Вернуть Дворянство 5 (СИ) - Крам Дмитрий - Страница 26

— Это очень верная мысль, Олег Аркадич, — улыбнулся я. — И наша общая задача, чтобы если я и случался, то с как можно меньшим уроном для нашего с вами сердечно любимого отечества!

Он кивнул, и я кратко поведал, как всё было. Детальный разговор не для этих стен.

— Надо согласовать версии. Поехали ко мне.

— Во дворец? — вскинул я брови.

— В него. А ты как хотел?

Ржевский остался проследить за работой спецов, а меня доставили в предместья дворца, прямо на крышу того здания, где работал Ржевский.

Там нашлась гостевая комната, где я отзвонился близким, чтобы не волновались, привел себя в порядок и даже одежду сменил. Следователь приехал уже ночью, и мы засели в его кабинете.

— Итак, давай всё в деталях, — попросил он, когда принесли чай.

Я отпил. Это был иван-чай, императорский. Пришлось демонстративно поморщится.

— Вот чего, Ржевский. Я тебе вместо этой дряни нормального чая вышлю. Сорт тот же, но в разы, в разы лучше.

После этого я начал в деталях объяснять, что и как было, упустив момент с тем, что Романов не видел моего будущего.

— Погоди, чего-то не сходится, — сразу обрубил следователь меня на взлете. — Если провидец так просчитывал, то почему сразу не увидел, что не выйдет убить принцессу. Или он этого и хотел, и запустил этим какие-то другие события?

Я задумался. Ржевский вызывал доверие, как и любой, кто так открыто посылает всех нахер, просто выполняя свою работу.

— Обет молчания дашь? — спросил я.

— Дам, — кивнул он, и тут же произнес короткую клятву.

— Как сказала шаманка…

— Чего? — прервал он меня.

— Шаманка Мин Юн — моя хорошая знакомая, сильно мне помогла. Она говорила, что у меня есть некое уродство астрального тела, полученное во время клинической смерти в четыре года. И это мешало Романову видеть моё будущее.

Потом я начал рассказывать уже всё, без утайки. Мы состыковали версии и принялись обсуждать не ясные для нас обоих моменты.

— Дары появились четырнадцать тысяч лет назад, говоришь, — задумчиво протянул Ржевский. — Это интересно. И попахивает… гхм… в болото мы лезем. Но и не лезть в него нельзя. Ещё Византийские, мать их.

— А что с Илларионом?

— В одиночке.

— А, помню. Неплохое местечко.

— Патриарх там уже императору телефон обрывает.

— Слухи, небось, разлетелись.

— Пока нет. Но если ничего не сделать, то разлетятся. Сам царь-батюшка пока никак не вмешался, но с ответами для него лучше не затягивать.

— А что с родичами Романова?

— Ищут. Без своего провидца и ауры неприкосновенности, они быстро в соседнюю камеру к Иллариону попадут.

— Дома у него что-то нашли?

— Ничего стоящего. Никаких зацепок. Думать надо, в какую задницу мы забрались. И, самое неприятное, придется сразу впутать императора. Я ему сейчас позвоню, спрошу кое-что и многое прояснится.

Он снял красный телефон и покрутил циферблат, трубку взяли с первого же гудка.

— Олежа, — услышал я искаженный голо государя. Следователь прикрыл трубку рукой и отвернулся.

— Петр Павлович, сейчас будет очень важный вопрос, ответьте со всей серьезностью. Когда появились дары?

Я отчего-то очень живо представил, как брови императора подскакивают.

— Я понял. Спасибо. Перезвоню.

Он положил трубку и сказал:

— Пять тысяч лет назад.

Кабинет погрузился в тишину.

— Патриарха Византийских, я полагаю, тебе допросить не дадут.

— Пока нет, — вздохнул следователь. — Но я ему внука не отдам, пока не явится на допрос. Продавлю перед главным.

Я кивнул.

Мы начали писать рапорты о случившемся, то и дело поправляя друга друга. Перечитали. Вроде нормально вышло.

— Всё, тогда до завтра, — сказал Ржевский. — Окончательно по тебе решение приму только после беседы с императором.

— Это пока всё, что удалось разузнать, — подвел итог Ржевский. Весь доклад император слушал не перебивая и не задавая уточняющих вопросов, что было большой редкостью. А следователь в свою очередь следил за его реакцией, потому что то, до что они раскопали… Олег Аркадьевич теперь не был уверен, что правитель ни о чем не знает.

Минут десять император молчал.

— Вавилонский придет к тебе на беседу, — наконец постановил он.

— А что по парню.

— Этот «Чеджу», — правитель сделал кавычки, произнося фамилию может быть свободен.

— Я ему пообещал, что мы восстановим ему репутацию.

Император посмотрел на следователя и буравил его взглядом долгих десять секунд прежде, чем кивнуть.

— Придумай, что-нибудь.

На следующее утро я застал Ржевского у раскрытого окна. Он пил кофе. По лицу было видно, что всю ночь не спал.

— Какие новости? — спросил я.

— По тебе хорошие. Как ни странно, государь не приказал гнать тебя в зашей. Такое чувство, что он почему-то мнение о тебе поменял. Так что будет тебе обеление репутации с торжественной речью от меня на камеру для журнакрыс.

— Но-но, повежливее, — попросил я его. — У меня, между прочим, тоже газета и канал есть.

— Ладно, ладно, — выставил он руки. — Просто знал бы ты, сколько они у меня крови выпили.

— У меня не меньше, — улыбнулся я.

— Ну да, — хохотнул Ржевский.

— Если я больше не изгой, может, пройдемся по парку? — Я кивнул на дворцовый комплекс вдали.

— А давай, — легко согласился собеседник. — Представляю рожи дворцовой знати.

Я вызвонил курьера от Сказовых, который привез мне нормального чая в термосе, и, разлив его по термокружкам, мы направились вниз.

Гуляя зимнему дворцовому саду, я размышлял, как же переменчива жизнь. Еще позавчера, я был никому не интересен, вчера — изгой, а сегодня следователь канцелярии его величества представляет меня Державину, одному из членов другого столбового рода.

Мы шли, а я все рыскал глазами по округе прежде, чем дошло, что можно пустить сканер. Я раскинул волну и почувствовал теплый отклик, направляя Ржевского в нужную мне сторону.

Принцесса шла с младшим братом и двумя охранниками.

— Как мелкого зовут? — шепнул я следователю.

Он покосился на меня, удивленный тем, что этого может кто-то не знать. Ну забыл, блин, с кем не бывает.

— Ратибор.

Я хохотнул. И удивился, как вообще можно было это забыть. На Ратибора худой бледный парнишка с кудрявой копной светлых волос не тянул.

Увидев нас, Ева даже с шага немного сбилась. А я на всякий случай ощупал лицо, лекари меня подлатали, но мало ли, я в зеркало потом даже не посмотрелся.

— Олег Аркадьевич? — удивленно вытаращился принц, явно имея ввиду вместо этого «Какого хрена⁈», он ведь меня сразу узнал.

— Ваша светлость, — чуть поклонился головой Ржевский. — Позвольте представить, Ен Чеджу. Изгнанник получивший герб свободного рода меньше чем за год.

— Рад знакомству, — протянул я руку, которую мне в ответ пожали абсолютно машинально.

— Сегодня ночью прошла наша совместная тайная операция, в рамках которой был устранен заказчик покушения на принцессу.

— И кто это был? — будто НПС спросил Ратибор, он не мог оторвать от меня взгляда, не веря в происходящее.

— Мстислав Романов.

Ратибор вздрогнул и перевел взгляд на Ржевского, потом снова на меня.

Принцесса смотрела на мою пробитую руку. Мясо заросло, но все же было видно, что рана была серьезная.

— Артефактный стилет, — пояснил я, поймав взгляд принцессы. — Противник оказался полон сюрпризов.

— Ратибор Петрович, — сказал Ржевский. — Вы не замечали последнее время ничего странного? — он отвел его в сторону, состроив морду обеспокоенной наседки.

А я улыбнулся Еве.

— Прекрасно выглядишь.

— Тебя оправдают? — всмотрелась она в моё лицо.

— Да, — кивнул я. — Я сегодня тут останусь. Выходи вечером гулять в парк.

— Хорошо, — она расцвела в улыбке, едва сдерживаясь, чтобы не бросится мне на шею.

Мы поклонились друг другу, ровно по этикету и направились дальше со своими спутниками.