Восхождение мага призывателя. Том 2 (СИ) - Ангор Дмитрий - Страница 1

— Костя, а это вообще нормально, что сейчас происходит? Ты же выживших напугаешь, — голос Лолы звучал неуверенно.

— Так уведи их куда-нибудь, — ответил я, сидя на раскладном стульчике и поедая палочками лапшу быстрого приготовления.

Не понимаю, что их так напрягало — это просто типичная проверка голема перед вступлением в «семью». Если голем света сейчас не докажет свои способности, его никто не будет уважать. Да, он ещё совсем кроха и только начинает прокачку, в то время как остальные гораздо сильнее. Но, как я и говорил, новообращённый голем обладает особой силой в течение пары дней. Это работает точно так же, как у новообращённых вампиров — у них тоже неимоверная сила по сравнению со старыми кровососами.

Так что, в солнцезащитных очках с интересом наблюдал, как мелкий ярко светящийся голем сражался со всеми моими големами по очереди. Способностей у него пока маловато — он только появился. Но зато их мощность впечатляла.

Прямо на улице, куда мы выбрались из данжа для простора, он носился на дикой скорости вокруг гигантских ног Красного. Мой лавовый голем ревновал больше всех — он и всех предыдущих големов с ненавистью колотил, когда они только появились. В моём же хранилище души, место нужно заслужить. По сути, это как общага для големов, где новичков не жалуют. И Красный был злее всех — он заселился первым, а потом, как говорится, к нему туда понаехали остальные, и он перестал быть единоличным хозяином.

Поэтому Красный выкладывался на полную катушку, чтобы новичку неповадно было. Но это не дедовщина — големы сражаются лишь в первый раз, а дальше друг друга не унижают. У них честный бой, который лежит в основе основ. Так я проверяю силу нового голема и создаю с ним первичную связь. Голем света должен знать, с кем ему придётся сосуществовать всю жизнь, и оценить големов своего призывателя. Так он поймёт и мою силу, чтобы потом вопросов не возникало. Классика, в общем, когда воины меряются силой, чтобы продолжить разговор с достойным противником в спокойном русле.

И Красный, чего только не делал — палил лавой как из пулемёта, наносил удары кулаком в землю. И да, если новичок умрёт — значит, умрёт. Не прошёл испытание, а значит, я зря потерял душу убитого монстра. Но такова жизнь — отбор проходят только сильные, и с их задатками можно дальше работать, обучать и развивать.

А если новички изначально слабы, дальше будет только хуже — факт, подтверждённый горьким опытом моего рода. Пробовали оставлять слабых, но они никогда не проживали и полгода, а силы на них тратились, как и на остальных големов. Так что, успех не оправдывал затрат, а разумный воин и охотник такого не допустит.

Зачем покупать дорогой топор с завышенной ценой, который сломается в первом бою? Так поступают только глупцы, а живут они, как правило, недолго. Этот мир, так-то любит поедать и переваривать глупцов в своём жерле, если за ними не стоит кто-то поумнее, конечно. Тогда, может, они протянут подольше, если не уйдут раньше времени от сильного.

И пусть мои големы для меня как семья, и я не всегда отношусь к ним только как к оружию или боевым единицам, но слабаков в свои ряды не возьму. Тот, кто быстро погибнет — бесполезен. Никакой выгоды никому. Поэтому я чувствовал себя спокойно, независимо от исхода битвы — если новичок проявит себя — отлично, а если умрет — значит, слишком слаб. Переживу, как-нибудь, потерю души монстра, ведь важнее не тратить силы впустую в дальнейшем. Не этому меня учила семья…

Новичок ловко уворачивался от атак — иначе бы уже погиб от одного удара. Этот желтый комок меньше Твердолоба, хотя казалось бы, куда уж меньше. Но главное — как он цепко вскарабкался по лавовому голему сзади, добрался до головы, заглянул ему в глаза и засиял ярче прежнего. Бац! — и у Красного на обоих глазах катаракта появилась. Пришлось отозвать его на восстановление в хранилище. Но раз новичок справился с Красным, с остальными тоже справится.

И я не ошибся — он ослеплял своим светом всех големов. А Сосульку, чуть не растопил — настоящее усиленное Солнце. С Ростком же пришлось повозиться — тот закрывал глаза и орудовал лианами, чтобы следить за обстановкой. Но новичок засушил его лианы своим светом. И Росток, выругавшись и визжа от ярости, спрятался в моём хранилище.

Я же поднялся со стула, закинул его в кольцо и склонился над големом света. Казалось, он поместился бы у меня на ладони.

— Ты говорить можешь? — внимательно посмотрел я на него. — Или ещё непривычно?

— Па-па, — промямлил он и потянул ко мне ручки. Он напоминал жёлтого цыплёнка, но с лучами, как у солнца, и человеческими конечностями.

— Не папа, а начальник, — рассмеялся я. — Так меня зовут остальные големы. Можно господин, или повелитель, но мне это не нравится. Я привык к «начальнику». Так ко мне впервые обратился Красный. И думаю, в хранилище ты со всеми познакомишься получше. В любом случае, ты уже доказал им свою силу, так что, примут тебя без проблем.

— Насяльник, — оскалился он и рыкнул. — Служить тебе, насяльник.

— Да, теперь мы с тобой связаны, — погладил я его по голове. — А тебя отныне зовут — Солнышко.

Не парюсь я с именами особо. Он голем света, светится как Солнце, сила соответствующая — имя подходит идеально.

— Солнышко, — подпрыгнул он на месте. — Я Солнышко? — показал на себя пальчиком.

— Да, ты. А теперь беги, познакомься получше с остальными, — улыбнулся я и отправил его в хранилище души. Там теперь места хватит, и остальные не будут ворчать, что кто-то занимает их комнату.

— Ну как вам он? — повернулся я к девушкам.

— Мы мало что видели, он слишком ярко сиял, — заметила Даша.

— Я же предупреждал про очки во время боя.

— Извини, как-то не взяли, — пробубнила Ленка.

— Дамы, у всех вас есть пространственные хранилища, — вздохнул я. — Они нужны, не только для трофеев, но и для полезных вещей на охоте.

— А очки-то, чем могли пригодиться? — парировала Лола. — Мы же, не на солнечный курорт собирались. У тебя самого они откуда?

— Они у меня всегда при себе, как и солнцезащитный крем, — усмехнулся я. — Вы что, на парах в Академии спали? Неужели не знаете, как меняется погода и ландшафт в потусторонке? Здесь может быть и пекло, и пустыня. Если не начнёте думать наперёд, мне вас жаль — даже я не смогу помочь. С такими знаниями и логикой вы останетесь посредственными охотниками.

А девушки сразу приуныли. Но я всегда говорю правду в лоб. Нет смысла постоянно гладить их по головке, уверяя, что всё получится. Либо учишься думать своей головой, либо выходи удачно замуж и не забивай мозги. Но эти женщины решили быть самостоятельными и сильными, значит, и спрос с них высокий. Но пока я с ними нянчусь, но после Академии наши пути разойдутся, и им придётся расхлёбывать последствия своей неосмотрительности. Потому остаётся лишь надеяться, что успею вложить хоть что-то полезное в их головы за эти годы.

Вздохнув, я объявил, что пора собираться в обратный путь — дел ещё много. Нужно вызвать спецотдел, сдать выживших в лазарет, позвонить юристу и надавить на учебный комитет, чтобы не смели снимать нам очки. Ситуация же особая — мы заслуживаем похвалы и наград за спасение людей, а не наказания. Да и рано или поздно, кто-то бы узнал, что мы бегаем в потусторонку прокачиваться — некоторые преподаватели уже и так догадываются, не дураки всё-таки. А на старших курсах нас и так будут туда отправлять, так что хорошо, что мы уже подготовились.

Из потусторонки же возвращались медленно. Сюда ехали на волках Лолы, но теперь на них везли самых ослабших из выживших, а кого-то несли мои големы. Остальные, включая нас, шли пешком. Однако обратный путь выдался спокойным — лишь пару раз натыкались на мелочь, но легко разобрались.

А выйдя из портала у Академии, я попросил Ленку и Дашу заняться выжившими, отвести их в лазарет, рассказать обо всём декану и вызвать людей из спецотдела. Сам же набрал юриста — он обещал скоро приехать в учебный комитет и разобраться со всем, включая вопрос спасения выживших. И я рассказал ему про руны. Он также сообщил, что суд над отморозком-четверокурсником прошёл успешно — его посадили на семь лет. Его род, конечно, в ярости, но войну моему роду объявить побоялись. Зато, объединившись с семьями других трёх отморозков, теперь явно будут мстить роду Саши. Об этом я ей и сказал, когда мы принялись перебирать трофеи.