Вернуть Дворянство 5 (СИ) - Крам Дмитрий - Страница 15

Гойле Благих или Сказовых мне не поможет. Если что и спасет меня, то только свет. Мой табур, дар, не окрашенный кровью, то, что дано мне без привязки ко всему остальному. Его и нужно было развивать. Мне требовалось отработать всего два элемента. Единение со стихией и импульс. Даже не столько саму технику, сколько ускорение, которое она даёт. Я должен был стать светом, чтобы получить его скорость. По возможности максимально сократив расход энергии и вместе с тем убрав лишние визуальные эффекты, вроде плазменного отпечатка размытого в воздухе тела.

С рассветом, до начала занятий в школе, и после них, до самого заката, я встречал и провожал солнце, отрабатывая один и тот же навык, пытаясь максимально ускориться и слиться с родной стихией.

Все мастера-наставники, которые тренировали бойцов, как один сказали мне, что это невозможно. Слияние со стихией прерогатива аватаров стихий, а аватар стихий, это, как считается, эволюция абсолюта. Я же сейчас был на уровне где-то третьего ранга, и продолжал расти. Мои энергоканалы и резервуар потихоньку увеличивали свой объём, скорость и проводимость.

Я ходячая аномалия, так что, никого не слушая я самозабвенно повторял один и тот же навык. Это не надоедало, нет, скорее было чем-то медитативным, как бросок баскетбольного мяча в корзину, раз за разом, раз за разом, и вроде уже миллион раз попал, а всё равно хочется снова и снова. Маленькая победа. Легкий эндорфин.

Как в известной цитате Брюса Ли про того, кто отрабатывает, десять тысяч ударов и один удар десять тысячь раз. Только вот мой счетчик попыток сильно перевалил за такие скромные цифры.

Каждый раз всё шло по одному сценарию. Я концентрировал энергию и выпускал её, пытаясь не просто ускориться, а буквально превратиться в луч света, будто трансгрессировать в него как оборотень. Со временем я стал ощущать, будто замедление времени прямо перед рывком, словно мир готовится остановиться. На самом же деле это мозг, наконец-то, привык хоть что-то различать на таких скоростях.

Спустя примерно десять дней, сплошная мазня окружающего мира в рывке начала приобретать очертания, а еще через десять дней, я стал видеть все, просто как при быстрой езде, и даже научился мыслить внутри мгновения.

На тридцатый день я уже комфортно ощущал себя в скольжении. Больше не было за спиной плаща из плазмы, которая порой разлеталась каплями по округе. С системы ракетного движка за спиной, я пересел на превращение в солнечный луч. Наблюдавшие за мной сказали, что я буквально становлюсь движущейся вспышкой света.

А мастера стихий… похоже, им было стыдно, что ошиблись в прогнозах, или не верили в меня. Они будто бы стали избегать меня.

На тридцать пятый день я даже научился входить в режим ускорения, но не совершать сам рывок, просто чтобы выгадать несколько секунд на раздумья во время диалогов, например. Это было фантастически, я даже начал подозревать, что чутьё собственного развития, или даже не знаю, как это назвать, в общем, что странный голос внутри подсказал мне развивать навык именно ради этой побочки, а не из-за самого ускорения.

Единство со стихией дало и неожиданные плоды, например, я идеально чувствовал положение солнца и мог сказать время с точностью до минуты.

За прошедшие дни я провел еще две операции, и все успешно. Всего-то и надо было посадить ребят на диету по массо-жиро-набору. А в момент самой процедуры накачать их под крышечку витаминами и протеинами.

Энергоканалы в восстановленных конечностях прорастали. Хотя и были как та отросшая ладошка у Дедпула, мелкие и дряблые. Впрочем, восстановление меньшая из проблем.

Дядька более-менее уже обуздал свой табур, и каждый день меня доставал, когда же его черед, да когда же.

Сначала я восстановил ему ногу. Он проходил курс реабилитации и зажора на вторую операцию. Досуг его состоял в основном из качки и жрачки. Что б я так жил.

Вторую операцию в сжатые сроки проводить было рискованно, но он настаивал, да и неизвестно, выживу ли я вообще, так что, поддавшись на уговоры, руку тоже ему восстановил. Правда, такое вмешательство в и без того охренивающую энергосистему не прошло даром. Клим опять спасался подавителем и сидел на обезболах, вместе с процедурами снятия последствий от целителей.

Пришли новые боевые комплексы и оружие. Я, естественно, пощупал первым. Для многих опытных ребят, это было привычное дело, для меня же как первый игрушечный пистолет в детстве.

В новых костюмах имелся поддоспешник, похожий на водолазный костюм, а поверх него уже шли комплекты тренировочной, штурмовой или оборонительной брони.

Меня в первую очередь интересовала первая из них. Тренировочная броня предоставляла возможность выставить в настройках количество попаданий. Вплоть до индивидуальной подгонки под каждого бойца, в зависимости от мощности его табурного щита. В связке со специальными беспатронными автоматами, на звук и импульс которых работали уловители на броне, это максимально приближало тренировки к реальности. Когда забитое в настройках количество попаданий было зафиксировано, щит начинал отсчёт попаданий по прочности брони. А затем срабатывали блокираторы, и боец просто падал. Тут уже не нужен наблюдатель, да и не сжульничаешь.

В общем, подготовка вышла на качественно новый уровень. И народ так приободрился в купе тем, что перед ними были живые примеры с восстановленными конечностями, и даже вытащенные с того света…

Созрела церемония принятия в клан. Ведь одно дело, когда ты идешь в бой за работодателя, и совсем другое, когда за главу рода.

Точнее, клана, но они об этом пока не знают.

В какой бы период времени ты ни жил, пусть даже самый страшный, пройдет время, боль поутихнет, и его начнут романтизировать. Это касается и чьей-то отдельно взятой судьбы, и даже массовой трагедии.

Мужчина, держа в пальцах первый седой волос вспомнит, как вкусна была первая в жизни газировка, пусть ради нее и пришлось преодолеть кордон цыган, стаю диких собак и половину района, пусть на приемке цветного метала шестилетку нещадно обсчитали и выдали только десятую часть суммы. Неважно. Его детям, что спокойно могут себе позволить любую сладость в любое время этого не понять.

И ведь так со всем. Жизнь целого поколения, тяжелейшие года, наполненные бедами и страданиями, забравшими у страны десять-пятнадцать лет жизни каждого гражданина, превратят в романтический боевик или историческую драму. Сведут поворотное событие в истории мира к девяностоминутной склейке с титрами в конце.

Мой фильм в этом плане ничем не отличался. Рассказ о судьбе острова в прошлом мире производит впечатление. С премьеры многие люди выходили со слезами на глазах. Катарсис достигнут. А это высшая награда для творца.

Фильм потрясал. Попадал в самое сердце. Неведомый до этого жанр альтернативной истории уже несомненно станет трендом. Многие попытаются повторить, но мало у кого выйдет.

Сначала кинокартину посмотрят на Чеджу. Эдакий эксклюзив для своих и туристов. Потом, когда все сливки будут сняты, фильм отправится в мировой прокат.

Битгарам и Джи-А отговаривали меня от такой маркетинговой стратегии. Они боялись, что лента попадет под цензуру. Да и плевать, если честно. Ну запретят её показ в Японии и Кореи, не велика потеря. К тому же на такой случай были подготовлены пути отступления. Можно будет пустить фильм в эфир телеканала или же создать сайт.

— Даже не верится, что я приложила к этому руку, — сказала Василиса.

— Более того, без тебя фильм и в половину не был бы так хорош.

Я не обманывался. Сюжет — моя заслуга, но его лоск, блеск, и дерганье за струнки души целиком и полностью плод трудов Василисы. Она тот следопыт, что отыскала путь к сердцу зрителя.

После премьеры мы отвечали на вопросы прессы. Но поскольку канал и газета наши, все было согласованно заранее, и проблем не возникло. Фотосессия с актерами тоже прошла отлично и уже завтра мы станем героями новостных сюжетов и первых полос.