Золушка за 80 - Губина Мотя - Страница 1

«– И заплакала Золушка горько, потому что не смогла попасть на бал, где будет сказочный принц.

– Что ты плачешь, дитя моё? – спросила её фея-крёстная. – Ты так хочешь поехать на этот бал?

– Да, крёстная, – отвечала Золушка, – только у меня платья нет и туфелек красивых тоже нет. А только башмачки одни стёртые.

– Не переживай, Золушка, всё равно они тебе не понадобятся… »

Я пару раз моргнула, перечитывая последнюю строчку. Не то что-то…

– Бабушка, что там дальше? – сунула Анечка любопытный носик в книгу.

– Сейчас, сейчас, дорогая… – я протёрла стёкла очков и мысленно вчиталась в прыгающие строчки.

« – … Всё равно они тебе не понадобятся, потому как твоё доброе сердце сегодня ночью не выдержит, и ты на веки вечные заснёшь, даже не дойдя до своей постели, а место твоё займёт другая, что сильнее тебя…»

Нахмурившись, я закрыла книгу, рассматривая милую яркую обложку детской сказки. Это новое издание, ещё даже краской типографской пахнет. Вполне возможно, что изначальная рукопись прошла редактуру, но не могли же они так сильно переврать сюжет всем известной сказки!

– Ну, ба!

Очнувшись, я посмотрела на ребёнка. Совсем из ума выжила, старая! Мерещится уже Бог знает что!

– Анечка, давай я тебе завтра дочитаю эту сказку? Бабушка сегодня устала и хочет лечь в кровать.

– Так ты же днём спала, – удивляется малышка, – разве ты не отдохнула?

Я вздохнула. Знала бы она, как я хочу хотя бы ненадолго почувствовать себя не уставшей! Я ведь всегда была о-го-го! А сейчас на старую Машку только рукой махнуть можно…

– Ты права, Анечка, но бабушка уже старенькая, у неё быстро устают глазки.

– Тогда тебе надо поспать, чтобы и глазки скорее отдохнули, – серьёзно кивнула внучка, выключая маленький ночник и устраиваясь около меня на подушечке.

Буквально через пять минут маленький носик забавно засопел, а я, поцеловав свою единственную внучку, направилась к себе в комнату.

Тапочки тихо шаркали по дорогому паркету, что сын положил в их квартире полгода назад.

Я прошла в гостевую комнату и неслышно прикрыла за собой дверь.

Меня привезли в гости всего два дня назад, чтобы и ремонт посмотреть, и внучку повидать. Семья сына уже несколько лет как жила за границей, так что я увидела родные лица впервые за несколько лет.

– Теперь и умереть не страшно, – вздохнула облегчённо, аккуратно опускаясь на широкую кровать.

На столик рядом с кроватью легли очки и книга в пёстрой обложке. Завтра со свежей головой почитаю, что там молодые умы переврали. Ишь, чего удумали, сказку портить!

Сердце сдавило тупой болью, так что пришлось ложиться под одеяло и успокаивать скачущее сердцебиение.

Вдох-выдох-вдох-выдох…

Ну же, Машка! Организм с годами постареть может, а вот душа-то всегда останется молодой! Нужно просто заставить себя встать в новый день…

Вдох-выдох-вдох-выдох…

– Добро пожаловать, Мариэлла, – пропел женский голос, – ну же, просыпайся, девочка.

Я распахнула глаза и уставилась в темно-синее небо, усыпанное миллионом сияющих звёзд. Слишком близких звёзд…

– Где я?

Взгляд нашёл невысокую скромную фигуру женщины, стоящую прямо над моим, лежащим на холодной земле, телом. Она была облачена в тёмно-голубую материю, скрывающую её фигуру, но даже так я могла сказать, что она выглядела точь-в-точь, как на картинке той самой сказки, что читала я внучке…

– Ты в Латиории, девочка. Я знала, что сегодня душа моей крестницы отойдёт в иной мир – её сердце не выдержало всех потерь и лишений, что выпали на сиротскую долю. Но Тому, Кто наблюдает за нами, было угодно, чтобы история продолжалась – сказка должна закончиться хорошо… – её голос был спокоен и мягок, словно безмятежно текущий ручей, – вставай, не нужно лежать на голой земле.

Только я хотела попросить помощи подняться, как тело уже успело среагировать быстрее сознания, и я, неожиданно для себя самой, приподнялась на локтях.

– Кто это? – ошеломлённо прошептала в пустоту, разглядывая кукольные пухленькие ножки с миниатюрными ступнями. Они торчали из-под края драной желтой юбки с белыми оборочками по самому краю и выглядели… юными… По телу пробежала холодная судорога пока ещё неясной догадки.

– Это ты – Мариэлла Элейн.

Я подняла глаза на незнакомку.

– Это сон?

Та покачала головой.

– Я умерла?

– Душа бессмертна, милая. Она просто идёт туда, куда угодно Ему.

– Кто вы? – я продолжала задавать односложные вопросы, не совсем понимая, как воспринимать всё происходящее.

– Тебе даётся второй шанс, дитя, – прохладная рука легла на мою голову и нежно погладила её, – твоя жизнь в мире, где ты жила до этого, подошла к концу, как и жизнь моей крестницы. Теперь ты здесь. Найди своё счастье в этом мире, проживи счастливую жизнь. И за себя, и за мою малышку Мари, которая не справилась…

С этими словами незнакомка неслышно растворилась в воздухе, оставив после себя лишь несколько сверкающих звёздочек, что медленно поднялись к ночному небу и растаяли в его глубине.

– Новая жизнь, – прошептала я, глядя в тёмную даль за облаками. На глаза выступили горячие слёзы, покатившиеся по новому, румяному лицу. Они обжигающей дорожкой скатывались из уголков глаз к вискам, а оттуда бежали вниз вдоль девичьих ушей.

Я плакала, вспоминая свою долгую, сложную, но такую родную жизнь. Своего Феденьку, с которым перешагнула рука об руку сквозь рубеж золотой свадьбы, и что оставил меня пять лет назад… Своего сына, его жену и свою внучку… Анечка! Если бы ты знала, как бабушка будет по тебе скучать! Если бы ты только знала!

Я плакала и плакала, вспоминая все самые добрые и тёплые моменты, через которые меня провела судьба, и словно чёрно-белое кино, перед моим внутренним взором промелькнула моя жизнь, заставляя сердце сжиматься от необъяснимой печали.

Я сидела на холодной земле очень долго, будто прощаясь со старым миром и со своим прошлым. И только лица родных и самых близких для меня людей надёжно спрятала за дверями сердца, не желая забывать.

«Тому, Кто наблюдает за нами», было угодно, чтобы я оказалась здесь.

Хорошо, я останусь.

Научусь жить по-новому, но в сердце сохраню самое дорогое, что у меня есть… Память.

– Мариэлла Элейн, – тихо проговорила своё новое имя, медленно привыкая к тому, как оно звучит, – значит, я – Золушка…

***

Проблема в том, что я понятия не имела, что это за сказка.

Про Золушку их написано великое множество, а сколько экранизаций снято! Тем более, никто не говорил, что я попала именно в книжку, что читала Анечке перед сном. Возможно, что это просто какая-то другая реальность…

Проработав всю жизнь литературным редактором в детском издательстве, я, как никто другой, знала, как зачастую сильно текст в книге отличается от своего оригинала. Иногда до неузнаваемости.

Фея-крёстная сказала, что сказка должна закончиться хорошо.

Хорошо – это значит, что должен исполниться сюжет? По всем канонам Золушка должна попасть на бал, потерять туфельку, а потом выйти замуж за принца. Но Золушки-то нет! Есть я! Мария Фёдоровна Скворцова. И меня фея-крестная на бал не отправила в новом платье, а оставила в разорванном платье в саду дома, что совершенно противоречит канону сказки. Даже очень изменённой.

Что же делать? Дай Бог, чтобы фраза: «сказка должна закончиться хорошо» означала, что просто все в конце должны стать счастливыми. По-сказочному. А как по-сказочному? В идеале, в конце каждой сказки есть свадьба. Так что всё опять же упирается в принца. Значит, нужно понять, как с ним встретиться. Но это позже.

Фея-крёстная не подарила мне хрустальных туфелек и не одела в пышное платье, так что выбор остался небольшой. Я встала с земли и вернулась в большой каменный и совершенно отвратительно отапливаемый дом.