Ведьмак: назад в СССР 5 (СИ) - Подус Игорь - Страница 21

Уже решив, что лучше состроить из себя дурачка, решившего справить малую нужду там, где не положено, я уже раскрыл рот, но в самый последний момент, инстинктивно передумал. Скинув вещмешок, я выудил из его недр завёрнутую в портянку шайтан машинку и выложил её на стол.

Конечно, я шёл ва-банк, но отношения ко мне ротного нужно срочно менять, иначе без окончательного ухода в вынужденный самоход, с десантниками каши не сваришь.

— Что это? — спросил капитан.

— Двухсотграммовая магнитная мина направленного действия. Взвод боевого механизма производится при помощи выдёргивания контрольной чеки. Имеется функция мгновенного срабатывания при нажатии. Возможна установка механического таймера, откладывающего срабатывание химического взрывателя, на срок до двух суток. Внутри шайбы установлен точнейший часовой механизм. Медная воронка для возникновения направленной кумулятивной струи и восемьдесят грамм спец взрывчатки, могут проделать дыру в десятисантиметровой броне. Производят эти шайбы в Великобритании. Используют для точечных диверсий спецподразделениями английских коммандос.

Выслушав подробную характеристику, Должанский недовольно хмыкнул.

— И где эта машинка была установлена?

— На механизме, выпускающем правое шасси самолёта.

— А ты откуда узнал?

— На аэродроме Чирчика один из техников вёл себя чересчур подозрительно. Я решил проверить за ним и обнаружил установленную мину.

— Хочешь сказать, если бы не твоя бдительность, то это могло привести к авиационной катастрофе.

— Думаю, наши пилоты могли бы попытаться приземлить АН-22 в Баграме, не выпуская шасси. И вполне возможно, кто-то выжил, при аварийной посадке перегруженного самолёта, но это далеко не факт.

— Почему ты не сообщил о диверсии в Чирчике? А если бы в самолёте установили дублирующее взрывное устройство? — возмущено прорычал командир роты.

— Поверь мне, капитан, если бы дублирующая машинка там стояла, я бы почувствовал — максимально уверенно ответил я. — Подумай, чтобы произошло, если бы я на аэродроме предъявил тебе шайтан-машинку.

Поработав желваками, разгневанный Должанский прекратил нависать и сделал шаг назад.

— Значит, ты тоже из этих — сказал он, не то осуждая, не то просто отстраняясь.

— Из каких, из этих? — спросил я, сразу поняв, о чём он. Просто мне хотелось кое-что прояснить и в дальнейшем исходить из реального отношения Должанского к потусторонним явлениям.

— Ты из тех, кто чуют всякое непотребное. И осведомлён в существовании непонятных природных явлений.

— Да, я именно из таких. И прибыл в Афганистан решить кое-какие проблемы нашего государства — вполне честно ответил я.

— Строгов, тогда ответь, на хрен тебя навязали именно мне? Неужели у службы ликвидации не было других путей легализации профильного специалиста.

— Ну здесь всё просто. Поверь, капитан, попасть сюда другим способом, не привлекая внимания, мне было бы весьма затруднительно.

— Хорошо, а теперь скажи, что нужно сделать, чтобы ты поменьше мне мозолил глаза?

Услышав правильный вопрос, я не стал надувать мыльные пузыри, своей таинственности и решил ответить откровенно.

— Мне нужен транспорт. Армейские образцы не подойдут. Лучше всего, что-то из местного автопарка. Кроме этого, мне пригодятся путевые листы, пропуска и формальные приказы, для выполнения которых необходимо побывать в Кабуле и окрестностях афганской столицы.

— Ну ты Строгов хватил. А восемнадцатилетнюю блондинку тебе в голом виде в ватный спальник не завернуть? — возмутился Должанский. — Машину ему, желательно из местного автопарка. Да эти суки нам даже дров и воды для приготовления пищи, на пустырь заранее не завезли. Хотя до вылета из Союза, местные военные божились, что роту здесь ждут отапливаемые времянки, полноценная баня, транспорт и полный пансион.

— Товарищ капитан, дайте возможность выходить в город, может я смогу сам кое-чего намутить — попросил я, но Должанский отрицательно замотал головой.

— Нет уж, притормози коней Строгов. Давай доживём хотя бы до завтра. А там определимся, что с тобой таким красивым делать.

Я понимал командира роты, так что возмущаться не стал. Ведь чтобы начать качать права, для начала надо себя проявить.

— Товарищ капитан, а можно дать один совет? — осторожно спросил я.

— Давай, жги.

— Если придётся отправлять кого-то в город или ещё куда, не забудьте про меня. Хуже от моего присутствия точно никому не будет.

— Хорошо, я учту твои пожелания. Ну а через час у меня состоится первая встреча с местным представителем Московских кураторов. Я ей всё сообщу, а пока буду действовать строго по инструкциям, выданным на большой земле.

Едва Должанский закончил говорить, снаружи послышался стрекот винтов приближающихся вертолётов. Мигом потеряв ко мне интерес, капитан указал на дверь.

Затем мы выскочили на улицу и уставились на два военных вертолёта МИ-8, снижающихся на бетонку аэродрома. Судя по эмблемам на бортах, они принадлежали Афганской армии?

Едва увидев вертолёты, я почему-то подумал, что эти механические стрекозы прилетели по мою душу. И, как оказалось, в дальнейшем, я был прав.

Вышедшее из-за гор солнышко, быстро покончило с ночным морозцем и начало припекать. Правда, чтобы хоть немного ощутить тепло, приходилось прятаться от порывов пронизывающего ветра.

Десантники второго взвода выбрались из палаток и устроились на менее подветренной стороне лагеря.

— Опять сухпай — возмутился ефрейтор Колобков, когда я подошёл к устроившим посиделки парням.

— Хреново. Дров нет. Угля нет. Даже тушняк не погреешь. А холодная еда в глотку не лезет — подхватил десантник, которого все звали Татарин.

— Капустин сказал, что местные обещали к вечеру пару грузовиков дров подвезти — уведомил старший сержант Кривоносов.

— Значит, сегодня горячей каши точно не видать. — Колобок ещё больше расстроился и с тоской посмотрел на, привезённую из Союза, полевую кухню. Вокруг неё понуро бродил ротный повар.

Наслушавшись десантников, я вспомнил, что ещё ночью, во время возведения палаточного лагеря, заметил подозрительный холмик, находящийся в двух сотнях метров от КПП. Вытащив из палатки объёмный мешок для хранения прорезиненного тента и совковую лопату, я направился к куче, оставленной афганскими военными.

Похоже, до нас, местная охрана аэродрома обитала в строительных вагончиках. Однако перед нашим прилётом жильё увезли в неизвестном направлении. Видимо, чтобы времянки не досталось сменщикам, прибывшим из СССР. Эту версию подтверждал мусор и контуры на земле, оставшиеся от бытовок.

Афганская армия вывезла всё, но холм сушёного кизяка, оставила нетронутым. Именно его я принялся закидывать в мешок. Грузил до тех пор, пока брезент не распух до необъятных размеров. За моими потугами наблюдали, но зачем я ковыряю лопатой куски какой-то херни, десантники так и не поняли.

Когда я тащил мешок мимо сборища сослуживцев, те принялись подкалывать. Я же молча продолжил путь к полевой кухне.

— Тебе чего, Турист? — с неприязнью спросил розовощёкий повар.

Похоже, новое прозвище, говорящее о моём статусе в глазах десантуры, слишком быстро прижилось, и им теперь будут пользоваться все без исключения.

— А обед сегодня будет? — спросил я, и повар вымученно закатил глаза.

— Подходи ровно в двенадцать, я тебя половником по горбу перетяну — грубовато ответил он. — Что Турист, не видишь? Дров нет, даже чтобы воду погреть. Надеюсь, к ужину местные разродятся. Ротный обещал, что дрова подвезут.

— А давай посмотрим, на что хочешь — дров сегодня не привезут? — предложил я.

— Это как так, не привезут? А на чём же мне тогда кашу готовить? — возмутился повар.

— А ты оглянись, деревьев вокруг много видишь? Ну не боись, проблему скоро порешают, но пока советую воспользоваться местным аналогом топлива.

Я ударил ногой по мешку, и из него начали высыпаться плюхи кизяка. После того как я объяснил, что это, повар скривился и наотрез отказался пользоваться заменой дров. Но я-то знал, чем его зацепить.