Леди не копают могилы (СИ) - Солодкова Татьяна Владимировна - Страница 22

Сдался, черт его дери. Выдал ей задание, как какой-нибудь крестьянке, и ушел по своим управленческим делам — каково!

— Ты чего пыхтишь, как объевшаяся мышь? — поддел ее кузен, незаметно подъехав совсем близко.

— Это называется «пыхтеть, как беременный еж», — огрызнулась Диана.

Себастиан шире распахнул глаза и даже приоткрыл рот, видимо, чтобы уточнить, откуда у нее такие познания в ежах, но Ди уже взяла себя в руки и улыбнулась.

— Не бери в голову. Не нравится мне тут, вот и нервничаю.

Кузен кивнул и проследил взглядом за Кортом, который спешился первым и отправился в дом звать старосту. Потом снова посмотрел на Диану.

— То есть это была не шутка? Ты правда сейчас будешь упокаивать труп?

Ди, правда, не поняла, скривился он при этих словах от ужаса или отвращения.

Недоволен, смотрите-ка на него. А кому, спрашивается, она обязана своим поручением в том числе? Кто так сладко поддакивал тетушке Фло, когда та рассуждала, что в ее доме все должны быть при деле?

— Во-первых, — наставительно сообщила Диана, припомнив слова Эль, — упокаивают не труп, а дух. А во-вторых, я ведь темный маг, и это моя работа.

Даже самой понравилось, как это прозвучало.

Себастиан тоже проникся, потупил взгляд и буркнул:

— Конечно, извини.

Извинять его не больно-то хотелось, как и в принципе не хотелось, чтобы он ошивался поблизости, когда она будет пытаться применить худо-бедно известную ей теорию на практике. Но и избавиться от него сейчас не было возможности: сама позвала — самой и расхлебывать.

Поэтому, придав своему лицу самое что ни на есть деловое выражение, Диана слезла с лошади и тоже направилась в сторону избушки.

— Ты со мной? — бросила уже через плечо.

Пауза, которая за этим последовала, дала ей надежду, что любитель молоденьких доярок отстанет-таки сам. Но не тут-то было.

— Конечно, дорогая кузина! — откликнулся Себастиан и тоже спрыгнул с коня.

***

Старуха умерла естественной смертью. Во всяком случае, обычным зрением не было заметно каких-либо внешних повреждений, а магическим — проклятий. Бабка и бабка. Только бледная чересчур, с пергаментно-тонкой кожей. Руки со скрюченными пальцами то ли просто от старости и тяжелой физической работы, то ли еще и от болезни лежали сцепленными на впалой груди. Гуляющий во дворе ветерок колыхал седые волнистые пряди, выбившиеся из-под платка, повязанного вокруг худого морщинистого лица.

Ди задержалась взглядом на этом лице и отвернулась. Уперла руки в бока, закрыла глаза и задрала голову к небу.

На заднем дворе домика старосты воцарилась воистину мертвая, гробовая тишина.

Корт ушел ослабить подпруги у лошадей и отвести их к поилкам, да так и не вернулся.

Староста, седой как лунь старик в длинном балахоне, на манер каких носили белые маги лет тридцать назад, топтался у стены избушки, не мешая, но и неустанно приглядывая за происходящим.

Его жена, старуха, с точно так же повязанным, как у умершей, платком (вокруг головы и узелок под подбородком), молча цеплялась за локоть супруга одной рукой, а второй промокала платком слезы размером с горох. При этом, как и старик-староста, смотрела на Ди во все глаза, будто ожидала не упокоения почившей, а, наоборот, оживления или еще какого-нибудь чуда.

Себастиан топтался недалеко от них — подальше от трупа. Но тоже пялился на Диану, как на цирковую обезьяну.

Мертвая старуха — просто лежала.

Даже отвернувшись от всех действующих лиц, Ди кожей чувствовала впивающиеся ей в спину взгляды. И, как ни странно, мертвую тоже чувствовала.

Диана даже распахнула глаза от этого открытия. Действительно чувствовала. И это была не вонь, как возле кладбища, хотя она ощущала его близость и отсюда. Нечто другое — энергию смерти, такую плотную, что чуть ли не осязаемую.

Ди обернулась. Прищурилась, переходя на магическое зрение... Нет, ей не почудилось: у трупа была аура — дымчато-серая и колеблющаяся. А у трупов не бывает ауры. А энергия смерти не должна быть такой яркой, если человек скончался не несколько минут назад.

Но черт возьми, она же осматривала тело магическим зрением первым делом, как только его к ней вынесли. Буквально только что — и ничего этого не было. Так какого...

И тут до нее дошло. Слушала же она кое-что на лекциях, слушала. Жаль, что мало и вскользь, но слушала же!

— Бегите, — выдохнула Диана, в ужасе наблюдая за тем, как сцепленные между собой пальцы старухи начали разъединяться. Локоть пополз вниз, ладонь заскользила по груди — все это медленно, неспешно и в то же время неотвратимо.

— Чего? — не понял Себастиан.

Однако с инстинктом самосохранения у него было все в порядке — сперва попятился, а потом спросил.

— Что происходит, леди Делавер? — более внятно и строго сформулировал староста, да еще и шагнул вперед, увлекая за собой, как на буксире, все еще цепляющуюся за его руку жену.

Ответить Диана не успела — мертвая старуха не просто вскочила, а будто взлетела в воздух, причем резко и с места. После чего приземлилась на четвереньки, выкрутив руки и ноги под совершенно невозможным для живого человека углом, и, клацая челюстью, пошла на тех, кто был в этот момент к ней ближе всего, — к хозяевам дома.

— Бегите! — на сей раз закричала Ди что есть мочи. — Это подселенец!

Его не было, не было в теле несколько минут назад. Она была готова поклясться! Это чертово кладбище совсем близко или...

Себастиан среагировал первым: охнул и кинулся наутек, будто ему дали ногой под зад. Староста же и его старуха, наоборот, замерли, выпучив глаза и застыв от ужаса.

— Да бегите же вы! — Диана тоже инстинктивно попятилась, но, в отличие от сбежавшего кузена, не к дому, а в сторону хозяйственных построек и небольшого огорода, разбитого за ними. — Не стойте столбом!

Но именно столбами те и встали, ожидая своей смерти. А их смерть медлила лишь потому, что еще осваивалась в новом теле, привыкала и...

Момент будущего прыжка Ди почувствовала чуть ли не кожей. Захотелось зажмуриться, закрыться, сбежать — да хоть в тот же самый огород и спрятаться под какой-нибудь тыквой. Ее этому не учили, или она прогуляла занятия, или...

Нежить, занявшая недавно освободившееся тело старухи Шелеки, наконец прыгнула, по-паучьи широко расставив переломанные конечности (ну не могут целые кости и суставы так гнуться!), и Диана, больше не рассуждая, выбросила руки вперед.

Сорвавшееся с пальцев черное пламя врезалось в спину умершей и кувыркнуло ее в воздухе. Однако не уничтожило. Как кошка, после падения приземлившись на четыре лапы, подселенец клацнул полубеззубым ртом и, развернувшись, пошел в наступление на обидчицу.

Насколько Диана помнила, у свежих подселенцев всего два инстинкта: есть и убивать. И похоже, так как нежити помешали заняться первым, та резко переключилась на второе.

— Бегите! — снова закричала Диана и сама рванула с места.

Не побежала бы — нежить повалила бы ее в прыжке и обглодала лицо. Ди даже показалось, что она ощутила сверхъестественное зловоние из широко распахнутой пасти, прежде чем успела увернуться.

Кинулась прочь, швырнув магией на бегу. Один раз промазала. Другой раз попала. Тварь ослабла и чуть замедлилась, однако подыхать не собиралась.

Еще один бросок магией. И еще…

А она всего-то маг четвертого уровня. И резерв у нее для таких подвигов более чем скромный — и таял он буквально на глазах.

Тело старухи обгорело, обуглилось, воняло паленым мясом и гарью, но продолжало наступать. Прыгнуло, но Диана сумела выпустить щит. Тонкий и слабый, но и его хватило, чтобы она успела отбежать, а тварь ее не схватила.

Еще один огненный залп из обеих ладоней. Упавшая на грядку отвалившаяся рука старухи...

Нужно было еще немного, всего парочка ударов, Ди видела, чувствовала. Покрытый копотью, уже совершенно лысый череп пошел трещинами. Еще совсем чуть-чуть...

Диана собрала остатки магии, готовясь нанести контрольный удар, и вдруг споткнулась о брошенные поперек канавы вилы. Рухнула на землю спиной. А пламя из уже вскинутой для атаки руки рвануло вверх и бессмысленно ушло в небо.