Последний Хранитель Империи 2 (СИ) - Орлов Сергей - Страница 9

Между нами повисла напряжённая тишина. Я переглянулся с друзьями, зная, что решение должно быть общим.

— При всём уважении, шейх, — я выпрямился, — мы пересекли половину мира не для того, чтобы отсиживаться в оазисе. Я нужен, чтобы помочь вашему сыну, и чем быстрее мы до него доберёмся, тем лучше.

— Кроме того, — добавила Рита, — я не упущу возможность увидеть ещё один уникальный Покров Зверя.

Филя задумчиво побарабанил пальцами по столу и произнес:

— Знаете, почему у верблюдов такие длинные ноги? Потому что в пустыне настолько раскаленный песок, что на нем можно пожарить яичницу.

— Филя! — возмутилась Рита.

Шейх, к нашему удивлению, чуть заметно усмехнулся — впервые за все время нашего знакомства.

— У нас есть поговорка, — произнес он с неожиданной теплотой в голосе. — Человек, смеющийся перед лицом опасности, проживет достаточно долго, чтобы смеяться и после неё. — Его лицо вновь стало серьезным. — Значит, вы пойдете с нами?

— Только если по окончании нашего приключения вы познакомите меня с какой-нибудь красивой девушкой, — Филя подмигнул.

— Ну а мне предоставите пару бочек вашего… шербета, — добавил Серый, мечтательно облизнувшись.

Шейх окинул их строгим взглядом, но в глазах мелькнуло что-то похожее на одобрение.

— Если мы вернем моего сына живым, — произнес он с достоинством, — клянусь честью рода Аль-Нахар, что у господина Ветрогонова будет выбор из самых красивых невест нашего клана, а господин Сероволк получит столько шербета, что даже его могучий желудок запросит пощады.

Филя нервно сглотнул и пробубнил что-то в стиле «да я, вроде как, не собирался пока жениться», а Рита только довольно хихикнула.

В таком случае, господин Вольский, вы пойдёте со мной в основной группе. Ваш Покров потенциально может помочь нам найти Рашида внутри дворца. Госпожа Давыдова и господин Сероволк будут сопровождать нас. А вот господин Ветрогонов, — шейх бросил оценивающий взгляд на рыжую шевелюру Фили, — с его способностями будет неоценим в отвлекающем отряде. Его способность к полёту даст преимущество.

Позже, когда все разошлись по палаткам готовиться к завтрашнему штурму, мы с Ритой вышли из шатра, чтобы глотнуть свежего ночного воздуха. После дневного пекла ночная пустыня ошеломляла прохладой. Звёзды висели над нами, как огромные сверкающие фонари — я никогда не видел их такими яркими и близкими.

— Ты правда веришь, что сможешь помочь мальчику? — тихо спросила Рита, глядя в небо. — С его Покровом?

— Не знаю, — честно ответил я. — Но если кто-то и может, то, скорее всего, это именно я. В конце концов, у нас один и тот же дар… или проклятие, как посмотреть.

— Не проклятие, — Рита покачала головой. — Просто… особенность. Как цвет глаз или оттенок кожи. Но с возможностями, о которых обычные маги могут только мечтать.

Мы замолчали, наблюдая за тем, как воины шейха готовятся к завтрашнему рейду. Они точили клинки, проверяли снаряжение, и периодически то тут, то там вспыхивали разные оттенки магии.

— Знаешь, что меня всегда интересовало? — я нарушил молчание. — Почему на разных континентах разные виды магии? Ладно, в Аравии есть верблюды, а в России — нет. Но почему Покровы привязаны к местам, а не живут сами по себе?

— Это связано с энергетическими линиями планеты, — Рита перешла в лекторский режим. — Каждый регион имеет свою уникальную магическую частоту, свои каналы силы. Покровы — это всего лишь визуализация этих энергий, способ, которым люди могут к ним подключаться и использовать.

— И поэтому они принимают форму местных животных? Как какое-то воплощение духа места?

— Примерно так, — кивнула она, заправляя прядь волос за ухо. — И в каждом регионе он проявляется по-разному. То, что у вас с Рашидом одинаковая, не делает их идентичными. Его Покров настроен на частоты Африканского континента, а твой — на Европейский регион.

«Она права», — прозвучал в моей голове голос Александра. — «И это ключ ко всему. Если ты сможешь настроиться на местный вариант Покрова Зверя, ты сможешь помочь мальчишке. Ведь его проблема не в самой ауре, а в том, что он не может удержать ее в гармонии с собственным телом».

Мы ещё какое-то время стояли в тишине, любуясь звёздами, каждый погружённый в свои мысли. Наконец Рита повернулась ко мне, её серебристые глаза казались почти прозрачными в лунном свете.

— Нам нужно отдохнуть. Завтра будет сложный день, — сказала она тихо, но в голосе слышалось напряжение.

— Ты волнуешься, — скорее констатировал, чем спросил я.

Она кивнула, нервно заправляя прядь волос за ухо:

— За всё сразу. За тебя, за штурм, за то, что ты будешь использовать Покров, который мы ещё не до конца понимаем… — Она запнулась. — Мы ведь не знаем, что будет, когда ты попытаешься помочь Рашиду. Что, если это опасно и для тебя тоже?

Я хотел ответить каким-нибудь бодрым заверением, что всё будет хорошо, но вдруг она подалась вперёд и её губы мягко, почти неуверенно коснулись моих. Всего на мгновение, но этого было достаточно, чтобы мир вокруг на секунду исчез.

— Прости, — она тут же отстранилась, явно смутившись собственного порыва. — Я просто… Будь осторожен завтра, ладно?

И прежде чем я успел что-то ответить, она развернулась и быстро скрылась в своём шатре, оставив меня наедине с прохладным ночным воздухом и теплом, разливающимся где-то под рёбрами.

Я постоял ещё несколько минут, глядя на звёзды, потом тихо усмехнулся и направился к своей палатке. Что бы ни ждало нас завтра, сегодняшняя ночь уже стоила всего этого безумного путешествия.

Рассвет в пустыне наступил стремительно, как удар клинка. Только что была кромешная темнота — и вот уже горизонт полыхает алым огнём, а песок вокруг приобретает неестественный, почти кровавый оттенок.

Я сидел на корточках у края лагеря, пытаясь унять нервную дрожь, которая уже час не давала покоя рукам. Через двадцать минут выдвигаемся. Через три часа будем у дворца Фахима. А дальше… собственно, тут планы переходят в разряд «как повезет».

— Нервничаешь? — Филя плюхнулся рядом, нервно вертя в руках какую-то местную монетку. Его пальцы мелькали с таком скоростью, что создавалось впечатление, будто золотой кружок парит над ладонью.

— Спокоен как удав, — я машинально проверил снаряжение.

За последние два часа люди шейха превратили нас в местных уроженцев — нацепили аравийскую одежду, замотали лица тканью, оставив только щели для глаз, и вручили изогнутые сабли, которые они называли «саифами». К поясу каждому прицепили еще и джамбию — изогнутый кинжал с богато украшенными ножнами. Двойной комплект смертоубийства, так сказать.

— Думаешь, наш план выгорит? — Филя выглядел непривычно собранным, что говорило о его реальном беспокойстве больше, чем тысяча слов.

— Не думаю… — пожал я плечами. — Как и любой другой грандиозный план в истории человечества — наверняка полетит к чертям в первые же минуты контакта с врагом. Так что можешь рассматривать его как… стартовую позицию. Ну а дальше придётся импровизировать.

Филя хмыкнул, но не успел ответить — к нам подошёл Абдул, полностью облачённый в боевую одежду чёрного цвета. В отличие от нашей светлой, призванной защищать от солнца, его наряд был создан для другого — чтобы сливаться с тенями в лабиринте дворцовых построек.

— Господин Ветрогонов, наша группа выдвигается, — сказал он сдержанно. — Вы готовы?

— Я-то готов, — Филя похлопал по ножнам с кинжалом, нервную дрожь в руках маскируя под боевой азарт. — Вопрос в том, готовы ли эти бедуины к тому, что сейчас на них спустят моего орла. Он, знаешь ли, неделю на диете сидел.

Абдул вежливо улыбнулся, но в его глазах читалось сомнение — он до сих пор не понимал российской привычки шутить перед лицом смерти. Для них, гордых сынов пустыни, вступление в битву было почти священным действом, которое требовало серьёзности и молитв, а не шуток про покормленных зверей.