Моя попытка прожить жизнь Бессмертного Даоса IV (СИ) - Мордорский Ваня - Страница 7

Меня от храма отделяло две-три сотни шагов, но каждый последующий шаг давался всё тяжелее и тяжелее. Потому что я боялся увидеть кое-что другое. Не то, что в самом начале Долины Памяти.

Лисы, Бессмертный и Лянг молчали. Мне тоже не хотелось нарушать тишину этого места или обсуждать то, что я увидел в воспоминаниях Святых.

Храм приближался и я смог рассмотреть его получше. Каменный. Без дверей и без окон, они и не предполагались, — одноэтажная каменная пагода.

С виду ничего особенного. Особенным ее делало место, где она стояла.

Мой взгляд зацепился за плиты. Другие плиты. Не те, которые обрамляли дорогу, а те которые находились за храмом. Что-то было странное в них.

Шаг…

Еще шаг…

Еще…

Ряды плит лежали как древние стражи, хранящие последние воспоминания о тех, кто оставил здесь свой след.

Проходя мимо каждой плиты я чувствовал как она отзывается во мне странным эхом. Словно эти плиты просили, чтобы я к ним прикоснулся. Чтобы я вспомнил и вобрал их образы. Но было еще рано. Я столько просто не выдержу.

Оставляя белоснежные следы на пыльной дороге я остановился перед храмом. Над входом были иероглифы.

Обитель последнего следа.

Я завис глядя на эти три слова.

— Ван, что там написано? — спросила нарушив тишину Хрули.

— Обитель последнего следа…

Прежде чем заходить внутрь обители, я обошел ее кругом и остановился перед рядами плит. Они не были на виду.

Я надеялся, что издалека мне показалось…но нет.

Для верности я смахнул пыль со оттиска ступни в камне и наклонился над ним. Всё вокруг заволокла густая как смола тишина, словно эта плита поглощала звуки.

Мои пальцы слегка дрожали. Ступня была полностью черной. Я прикоснулся к ней и ощутил пустоту. Тот, кто оставил след, хотел что-то сказать, но теперь это был крик, который никто не услышал. И не услышит.

Почему те следы сияющие, а этот черный?

Ведь они все отправились на Небо. Так в чем же разница? Ведь они всё равно все мертвы.

Или же…те, кто стал частью Неба…их следы сияют, а те кто не стал…они вот такие? В них больше нет воспоминаний? Их Дао больше нет? Что же могло сделать такое со Святыми?

Может, тот Разлом, который я мельком видел, и который даже через воспоминание источал могильный холод, это… Пустота? Та, которая растворяет в себе всё.

— Ли Бо?

— Полагаю, — ответил Бессмертный, — они вычеркнуты из этого мира. Те, которых мы прошли, они закрыли собой Разлом, а эти…пали вне…

Предположение Ли Бо звучало как будто бы логично, но я чувствовал, что за черным следом кроется нечто большее, и более важное.

Я посмотрел на соседнюю плиту и увидел как след пересекает кривая черная трещина словно бы засасывающая в себя остатки Ци, оставленные Святым.

Вдруг я увидел надпись перед этими рядами. Надпись, на которую не обратил внимания.

Ушедшие.

Просто ушедшие. Те плиты располагались возле надписи «Ушедшие в Небо», а тут…просто «Ушедшие»…

Может, Ли Бо действительно прав?

Ушедших было много… Очень много… Какие-то следы были полностью черные, какие-то лишь частично, а какие-то прорезали трещины.

В чем разница я не понимал.

Судя по всему, кто-то в свое время переставил местами плиты. Те, что оставили свое Дао и оно было уцелевшим, вдоль дороги, а эти…словно скрыли с глаз долой. Спрятали за храмом.

Но глядя на эти трещины… На эти почерневшие следы, в голове у меня мелькнула мысль о том, как можно попробовать это исправить.

Я окинул взглядом плиты за храмом. Возможно, среди них были и целые…. Как будто бы не везде была эта страшная «чернота».

Каждая плита словно протянула холодные щупальцы к моей душе, как бы говоря, что с ней поступили несправедливо.

Я вздохнул и прикрыл глаза.

Именно эти плиты и создавали это ощущение бесконечной скорби, которое так сильно давило мне на плечи.

Открыв глаза я шагнул обратно к храму.

Застыв перед входом, я взглянул внутрь.

В центре храма, в полу, сияли золотым две ступни. Единственные парные ступни, которые я тут видел.

Что ж, похоже, мне придется увидеть сегодня еще одно воспоминание. Еще одно Дао. И, судя по сиянию, этот Практик был выше ступени Святого.

Я вошел в храм и застыл.

Я увидел то, чего не увидел, будучи снаружи. По внутренней части храма, на высоте около метра, в несколько рядов в камне были отпечатки детских ладоней, а на полу — их ступней, и всё это вокруг двух сияющих золотой энергией следов.

Я наклонился и осторожно провел по детским следам — это не были оттиски, как у Святых, скорее, кто-то просто разрешил оставить детям тут следы в момент, когда храм строился. Как будто тогда этот камень был жидкий и дети ткнули в него ладошками кто куда. Вот только почему у меня было ощущение, что сделали это дети на прощание, прежде, чем Святые ушли? Не знаю.

В этих следах не было ни капли Ци. Просто детские ладошки.

Возможно, это были Младшие, которые пришли попрощаться — и ничего более. Надеюсь.

На стенах было много мелких неразборчивых надписей, но сейчас мне не хотелось их читать. Успею еще.

Сейчас главное — сияющие следы. Свет от ступней даже немного слепил. В отличие от тех, что снаружи, их насыщенность Ци была до сих пор как будто в тот день, когда их оставил их Святой.

Я присел на корточки и осторожно, едва касаясь, прикоснулся к поверхности сияющих Ци ступеней.

В тот же мир вокруг взорвался светом.

— Если ты дошел сюда, значит, есть надежда, — прозвучал мягкий, полный какой-то скрытой силы голос.

Я понял, что нахожусь в этом же храме, вот только он весь сиял золотым светом, а передо мной сидел средних лет мужчина с добрыми чертами лица.

— Вы…

— Я — наставник Юэ, — коротко сказал человек.

Глаза его светились, будто сгустки Святой Ци.

— Я — Ван, — сказал в ответ я.

Это не было воспоминание, а человек передо мной не был духом. Место, где я оказался, было словно бы вне времени и пространства. Оно застыло.

— Я знаю кто ты, — усмехнулся наставник Юэ, — Небо видит всё.

Его голос словно заставлял воздух дрожать.

Руки Юэ были сложены, словно в молитве.

— Я вижу в тебе чужую Волю, — продолжил наставник. — И вижу клятвы и обеты, которыми ты скован. Это необычно. Но если Небо допустило это — значит, так надо. Понимаешь?

Я кивнул. Это значило, что проникнуть в этот мир незаметно было невозможно. Но я и так уже догадывался об этом.

— Не понимаешь, — покачал головой Юэ. — Тебя беспокоит то, что тебе предстоит сделать, но некоторые вещи просто обязаны случиться.

Это он про алтарь божеству, который я должен установить?

— Да, я о нем. Небу будет, конечно, больно, но у тебя ведь нет другого пути? Клятвы, которые ты называешь «контрактом», записаны в твоей душе. А над душой ни у кого нет власти. Ты должен исполнить их.

Я застыл.

— Я не могу объяснить, почему Небо позволяет свершиться одному, и не позволяет другому, но кто я такой, чтобы сомневаться в Воле Неба? — риторически спросил Наставник Юэ, поднимаясь.

— Вы Святой? — спросил я. — Вы отличаетесь от тех Праведников, к отпечаткам которых я прикоснулся.

Мужчина передо мной чем-то неуловимым отличался от Святого так, как обычный Праведник отличается от Святого.

Он был на каком-то другом уровне.

— Нас называют Бессмертными Даосами, — улыбнулся он. — Хотя это, конечно же, неверно. Для некоторых ступеней просто нет названия. Нет слов, которые способны выразить суть того, чем становится Практик Праведного Пути.

Значит, так выглядит и ощущается Бессмертный Даос? — мелькнула мысль.

— Такие как я по-другому ощущают время и реальность…мы слишком близки к Небу, чтобы оставаться людьми, но слишком люди, чтоб становиться Небом. Я думаю, ты пришел в это место не случайно. Ты в поисках. В поисках своего пути, своего предназначения, своего Дао. Я и сам знаю, как мечется душа до того, как вступила на путь, по которому должна дойти до конца, и где нет конца.