Доктор Крюк 5 (СИ) - Гросов Виктор - Страница 19

Я увидел, как пираты Стива, оставив бесполезные уже лестницы, ринулись к этому пролому. Первые ряды исчезли в пыли, и оттуда тут же донеслись звуки ожесточенной рукопашной схватки — лязг стали, яростные крики, предсмертные хрипы. Стив, судя по всему, был среди первых. Его прямолинейная тактика, стоившая нам немалой крови, в итоге сработала — он прогрыз оборону испанцев. Защитники Сан-Херонимо, застигнутые врасплох прорывом и измотанные многочасовым боем, дрогнули.

Почти одновременно пришла хорошая весть и от Моргана. Его хитрость тоже принесла плоды. Сосредоточив удар на слабом участке и отвлекая защитников демонстративными атаками в других местах, он сумел подобраться к главным воротам Сантьяго с наименее защищенной стороны.

«Морган сообщает: ворота Сантьяго захвачены! — передал сигнальщик, едва сдерживая ликование. — Его люди ворвались внутрь!»

Вежа подтвердила: «Сопротивление в форте Сантьяго очаговое. Основные силы защитников уничтожены или сдаются».

Картина боя стремительно менялась. Еще несколько минут назад казалось, что штурм увязнет надолго, а теперь оба форта были практически в наших руках. В Сан-Херонимо люди Стива, прорвавшись через пролом, уже теснили остатки гарнизона вглубь крепости. В Сантьяго отряд Моргана, ворвавшись через ворота, устроил настоящую бойню, добивая тех, кто еще пытался сопротивляться. Генри не любил оставлять врагов за спиной.

Я видел, как над зубцами Сантьяго сначала исчез испанский флаг, а через мгновение на его месте взвился черный стяг с Веселым Роджером — эмблема Моргана. Вскоре и над Сан-Херонимо, рядом с потрепанным французским триколором (Стив формально был под моим, французским, каперским патентом), появился пиратский флаг. Форты пали.

— Прекратить обстрел фортов! — скомандовал я. — Перенести огонь на городские улицы, прилегающие к причалам! Огонь по площадям, где могут собираться защитники! Прикрыть высадку основных сил!

Корабельные пушки, еще недавно бившие по фортам, теперь развернулись в сторону Портобелло. Залпы загремели с новой силой, но теперь ядра летели дальше, в глубь города, разгоняя любые попытки испанцев организовать оборону на набережной.

А тем временем пираты, захватившие форты, не теряли времени даром. Они быстро развернули уцелевшие испанские пушки — теперь уже в сторону города. Через некоторое время к грохоту наших корабельных орудий присоединился и треск фортовых пушек, стреляющих по своим же бывшим хозяевам. Это был мощный психологический удар по жителям и защитникам Портобелло. Их собственные крепости теперь изрыгали смерть на их улицы.

— Капитан, основные силы десанта готовы к высадке! — доложил подошедший офицер. — Ждем приказа!

— Начинайте! — махнул я рукой. — Высаживайтесь на центральные причалы! Форты вас прикроют!

Новая армада шлюпок отвалила от кораблей. На этот раз это были основные силы — сотни пиратов со всех кораблей эскадры, свежие, не измотанные штурмом, жаждущие ворваться в богатый город. Под прикрытием огня с кораблей и захваченных фортов они устремились к городским пристаням. Сопротивления на берегу практически не было — редкие выстрелы с окон и крыш не могли остановить эту лавину.

Путь к сокровищам Портобелло был открыт. Два каменных стража, еще утром казавшиеся неприступными, лежали у наших ног, и их собственные клыки теперь были направлены на беззащитный город. Я смотрел, как первые отряды пиратов высаживаются на причалы и с гиканьем устремляются в узкие улочки, предвкушая грабеж. Главное препятствие было преодолено. Теперь начинался сам грабеж — самая грязная, самая прибыльная часть нашей работы.

Волна за волной, шлюпки выплевывали на берег моих головорезов. Сотни, если не тысячи глоток ревели что-то нечленораздельное, но в этом зверином хоре отчетливо выделялись два слова, два стяга, под которыми они готовы были идти хоть в пекло: «Сантьяго!» и «Золото!». Я стоял на полубаке «Морского Ворона», наблюдая, как эта пестрая, дурно пахнущая орда растекается по городу, будто черная вода, прорвавшая ветхую плотину. Портобелло напоминал растревоженный муравейник.

Узкие улочки, спроектированные, видимо, для прохлады и защиты от солнца, мгновенно превратились в арену для кровавой вакханалии. Я видел, как первые группы пиратов, вооруженные до зубов кто саблей, кто топором, а кто и просто тяжелой дубиной, сшибались с редкими очагами сопротивления. Испанские солдаты, застигнутые врасплох и деморализованные падением фортов, пытались огрызаться из окон, из-за наспех сооруженных баррикад. Но что могли сделать несколько десятков храбрецов против этой неудержимой саранчи? Их сметали, как мусор, перешагивали через еще теплые тела и неслись дальше, вглубь города, к манящим запахам богатства и беззащитности.

Звуки… Господи, какие это были звуки! К непрекращающемуся грохоту наших корабельных орудий, методично обрабатывающих центр города, добавился новый аккомпанемент. Треск выламываемых дверей, звон разбитого стекла, женские визги, яростные крики нападающих и предсмертные хрипы тех, кто имел неосторожность встать на их пути. Этот адский концерт резал уши, въедался в мозг. Вежа услужливо отфильтровывала часть этого шума, предлагая сконцентрироваться на тактических данных, но полностью отгородиться от происходящего было невозможно. Да я и не стремился.

Хаос. Вот единственное слово, которое могло хоть как-то описать происходящее. Хаос грабежа и почти узаконенного насилия. Я знал, что так будет. Сотни раз прокручивал в голове сценарии штурма, и этот — самый вероятный, самый мерзкий — всегда всплывал на поверхность. Можно ли было его предотвратить? С этими людьми? Едва ли. Для них война и грабеж были синонимами, двумя сторонами одной медали. Попытайся я сейчас вразумить их, призвать к порядку — меня бы просто не поняли. В лучшем случае. В худшем — подняли бы на смех, а то и на ножи. Дисциплина придет позже, когда первая волна ярости схлынет, когда животы будут набиты, а карманы оттопырятся от добычи. Тогда можно будет говорить о контроле. А пока они были предоставлены самим себе, своей алчности и своим инстинктам.

Моей главной задачей, ради которой все это и затевалось, было не допустить, чтобы этот первобытный хаос поглотил нас целиком. Нужно было сломить организованное сопротивление, если таковое еще оставалось после нашего артобстрела, и как можно быстрее захватить сердце города — резиденцию губернатора. Именно там, я был уверен, находились не только главные богатства, но и рычаги управления, которые позволили бы нам закрепиться в Портобелло. Если губернатор и его администрация успеют сбежать или организовать партизанскую войну в городских трущобах, наша победа окажется пирровой. Город превратится в ловушку, в которой мы увязнем надолго, теряя людей и время.

Морган скалился, его глаза горели азартом хищника, учуявшего кровь. Для него это была привычная работа, почти рутина. Остальные капитаны, собравшиеся под мои знамена, тоже не выказывали никаких признаков брезгливости или сомнений. Для них это была долгожданная возможность отомстить испанцам за годы унижений и, конечно, набить трюмы золотом.

— Пора, капитан? — крикнул Морган нетерпеливо переступая с ноги на ногу на своей палубе.

Я перевел взгляд на город, на струйки дыма, поднимавшиеся то тут, то там, на мельтешащие фигурки пиратов, уже добравшихся до первых богатых домов у набережной. Первая волна сделала свое дело — посеяла панику, дезорганизовала оборону. Теперь нужно было наносить точный, хирургический удар.

— Еще пару минут, Генри, — ответил я. — Пусть немного выпустят пар. Нам нужен будет холодный расчет, а не слепая ярость.

Вежа подсветила карту города, накладывая на нее тактические маркеры. Красные точки — очаги сопротивления, зеленые — зоны, уже зачищенные нашими. Синие стрелки указывали оптимальные маршруты к губернаторскому дворцу. Система работала безупречно, анализируя тысячи потоков данных, поступающих от моих сенсоров и, как я подозревал, от каких-то неведомых мне источников. Иногда мне казалось, что Вежа видит этот мир гораздо полнее и яснее, чем я.