Твое… величество - 2! (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 39

Ах, как было бы сейчас легко и приятно цапнуть мерзавца! Вот один укус — и все!

И… нельзя! Третья смерть, за такое короткое время…

— Ваше величество?

Пока Мария сомневалась, на поле боя появились новые фигуры. И вот кто бы сомневался, черт принес сюда именно Диану Эрсон с компаньонкой.

Мария развернулась к ним так яростно, что Виталису досталось черными локонами по носу. Дорвавшись до шикарной гривы, Мария решила не закалывать ее в прически, а вместо этого распускала черные кудри, украшая их лентой, гребнем или цветами. Красиво, быстро и голова не болит. Да-да, от натуральных шпилек из экологически чистых материалов. Они столько весят, что хоть ты оторви и выкинь!

— Сгинь отсюда, дрянь!

— Аххх! — Диана подняла руку к горлу. Столько ярости было на лице Марии… с таким выражением врагу в горло вцепляются, клыками и до последнего. Подыхают, лишь бы его с собой забрать.

Диана и шарахнулась, да так, что наступила на ногу Эсси, та взвизгнула, подскочила… и этот обыденный звук помог Марии справиться с собой.

Она опять развернулась к эрру Виталису.

— Молись, тварь, — шепот был тихим. — Молись, чтобы мы никогда с тобой наедине не остались. Зарою…

Эрр Виталис задрожал.

От него плохо запахло, Мария отряхнула руки, развернулась и удалилась. Диана лежала в притворном обмороке на руках Эсмеральды, и выходить из него в ближайший час не собиралась.

Виталис откашлялся, чувствуя неприятную сырость в штанах.

— Эммм… Эсмеральда!

— Да, дядя?

— Ты ничего не видела!

— Я вообще могу завтра замуж выйти и уехать от двора. Чтобы точно ничего не видеть, — отозвалась Эсси. А что?

Надо ковать железо, пока горячо! Потому что эрр Виталис не просто растерян.

Кому бы рассказать, что интриган и хищник, гроза и ужас всех придворных попросту… описался от страха. Нет, лучше такое никому не рассказывать. Дольше проживешь.

Придворные от ее величества попросту разбежались, слуги — те и на дороге не попадались, умные, так что Мария удрала в сад. И там уж, на природе, всласть поругалась. Как еще розы не повяли? Впрочем, они стойкие…

В таком состоянии ее Анна и нашла.

— Мама?

Мария сгребла своего детеныша в охапку и прижала к себе покрепче.

— Анечка, милая… никогда не доверяй Эрсонам! Никогда, поняла?

— Да, мама. Если я стану королевой, я их всех казню!

Мария и не подумала останавливать дочку.

— Можешь себя не ограничивать. Слабый король заканчивает плохо.

А что?

Даже если Анна сядет на трон Эрланда, она уже повзрослеет и казнить всех подряд не станет. Наверное. А если и нет…

Она в своем праве.

Виталис заигрался, он устроил покушение не на Марию, а на ее дитя. И за это приговорен к смерти. Королева сама исполнит этот приговор, только чуть позднее. Но обязательно.

Обжалованию не подлежит.

Марии даже в голову не пришло попросить Феликса, или пожаловаться мужу. Не привыкла она ни на кого рассчитывать. Сама разберется.

Такой подлости она Эрсонам не забудет, и детям помнить закажет!

Эрр Виталис Эрсон с трудом добрался до своих покоев во дворце, и крепко заперся на ключ.

Подумал, и еще засов наложил.

И только потом решился уйти в гардеробную, и избавиться от испакощенных штанов.

Мужчину всего трясло. То ли от омерзения, то ли… нет, самому себе-то врать не надо! От страха его трясло, от страха!

Липкого, холодного, тяжелого и муторного ужаса, который поселился внутри.

Что с ним случилось?

Почему он не смог соврать королеве⁈

Что это было с ним такое⁈ ЧТО⁈

Словно холод накатил, и язык шевелился сам по себе, а королева… откуда у нее столько сил? Ладно, за детей бабы на все способны, но… пусть бы ударила, пусть накричала, но ведь она… Виталис отчетливо понимал, что если бы не Диана, не Эсси…

Он бы умер сегодня.

Его бы убили, вот и все.

Он не знал, как, но почему-то и сомнений не возникало. Королева это могла. Легко и непринужденно оборвать нить его жизни, она бы так и поступила!

Эрр Виталис дошел до кувшина и тазика с водой, намочил салфетку, и принялся протираться.

Страшно, как же ему страшно, и из королевских золотистых глаз на него смотрит смерть… золотистых?

Но у королевы глаза карие?

Разве нет?

Эммм…

Виталис задумался.

Да показалось ему, наверное! Просто показалось!

Но остальное?

А что — остальное?

Сегодня эрр Виталис фактически признался королеве в покушении на ее высочество Анну. Понятно, никто ей не поверит, но оба они будут знать правду. А значит…

Надо срочно искать еще одного убийцу. Хорошего, чтобы справился.

Не получилось у Иоанна с разводом?

Вдовцом будет!

Но что же это было с самим Виталисом? ЧТО⁈

А, неважно! Главное, чтобы впредь такого не повторялось! И для этого надо убрать королеву.

Джиро Ако горел в лихорадке.

Лекарь пришел еще раз, покачал головой — и ушел. А что еще он мог сделать? Если чернота ползет по ноге все выше и выше, если зловещие алые пятна уже поднялись выше паха, если от мужчины так пахнет, что в трюм войти невозможно, тошнить начинает! Только его приятели за шагренцем и ухаживают.

Ну, и Бертран, конечно!

Юнга послушно приносил воду и выносил поганое ведро, носил шагренцам еду с камбуза и даже подменял их иногда, соглашаясь посидеть с больным.

Да и что там сидеть?

Бредит он, в себя не приходит… Берт даже по своей инициативе ему пару раз опиум подмешивал. А что?

Мучается ж человек! А если он не знает, то и греха на нем нет, все на Берте! Дикари, все же, эти шагренцы! Вот и сейчас, смотрят на него своими узкими гляделками, не поймешь, о чем думают!

Сам Берт в разговоры первым не лез, и не полез бы, Джиро открыл глаза.

Наткнулся взглядом на Рэна.

— Командир…

Рэн опустился на колени рядом с гамаком, коснулся руки друга.

— Лежи, Джиро. Тебе пока не стоит лишний раз говорить, ты болен…

Мужчина моргнул глазами, на большее у него просто сил уже не оставалось.

— Умираю, Рэн. Я умираю.

Бертран с ним был полностью согласен. Но не скажешь ведь вслух! И так он шагренский понимает с пятого на десятое!

— Ты обязательно поправишься, — отозвался Рэн. — Я в тебя верю.

— Уже нет… я уже почти ушел. Надо было вернуться, сказать. Я сон видел… командир, когда тебе даруют крылья, будь за это благодарен! Не то Шагрен погибнет в огне и воде!

Рэн поднял брови.

— Да-да, конечно, друг. Как скажешь!

Всерьез он это не принял, понятно же, бред… умирающего. Да, именно так.

Предсмертный бред.

Джиро застонал от боли и чего-то такого… Бертран внимательно наблюдал за ним, и поклясться мог бы — отчаяние? Да, именно это! Его не слышали, не понимали, а время уходило, времени почти нет…

— Не отвечай злом на добро! Даже ради лучшего мира, — глаза Джиро закатывались, но он упорно пытался найти взглядом Рэна. — Умоляю, помни, пом…ни…

Голова шагренца запрокинулась, лицо его стремительно серело. Рэн опустил голову.

— Джиро…

С другой стороны так же тоскливо смотрел в пол Изао. Старый друг, соратник, и вот… такая смерть! Так… безнадежно!

Шагренцы стараются не показывать боль и страх, только вот как тут быть? Когда волнами накатывает, и сил нет сдержаться… Рэн прокусил губу до крови, но помогало плохо.

Бертран потихоньку выскользнул за дверь.

Надо сказать капитану о случившемся. И пусть похороны организуют, что ли? Шагренцы хоть и дикари, а все же негоже, как собаку, за борт, выкидывать, что ж они — нелюди какие? Хоть Многоликому помолиться, уже дело!

Господи, на все воля твоя…

Интересно, что имел в виду этот несчастный, говоря о крыльях? И о неблагодарности? Бредил, наверное…

Глава 5

Как украсть принцессу?