Новые приключения князя Андрея в России 1806 (СИ) - Ангелов Августин - Страница 41

— Что еще за перевооружение, ротмистр? Мне ты о таком никогда не говорил, — удивился Федор.

— Есть у меня задумки. И весьма серьезные. Но, об этом поговорим потом, когда со всем этим делом разберемся, — сказал попаданец. — Сейчас надо поскорее понять, где может прятаться этот корнет Жирков. Да и где проклятые англичане держат Иржину, мы до сих пор не выяснили. А время уходит.

— Вот вы все говорите, что у него деревянная нога. Это же особая примета. И как только он умудряется с такой ногой от квартальных удирать? А Раевский сказал, что пройдоха пока удачно удирал из засад, — вставил Пьер.

— Вот черт! Как же я сразу не подумал! — поручик вдруг хлопнул себя по лбу. — Раз у него деревянная нога, то он вполне может находиться у своего старого знакомого, который однажды выручил Василия. Есть один тип в слободке у Галерной гавани — бывший военный фельдшер, призванный когда-то из крепостных семьи Жирковых, да выслужившийся в фельдшера на флоте. Так вот, этот старик как раз делает деревянные ноги для инвалидов. Было дело, что Жирков скрывался у него от кредиторов, когда в карты сильно проигрался. Правда, тогда сам я выиграл много и выручил Василия, но искать его мне пришлось по всему городу. Чтобы выручить, потому что те люди, которым он проиграл, были настоящими разбойниками и хотели Ваську зарезать. Но, я смог все уладить. С того случая и знаю про этого отставного фельдшера. И потому, если Жиркову нужно было залечь на дно, да еще и деревянную ногу выправить, он вполне мог обратиться к нему. Кажется, его зовут Иван Иванович. Только его фамилию не припомню, тоже Жирков, наверное, раз из их крепостных…

— Тогда нам надо туда. И поскорее! Нельзя допустить, чтобы англичане и Чарторыйский с Кочубеем нашли Жиркова первыми! — резко сказал Андрей.

Снова ощущая тревожное предчувствие, попаданец подумал: «Если поручик Григорий Бельский — это, на самом деле, корнет Василий Жирков, то чего он добивается, возглавив 'Союз Аустерлица»? Вдруг он и вправду замышляет какой-то переворот в столице?

Через некоторое время трое мужчин в темных плащах и в шляпах-цилиндрах вновь сели в карету и поехали в ночь к Матросской слободке возле Галерной гавани. Оставив позади брусчатку и тусклые огни масляных фонарей главных улиц Васильевского острова, экипаж натужно заскрипел колесами по неровной грунтовой улице. Чем ближе к Галерной гавани, тем чаще встречались пьяные матросы, бредущие впотьмах между покосившихся деревянных домишек Матросской слободы, да перекликающиеся в темноте, громко матерясь. А в ночном воздухе чувствовался запах соленого ветра с залива, дегтя и рыбы.

— Где-то здесь должен быть дом этого фельдшера, — пробормотал Федор, вглядываясь в темноту из окна кареты. — Вон за тем переулком, кажется…

Карета свернула в узкий проезд между ветхими строениями. В одном из окон тускло светился огонек.

— Останови здесь! — крикнул Федор кучеру.

Выбравшись из экипажа, трое друзей огляделись. В темноте слышался лай собак, а где-то вдалеке ссорились какие-то пьяницы.

— Вот этот дом на углу, — указал Федор на одноэтажное строение из дерева.

Они подошли к двери, и поручик постучал.

Некоторое время внутри царила тишина. Но, поручик был настойчив, постучав снова. Наконец, изнутри раздались тяжелые шаги, и дверь приоткрылась. На пороге показалась сгорбленная старческая фигура с подсвечником в руке. И огонь свечи высвечивал морщинистое лицо старика с седыми бакенбардами.

— Кого черти принесли посреди ночи? — хрипло спросил он.

— Иван Иванович? — осведомился Федор.

Старик прищурился, затем его лицо осветилось узнаванием, и он проговорил:

— А, ваше благородие, поручик Федор Иванович! Простите, сразу не узнал, давно не виделись.

— Давно, старина. Можно войти? Со мной двое друзей.

И фельдшер неохотно отступил, пропуская незваных полуночных гостей внутрь.

В комнате у фельдшера было тесно, но чисто. Посередине на столе горела свеча, рядом лежали две деревянные заготовки — видимо, будущие протезы. В одном углу стоял верстак с инструментами, лежащими на нем, в другом находилась кровать, застеленная серым одеялом из грубой шерсти.

— Вы по какому делу? — спросил Иван Иванович, оглядывая ночных посетителей.

— Да вот, снова ищу своего старого знакомого, — сказал Федор, — корнета Василия Жиркова. Надеюсь, он здесь?

Старик нахмурился.

— Позвольте полюбопытствовать, ваше благородие, зачем он вам?

— Мы хотим помочь ему, — сказал Андрей.

— Его везде ищут квартальные, а мы его друзья и предоставим надежное место, чтобы он мог спрятаться, — объяснил Пьер.

Фельдшер помолчал, затем кивнул в сторону двери, ведущей в соседнюю комнатенку.

— Там он, ваши благородия. Только не в лучшем виде сейчас.

Федор шагнул вперед и открыл дверь. Оттуда пахнуло какими-то снадобьями. На тумбочке у кровати догорала свеча, а поверх одеяла, отвернувшись к стенке, спал темноволосый человек. Его левая нога ниже колена была обмотана бинтами, из-под которых сочилась сукровица. Рядом с кроватью стояли костыли, а на полу лежал деревянный протез, явно нуждающийся в починке.

— Василий? — тихо спросил Федор, осторожно тронув спящего за плечо.

Неожиданно тот резко развернулся, словно и не спал, а в грудь Федору уперлось дуло пистолета.

Андрей увидел, что это и есть Жирков, только бледный и осунувшийся с мутным взглядом. Но, узнав Федора, он убрал пистолет, улыбнулся и проговорил:

— Ну вот, ты сам неожиданно нашелся, старый греховодник. А то я тебя уже искать начал, как только слухи дошли, что ты в городе…

— Как видишь, я нашел тебя первым. Но, Вася, что с тобой? — Федор сел на кровать рядом, внимательно рассматривая своего знакомого.

— Пустяки! Культю всю себе разбил, когда от квартальных на деревяшке удирал. Вот и загноилась. Теперь Иван Иванович выхаживает.

— Меня узнаешь? — прямо спросил Андрей, шагнув в круг света.

Жирков замер, затем медленно кивнул, пробормотав:

— Разумеется, князь Андрей. Как же можно не узнать человека, который отрезал тебе ногу?

— О твоей ноге потом отдельно поговорим, осмотрим и подлечим. Это я тебе обещаю. А сейчас скажи мне, ты тот самый Григорий Бельский, который возглавил «Союз Аустерлица» после меня?

— Да. Но, как вы догадались? — удивился Василий.

— Просто догадливые мы. Одна голова хорошо, а три — лучше. Втроем посовещались я, Федор и Пьер, сопоставили факты, вот и догадались, — объяснил попаданец. — Скажи, почему ты решил командовать ветеранами? С какой целью? И имя зачем чужое взял?

— Потому что под своим именем мне не хотелось заниматься теми делами, которыми мы занимались. Я опасался, что мои родители могут в опалу попасть, да и дядя мой Петр Петрович, которого я очень уважаю. А под чужим именем легко обделывать разные делишки. Да и не узнал никто до сих пор, кроме вас, что этого Григория Бельского я придумал,— поведал Василий.

— Ты знаешь, что англичане хотят использовать ветеранов для покушения на нашего императора? — резко спросил Федор.

Жирков усмехнулся.

— Знаю. Потому и увел у них порох. Я же не дурак, понимал, чем это может закончиться. Ветеранов англичане подставят. Например, мы устроим взрыв, потом нас перебьют, а оставшихся отправят в петлю или на каторгу, а сами англичане останутся в стороне.

— Но, зачем тебе вообще было в это ввязываться? — не отступал Федор.

Жирков прилег, но продолжал говорить:

— Потому что сначала мне нужны были деньги для ветеранов. Мы все сильно поиздержались, знаете ли, пока до Петербурга добирались из Здешова. И нам очень нужна была работа. А тут, как раз, вышел на меня этот Стивенс. Ну, он и предложил сначала три тысячи серебром. И потом еще вдвое больше, если все сделаем. Но, он поначалу не говорил, в чем заключается суть работы. А потом, когда я узнал, что именно замышляется, то сразу захотел англичан остановить. Вот мы порох и перепрятали.