Огненные стрелы (СИ) - Капба Евгений Адгурович - Страница 36

— Какая интересная идея… — пробормотал Рем. — Можно сказать даже — революционная. Или наоборот — очень ортодоксальная?

Его одновременно и пугало, и радовало услышанное. Аквила явно намеревался вывернуть Юг наизнанку, пользуясь благоприятным моментом. И совершенно точно, Наместник Юга собирался укрепить свою личную власть, и власть своей семьи, превратить династию Аквила из Наместников — в полновластных правителей. Королей?

— Да, у всего этого есть один хреновый нюанс, — Авл Вергилий почесал свой массивный подбородок. — Нюанс, который всегда всё портит.

— Эльфы? — улыбнулся Аркан.

— Деньги, — буркнул Наместник. — Понятия не имею, где взять двести или триста тысяч золотых… Твое высочество, герцог Аскеронский, скажи мне честно — у тебя в кармане не завалялось двести или триста тысяч?

Буревестник посмотрел на Авла Вергилия Аквилу своими черными аркановскими очами и вдруг расхохотался. Конь под ним заплясал, птицы взлетели с ближайшего дерева, а передовой дозор стал разворачивать лошадей, чтобы убедиться, что с военачальниками все в порядке.

— Ты чего, герцог? — поднял бровь Аквила. — Ополоумел?

— Я-то? Я-то в полном порядке, — отсмеявшись, Рем вытер из уголков глаз выступившие слезы и спросил: — Двести тысяч золотых я не найду, но как насчет полутонны золота полновесными гномскими монетами с дырками посередине?

правки в течение дня

Черный дрозд клевал семечки подсолнечника с руки у Зайчишки и посматривал на нее блестящим глазом.

— Вообще-то они любят животную пищу. Червяков, моллюсков, личинок, — вздохнула Габи. — Но где мы возьмем для него червяков?

— Ну да, это пеликану можно денежку дать, он рыбу себе покупает, — туманно проговорил Рем. — А червяков кто дрозду продаст?

Дрозд снисходительно присвистнул. Он был неглупым парнем, и мог сам себе найти червяков по дороге. Невелика проблема! А вот пообщаться с красивой девушкой, которая ему теперь и перышки пальчиком разглаживала — этого он упускать не собирался. Буревестник пока писал убористым мелким почерком ответ на послание из Аскерона, и никак на такое фривольное поведение не реагировал, и герцогского летучего гонца это вполне устраивало.

Наконец, послание на тончайшей бумаге было составлено, упаковано в крохотный футлярчик, залито воском и помещено дрозду на шею. Гонец бодро чирикнул, отсалютовал движением крыла, попрыгал по широкому каменному подоконнику и упорхнул в знойную южную ночь.

— Завтра пойдем в библиотеку, — сказал Аркан. — Пора, совсем пора.

— А сегодня? — Габриель грациозно потянулась на фоне окна, и в лунном свете ее стройный силуэт смотрелся невероятно притягательно.

Буревестник любовался женой. Он был рад, что они наконец добрались, и что он смог выполнить обещание. Теперь Зайчишка могла почувствовать себя настоящей герцогиней: к ее услугам были гостевые покои дворца Наместника, огромный бассейн с ароматной водой любой температуры — на выбор, всевозможные яства и напитки — за исключением Ча и Ко, это было принципиальной позицией Аквилы. И, конечно, целый шкаф набитый нарядами — почему бы и нет?

— Ну? — она поманила его пальчиком. — Почему мой муж не целует меня? Смотри, какая ночь, какой вид отсюда! Самое время целоваться!

— Да-а-а? — конечно, уговаривать его нужды не было, он мигом оказался рядом, обнял жену, нашел ее теплые губы…

— Смотри, смотри! — шутливо увернулась она.

И он посмотрел.

Претория лежала перед ними: великий южный город! Дома из желтого камня — двух, трех или четырех этажей, красивые, с эркерами, террасами для прогулок на крышах, колоннадами и арками. Узкие улочки, мощеные брусчаткой, перекрестки с фонтанами, площади с маленькими рыночками, где круглосуточно продавали зелень, фрукты, мясо, выпечку, сладости и напитки, многочисленные кафаны и чайханы в цокольных помещениях… И огни — целые россыпи. Южане любили яркий свет: фонарей в Претории горели тысячи и тысячи, в окошках, над дверями, под арками, у фонтанов, повсюду! Слышалось бренчание гитары, женские голоса, которые пели что-то, и мужской бас, который им подпевал. Громкий смех, звон стали, смачные южные ругательства, музыка — все это пьянило и звало на улицы, к людям, в эту шумную и счастливую толпу… Эти люди были счастливы, и знали об этом, и были готовы делиться этим знанием с каждым встречным. Орра искренне считали, что живут в раю, и если бы не дюжина убитых, которых каждое утро находили на улицах Претории уборщики-орки — их уверенность можно было бы принять в качестве истины в последней инстанции.

— Ты опять нахмурился! — Габриель пальчиками расправила брови Рема. — Ничего, сейчас я тебя поцелую, и ты перестанешь думать о своих ужасненько серьезных вещах, и задумаешься о том, что у тебя тут молодая жена, которая очень соскучилась!

— К черту серьезный вещи! — решил Аркан, и провел ладонью по точеной шее супруги. — Габриель, я тебя обожаю, знаешь?

От настоящего орра Аркан отличался только черными глазами и скимитаром на поясе вместо шпаги. Но кто будет присматриваться к таким мелочам? Особенно, если под руку с с элегантным черноволосым маэстру в стильном кафтане с серебряным шитьем и широкополой шляпе с лаконичным плюмажем, шагает прекрасная белокурая девушка в скромном на первый взгляд платье — светлом, классического южного фасона. Ценитель же мог оценить баснословную цену шелка, мастерство портного, тщательный подбор аксессуаров и украшений… Муж и жена Арканы шли по Клеймор-стрит в сторону Публичной библиотеки и наслаждались своим реальным или мнимым инкогнито. Здесь, на Юге, почти никто не знал Буревестника в лицо — кроме соратников и шпионов. Но соратников Рем мог не опасаться, а к шпионам — привык.

Толпа горожан огибала пару молодых аристократов, другие дворяне — раскланивались и приподнимали шляпу при встрече, женщины делали короткие книксены. Арканы поступали также. Увидев, что Габриель потянулась за веером, чтобы обмахнуться от жары, Рем предложил:

— Возьмем шербет? — и, дождавшись благодарного кивка, свернул в сторону одного из местных заведений для «чистой публики».

Сидя на крытой террасе и наслаждаясь холодным лакомством, глядя на довольное личико Зайчишки, которая получала не меньшее удовольствие от посещения ресторации, Буревестник проговорил:

— Кажется, впервые за несколько лет я живу нормальной жизнью. Странное ощущение.

Он любовался женой, слушал музыку струнно-смычкового ансамбля, которая доносилась из открытых окон внутреннего зала заведения, вертел в руках хрустальную розеточку с шербетом и никак не мог в это поверить: он вот так, спокойно наслаждается жизнью рядом со своей настоящей женой!

— А вот теперь мне стало ужасненько страшно! — моргнула Габи, набирая ложечкой кушанье. — А вдруг всё испортится? Нет, с одной стороны мне нравится когда что-нибудь происходит! Но ужасненько не нравится, когда что-нибудь случается… Ну ничего, мы вот доедим шербет, потом пойдем в зал, станцуем с тобой что-нибудь красивое и медленое, а дальше продолжим совершать эпические свершения и прочие глупости!

Она миг доела шербет и потянула мужа за руку в зал. Сопротивляться он не стал: может, и не любил он танцы, но жену-то любил! Да и танцевать Рема как всякого потомственного аристократа учили… По крайней мере вечная «кесарянка» и традиционный парный танец прежних- вальтцс, считались обязательными, чтобы выглядеть прилично на балах и приемах, которые давал старый и ныне почивший герцог Аскеронский. Нынешний-то герцог ни одного бала не устроил.

— О чем думаешь? — спросила Габи, заглядывая мужу в глаза, когда они кружились по залу.

— Думаю, что нынешний герцог Аскеронский еще никогда не устраивал балов, — признался Рем.

— О! — удивилась Габи. А потом решительно заявила: — Мы это исправим! Давай кроме алхимии и фармакологии я займусь еще и мероприятиями?

— Вот уж в чем я никогда не был хорош — так это в праздниках и развлечениях! Забирай, дорогая! Забирай! Я отдам тебе в подчинение дворцового церемониймейстера — пусть страдает, зараза старая, как он меня достал со своими нарядами, поклонами, полупоклонами и подобающим выражением лица!