Демон-хранитель (СИ) - Амврелий Марк - Страница 34

— Откуда вы здесь, Старшой? — спросил Виктор, машинально прижав к себе дочь и гладя её по голове.

Адель старалась не отходить от отца ни на шаг. Не то, что её пугала темнота, но толпа незнакомых людей внушала ей здоровое опасение. Тем более некоторые женщины с завистью смотрели на бусы на её шее, и на одёжку.

— Да кто откуда, — не прожевав толком, ответил он. — Изгнанники, беглянки, брошенные. Нам нет места в больших городах. Денег у нас нет, работать никто толком не умеет.

В моей голове уже нарисовался образ людей без определённого места жительства, которые не пойми как, но выживают на улицах. Разве что у этих оборванцев не было в руках бутылок.

— И давно вы тут? — спросил я.

— Так, уже лет семь или восемь, — он вытянул тощую шею. — Агарька, сколько мы тут живём, ты у нас считать умеешь!

— Правильно, Старшой, говоришь! Семь или восемь зим прошло, с первой постройки дома, — с готовностью отозвался один из мужичков.

На вид ему было за сорок, но зная их образ жизни, могло быть всего тридцать.

— А можно добавки? — робко спросил девичий голос, и я узнал Карли.

— Можно, только всем по чуть-чуть осталось. Лучше не объедаться, чтобы животы не болели.

Я говорил с ними, как с детьми, и в ответ слышал радостные вопли.

— Роженице оставьте и остальным! — громко добавил я, поглядывая на дно котла.

— Кто первый пришёл, тому и еда! — бодро выдал Фаюм, за что и получил от Старшого подзатыльник. — Ладно, ладно, чего ты сразу дерёшься-то⁈

Из избушки вышли Марыся, Бешка и Сирень. У последней в руках был крошечный свёрток.

— Радуйтесь! — громко сказала старушка. — Ледонечка родила мальчика! Назовём его в честь той, что помогла нам в трудный час. Сираэль.

Новорождённый загорланил, и Сирень принялась его укачивать на руках. А Марыся царственно приняла от Карли две миски и отправилась кормить роженицу. Бешка же села рядом с нами, и, я не успел моргнуть, как она умяла весь свой суп. Она даже заглянула в котёл и, убедившись, что он пуст, стала строить мне глазки.

Знала же ведь, что у меня наверняка ещё что-то есть в запасе. Но я не подал виду, что мне интересен её неуклюжий флирт. Может быть, если Бешку хорошенько отпарить да откормить, то да, а сейчас нет, увольте.

Когда с едой было покончено, жители разбрелись по своим избушкам, а мы разложили спальники. Впрочем, мы с Виктором спать решили по очереди, во избежание глупых прецедентов в виде попыток украсть провизию. И не зря.

Перед самым рассветом я приметил тощий силуэт с лохматой головой. Он неуклюже крался, чуть ли не полз по земле, но делал это так громко, что я слышал пыхтение за пять метров. И вора не смущало, что рюкзак был у меня под спиной.

Ради смеха я дождался, когда Фаюм, а это был именно он, подберётся вплотную. Интересно ж, как он решил всё это провернуть.

Как оказалось, парень и сам не знал. Он остановился в шаге от меня, выпрямился во весь рост и почесал затылок.

— А чего бы тебе, Фаюм, не пойти на охоту? — негромко спросил я.

От неожиданности незадачливый вор аж подпрыгнул и постарался слиться с местностью, дико вращая глазами.

— Дык я не умею, — наконец, он нашёлся что мне ответить.

— А научиться?

— Дык кто меня учить-то будет. Одни преступники вокруг. Едим то, что найдём.

— Не выращиваете ничего?

— Дык семян нет! Лопат нет, тяпок…

— Дай угадаю, их тоже нет.

— Угу, — он почесал затылок. — Бывает, длинноухий в дом заберётся, так и ловим.

Как они вообще тут выжили⁈ В голове не укладывалось. Семь лет! без охоты, без огородов!

— Поди грабили случайных путников? — я впился в него взглядом.

— Э! Ты чего сразу⁈ Я ни разу в таком не был замечен! — оскорблённо ответил он. — У нас Марыся умеет находить полезные травы и коренья. Ими и живём. Мы честный народ.

Ага, из беглых преступников. Но зато теперь понятно, почему они такие тощие. На длительной бестолковой диете из растений.

— А если покажу самую простую ловушку, будешь охотиться?

— Конечно! Я стану самым лучшим охотником, уйду в большой город и стану богатым!

— Не забудь, только чтобы стать богатым, нужно много трудиться, — едва сдерживая усмешку, сказал я.

Вместо него мне ответил другой голос, девичий. Карли пряталась за ближайшей избушкой.

— Он не любит работать, какой из него богач! — насмешливо сказала она. — Только бы лежать.

— Ты не права! Я поел мяса и теперь хочу ещё! — обиженно пробурчал Фаюм.

— Тогда садитесь рядом и слушайте. Расскажу вам про самую простую ловушку на ваших длинноухих.

— А потом можно будет их разводить, да? — наморщив лоб, спросила Карли. — Вроде бы ты так говорил.

— Всё правильно. В основе всего этого лежит терпение, — тоном знатока сказал я.

Я рассказывал и рисовал самую простую схему ловушки, которую можно сделать из подручных материалов. Беседовали больше часа, а там и солнышко показалось над горизонтом.

Сирень и Адель уже проснулись и с любопытством слушали мои объяснения. Больше всех, конечно, девочка. У неё даже рот приоткрылся от услышанного.

В какой-то момент Фаюм поднялся и попросил разрешения уйти.

— Нужно топливо для костра принести.

— А что вы используете? — спросил я.

— Так, навоз, — пожал плечами он. — Самое то в степи.

— А где берёте его? — теперь мне стало интересно.

— Мимо нас иногда проходят табуны кочевников, много такого добра остаётся. Только порой идти далеко приходится. Вот на несколько дней запасов хватит, а потом снова пойдём искать.

— Как же вы узнаете, что табун рядом?

— Дык Марыся говорит. Указывает направление, а мы с мужиками уже идём с мешками за навозом. Иногда, конечно, кочевники совсем рядом проходят с нами, там может и мяса перепасть. И ещё чего, — он бросил недовольный взгляд на избушку Ледонечки.

Какая любопытная старушка, надо бы получше узнать про неё. Интересно было и Сирени, она всё смотрела в сторону тряпок, заменяющих двери, за которыми вчера скрылась Марыся.

И будто услышав наши мысли, из избушки вышла старушка.

— Фаюм, брысь отсюда, — спокойно сказала она и кивнула нам. — Не для твоих ушей будут мои слова.

— Догадались уже, небось, кто я?

Свой вопрос Марыся адресовала не мне, а Сирени. И та, совершенно неожиданно, кивнула.

— Ходили слухи, что сильная магиня пропала. Давно уже, где-то лет шесть назад. Так ты, значит, здесь осела? Зачем тебе это? У тебя в Саворе свой дом, почёт и уважение. За твоими зельями очередь выстраивалась.

— Выстраивалась, да, — с нотками грусти ответила Марыся. — Вот только душно там. Аннет всё требовала склянки на продажу. Ей то молодость вернуть, то коже упругость. Устала я от такого. В одно утро проснулась и решила, уеду в Камаркан, заживу с чистого листа.

— И не доехала? — понимающе добавила Сирень.

— Да, помощь была моя нужна здесь, — вздохнула Марыся. — Они же здесь, как дети. Ничего не могут, ничего не умеют. Дальше своего носа не видят.

— А почему не научить их всему? — влез я в разговор. — Перебраться к тому же озеру, всего полдня пути на коне.

— Зачем? — искренне удивились Марыся. — Я им, что мать родная. И ты бы не лез в это. Сама разберусь, кому охотиться, а кому в земле копаться.

От её слов в душе остался неприятный осадок. Она же намеренно держит их возле себя. Все эти четырнадцать человек у неё в руках. Захочет — накормит, а захочет — заморит голодом, не показав на нужные корешки. Почему же тогда никто из жителей этого недопоселка не уходит? Привычка? Закостенелость? Или добра от добра не ищут?

Внутри потекла неприятная желчь, и мне искренне захотелось помочь этим бедолагам. Указать путь к озеру, объяснить, что в городах есть лучшая доля. И сразу же вспомнил, что они же преступники, которых при первом удобном случае закуют в кандалы и посадят в подземелье, если не казнят на месте.

Значит, всё же Марыся им помогает.