Демон-хранитель (СИ) - Амврелий Марк - Страница 30

Перекусили всухомятку и сразу же легли спать. Виктор вызвался дежурить первым, так что я завалился в подобие спального мешка и моментально заснул.

Разбудил меня какой-то странный низкий звук, который звучал где-то совсем близко. Моментально распахнув глаза, я на локте оглядел палатку. Ни Адель, ни Сирень внутри неё не было. В тонкой щели между полосками ткани я заметил, что солнце едва поднялось. Куда же все поднялись так рано?

Мысленно поворчав, что Виктор не разбудил меня, я выглянул наружу. И каково же было моё удивление, когда я обнаружил Адель, сидящую в компании маленьких зверушек, больше похожих на плюшевых кроликов. Серая шёрстка, длинные ушки и мощные лапки — действительно типичные кролики. Они смотрели на девочку крошечными глазками-бусинками и дёргали усами.

Через секунду я понял, что именно так они и издавали тот странный звук. Чуть поодаль сидели, обнявшись, Виктор и Сирень. Они с умилением смотрели на этот концерт и не выглядели испуганными.

Заметив мою голову, торчащую из палатки, Сирень приложила палец к губам. Я кивнул и продолжил слушать, разглядывая диковинных зверей.

Адель с полной отдачей взмахивала руками, указывала на каждого из зайцев, а они в ответ едва слышно меняли тон песни. Когда они закончили, девочка звонко рассмеялась, и кролики тут же дали дёру, а Адель им только рукой вслед замахала, и не только своей, но и игрушечного медведя.

— Вам понравилось? — с блестящими глазами спросила она.

— Очень, милая! — Сирень погладила её по голове. — И как у тебя так получилось?

— Я проснулась утром, потому что услышала шорох. Мы с Беней выглянули из шатра, а там сидит этот очаровательный зверёк. Смотрит на меня. Такой он миленький! Я так ему и сказала! А он меня будто понял и позвал остальных. Пока их не было, я начала напевать песенку, как ты учила. Обернулась, а пришли ещё четверо, и они мне подпевали! И я решила устроить вам концерт! Самый настоящий!

— Ты чудо! — Сирень продолжала улыбаться, но губы её были напряжены. — Только прошу тебя, в следующий раз, когда услышишь шорох, не уходи из шатра, лучше разбуди меня.

— Это могло быть опасно. Помимо милых зверей, ведь бывают и опасные хищники. Не выходи, пожалуйста, одна из палатки, — спокойно добавил Виктор.

— Простите меня, я больше так не буду. Просто я знала, что они неопасные.

Я слушал их разговор открыв рот. Ну, Адель, ну даёт. Смотрю, нервы у её родителей железные.

— Когда я увидел их, — начал Виктор, — то не придал значения. Они же только траву едят, пошёл в обход. Возвращаюсь, а их тут уже пятеро, и Адель ими руководит. В кого она у нас такая талантливая?

— Думаю, что в твою бабку. Она славилась умением общаться с животными, — с нотками иронии ответила Сирень.

— Один раз всего она подняла гусей на защиту города, — закатил глаза Виктор, — на три поколения запомнят.

— Давайте завтракать, — улыбнулась Сирень снова, и на этот раз это далось ей легче.

Я, наконец, выполз целиком из палатки и огляделся. Красота-то какая! Зелёные деревья, озеро, гладкое, как зеркало, трава ровная, словно подстриженная. А запах! Такой бывает только утром в отпуске, когда никуда спешить не нужно.

С превеликим удовольствием я потянулся и пошёл умываться, благо берег у воды выглядел очень удобным: мелкий песок и пологий спуск. Недалеко росли густые кусты, на которые я и скинул свою рубаху. Я бы с удовольствием целиком разделся, да с гиканьем запрыгнул бы в озеро, но пугать Сирень с дочерью не хотелось. Так что пришлось быстро привести себя в порядок, щедро плеснув себе в лицо прохладной водицей. Хорошо!

Вытираться не стал, не так было и холодно. Вздохнул и собирался уже пойти обратно, но в последний момент глянул в озеро — оно было таким чистым, что я видел дно на много метров вперёд. И там заметил крайне интересную вещь, которая была совсем мне не понятна.

— Виктор, — позвал я, не оборачиваясь, — подойди, пожалуйста. У меня к тебе очень странный вопрос.

— Что случилось? — он оказался рядом, буквально через мгновение.

— Ты тоже это видишь? — понизив голос, спросил я.

— Что именно?

— Вон там, на дне, — я указал рукой на нужное место. — Что это вообще, такое?

— Великая сила, да что ж это такое-то на нашу голову! — проворчал Виктор себе под нос и крикнул жене. — Милая, ты не могла бы помочь мне с рубахой? Я без тебя никак не справлюсь.

Удивлённая Сирень оставила дочери помешивать кашу, а сама подошла к нам.

— Виктор, какая рубаха?

Но вместо ответа тот кивнул ей на озеро. И то, что потом сказала Сирень, было очень тихим, но очень крепким.

Прямо в воде, на расстоянии, пары десятков метров стояло пугало. Натуральное такое деревенское пугало. Старая одежда, тыква вместо головы и копна волос из соломы. Я понятия не имел, что это такое и с чем его едят, но судя по встревоженным голосам спутников, добра от этой фигуры не жди. Об этом же говорил и тот факт, что Виктор не стал говорить о проблеме прямо, не желая пугать дочку, а позвал Сирень какой-то бредовой фразой. Впрочем, Адель сидела и игралась со своим медведем, так что это сработало.

— Мне кто-нибудь по-человечески скажет мне, что это? И чего вы так всполошились? Как по мне, чья-то дурацкая шутка.

— Если только шутка богов. Ну или демонов. Есть в наших краях легенда о злых духах, что вселяются в разные предметы. Двигаются подобные твари ночами, тогда же и нападают. Вырезать несмотря на безобидный внешний вид, может целый лагерь. Бывало даже так, что небольшие военные отряды погибали от их рук. Нам повезло, что оно нас не заметило.

— И что теперь делать? Просто уедем подальше?

— Не выйдет. Согласно той же легенде, за ночь до нападения, тварь прячется рядом. Прячется скрытно, но те, за кем она охотится, имеют шанс её обнаружить. Этакий кодекс чести. Раз уж мы её увидели — она по наши души. И как бы далеко мы ни уехали — она нас догонит. Так что вариант только один — сжечь пугало.

— А проклятие не перенесётся? Не будет как с Раксом?

— Не будет. Сейчас с ней можно хоть сношаться, ничего не будет. Ровно до тех пор, пока не взойдёт луна.

Он посмотрел на меня, видимо, проверяя, не вызвали ли его слова у меня скорого желания к сношению с этой тварью, но это явно не мой формат.

Впрочем, раздеться всё же пришлось. Скинув с себя верхнюю одежду, я с долей тоски, что есть у каждого, кто опасается скорой смерти, взглянул на товарищей.

— Ну, я пошёл.

Плавал я неплохо. Нырять не очень любил, но здесь уже не стояло вопроса о любви. С первого раза доплыть не вышло, не хватило воздуха. Пришлось вынырнуть, отдышаться и повторить попытку, и она уже была успешной.

Плыл я, держа чучело на вытянутой руке. Как-то не горел желанием прижимать к себе непонятно что. На всякий случай грёб осторожно, опасаясь, что конструкция развалится. Не представляю, что будет, если тыква свалится с шеста, заменяющего тело, и уплывёт. Мне её потом ловить? Вопрос неясен, экспериментировать не хотелось, так что я старался быть максимально аккуратен.

Пока я плавал, Виктор без дела не стоял. Он собрал вдалеке от нашей стоянки приличную кучу палок, образовав кострище, и принёс простенький факел. Жечь эту тварь там же, где сидела Адель и мы готовили еду — никто не собирался. Девочку мы предупредили, что собираемся делать, и просили близко её не подходить. Адель глянула на нас и почти сразу потеряла интерес, занимаясь своим медведем.

Когда пламя разгорелось, я дождался кивка Виктора и бросил чучело в огонь. Удивительно, но несмотря на то, что оно находилось до этого в воде, вспыхнуло оно быстро. Загорелась солома, плохонькая рубаха, крестовина… Масленица, да и только.

Всё выглядело так, словно мы сжигаем обычное пугало, но ровно до тех пор, пока не стала скукожится и прогорать тыква. Тогда над округой пролетел высокий, едва уловимый для слуха визг. Он был коротким, длительностью меньше секунды, но в ушах отдавался эхом ещё долго.