если Юто мёртв, то что видел Кенджи? Наоми сжала кулаки, её голос дрожал, когда она наконец заговорила.

— Ты уверен? — спросила она, её тон был резче, чем она хотела. — Это точно он? Может, другой человек, другой пожар? Кенджи не мог видеть… мёртвого.

Ичиро покачал головой, его лицо стало ещё мрачнее.

— Я проверил трижды, — сказал он. — Фото, записи, отчёты. Это он. Юто Хаяси, повар, погиб в ресторане в Асакусе. Я не сказал Кенджи — он и так на грани. Но, Наоми… либо он видел кого-то другого, либо… — он замолчал, его взгляд упал на стол, как будто он боялся закончить мысль.

— Либо он видел призрака… — закончила за него Наоми.

Я вошёл в офис «Спрута», и запах свежесваренного кофе ударил в ноздри, как старый друг, возвращающий к жизни. Стеклянные стены открывали вид на залив Минато, где небоскрёбы сверкали под солнцем, а гул кондиционеров был как пульс моего мира, который я оставил ради больницы и нескольких дней дома. Моя левая рука, всё ещё в лёгкой повязке, ныла от ожогов, рёбра болели при каждом вдохе, но здесь, среди стекла и бумаг, я оживал. Идея «Баланса», ресторана, где простые ингредиенты станут искусством, горела во мне, но Юто Хаяси, исчезнувший из больницы, оставил пустоту, которую не могли заполнить ни контракты, ни планы. Работа была моим лекарством, единственным способом заглушить мысли о парне с шрамами и ножом, чей вкус фруктов всё ещё жил на моём языке.

Ичиро ждал в моём кабинете, его костюм был безупречен, но глаза — усталые, с тёмными кругами, выдававшими ночи за компьютером. Он встал, оглядев меня с ног до головы, как врач, а не мой стратег.

— Кенджи-сан, — сказал он, и в его голосе сквозила тревога. — Как ты? Выглядишь лучше, чем в больнице, но будто дрался с грузовиком и проиграл.

Я усмехнулся, бросив пальто на кресло, и сел за стол. Кожа сиденья скрипнула подо мной, знакомый звук, возвращающий к реальности.

— Лучше, чем кажется, Ичиро, — отмахнулся я, стараясь звучать бодро. — Неси дела. Я готов.

Ичиро поднял бровь, скрестив руки, его взгляд стал острее, как будто он видел меня насквозь.

— Может, всё же отдохнёшь? Только из больницы, неделя дома… Дела подождут. Ты не железный. И, помнится, в отпуск собирался.

Я покачал головой, глядя через стеклянную стену на Токио, где корабли в заливе казались игрушками. Дома я чуть не свихнулся, прокручивая в голове Юто — его слова о диссонансе, его грусть, его нож, танцующий над фруктами. Тишина пентхауса была хуже боли, она давила, как бетон.

— Устал сидеть, — сказал я твёрже, возвращая взгляд к Ичиро. — Тишина хуже рёбер. Работать лучше — отвлекает. Давай, что у нас?

Ичиро вздохнул, но кивнул, признавая моё упрямство. Он достал папку из портфеля, положил её передо мной, страницы шуршали, как обещание действия. Бумаги, графики, контракты — это была моя стихия, где я мог дышать.

— Ладно, — сказал он, садясь напротив. — Главное — покупка цеха соусов в Кавасаки. Семья Нисида, двадцать лет бизнеса, хотят на пенсию. Цех перспективный: оборудование современное, контракты с ресторанами, выручка стабильная. Цена — 300 миллионов иен, но можно сбить до 270, если надавить.

Я открыл папку, пробежал глазами отчёт: таблицы продаж, список клиентов, фото цеха — чистого, с блестящими чанами и конвейером. Свой цех мог бы дать контроль над поставками для «Жемчужины» и, возможно, для «Баланса», если я найду Юто. Идея зажглась ярче, но я подавил её, сосредоточившись на цифрах.

— Неплохо, — сказал я, постукивая пальцем по отчёту. — Подвох? Почему продают, если всё гладко? Могли бы передать детям.

Ичиро пожал плечами, его глаза сузились, как у охотника, чующего след.

— Нисида-старший болен, дети не хотят продолжать. Нюанс: контракты с клиентами истекают через полгода, нужно перезаключить. И они настаивают, чтобы ключевые технологи остались — три человека, знают рецепты и процессы.

Я кивнул, мой разум уже считал риски. Цех — актив, но я не любил сюрпризы, особенно с людьми, которых навязывают.

— Контракты — не беда, если клиенты лояльны, — сказал я, откидываясь в кресле. — Но сотрудники… не хочу, чтобы мне диктовали, кого держать. Цена — 270 реально, но ни йены сверх, пока не увижу бухгалтерские книги и не поговорю с Нисидой. Что они за люди?

Ичиро листал блокнот, его ручка скользила по бумаге.

— Нисида-старший — жёсткий, но честный. Построил цех с нуля, гордится качеством. Жена ведёт бухгалтерию, сын помогает с поставками, но больше для вида. Они хотят гарантий, что цех не превратится в бездушную фабрику. Для них это наследие.

Я хмыкнул, уголок губ дрогнул. Семейный бизнес, принципы — я знал этот тип. Нисиды будут торговаться не только за деньги, но и за душу своего дела.

— Организуй встречу, — сказал я, закрывая папку. — Хочу видеть их, говорить напрямую. Выясни, кто эти технологи и нужны ли они. Если всё чисто, берём, но без встречи не подпишу.