Спасите меня, Кацураги-сан! Том 15 (СИ) - Аржанов Алексей - Страница 30

Нет.

Это мозг играет с нами злую шутку. Некоторые нейронные цепочки продолжают работать и создают иллюзию того, что остальные органы чувств тоже работают. По сути, это работает точно так же, как обычный сон.

Во сне мы видим, хотя наши глаза закрыты, и слышим голоса, которые в спальне не звучат. Иногда даже чувствуем прикосновения и запахи. Всё это — помехи в головном мозге.

С другой стороны, спорить с теми, кто верит в существование загробного мира и отделение души от тела я тоже не стану. После того, как я сам переместился в этот мир, отрицать существование души я уже не могу.

Но в случае с клинической смертью я всё же больше склоняюсь к теории иллюзорности восприятия того, что испытывает наш мозг.

Короче говоря, Фува Шихей из-за своих иллюзий решил, что я — бог, который спас его от смерти.

И у меня появилась мысль на тему того, как можно подкопать под якудзу и семью Фува в частности.

Ох и нехорошо же так поступать… Но с другой стороны, как-то с бандитами бороться в любом случае надо. Да, я собираюсь его обмануть, но лишь отчасти. И вовсе не ради вреда ему или его соратникам.

А ради освобождения моей клиники от гнёта якудзы.

— Я — не бог, Фува-сан, — прямо сказал ему я. — Однако это действительно я помог вам вернуться к жизни.

В целом, в моих словах практически нет ни капли лжи. Он уже был на грани смерти, и я его спас. Правдой тоже можно манипулировать в своих целях. А с такими, как члены семьи Фува, только так и можно воевать.

— Я уже всё понял, Кацураги-сама, — вновь поклонился он, но на этот раз на колени падать не стал. — Я очень виноват перед вами. Как видите, я даже отпустил всех своих подчинённых. Я перед вами абсолютно беззащитен. После того, что вы сделали, моя жизнь теперь в ваших руках. Если хотите — можете меня убить. Если пожелаете — я сам сделаю сэппуку… — Шихей потянулся к поясу, где у него был спрятан нож.

— Нет! — воскликнул я. — Не смейте вредить себе.

— Желаете сделать это сами?

— Опять же — нет, — повторил я.

Такое впечатление, что Фува Шихей постепенно отдаётся шизофрении, но «психоанализ» говорит, что он в полном порядке. Скорее всего, сятэйгасира просто отдался какому-то религиозному трансу после того, что случилось с его сознанием в короткий период клинической смерти.

А вот теперь — самое время рискнуть.

— Я не хочу, чтобы вы вредили себе, — произнёс я. — И в то же время мне не хочется, чтобы вы причиняли боль другим людям. Понимаете, о чём я говорю, Фува-сан?

— К-кажется… Погодите… — замялся он. — Вы хотите, чтобы я покинул якудзу⁈

О-о, быстро же он пришёл в себя! Однако в его голосе нет агрессии. Он всё ещё считает меня своим авторитетом. И мне придётся этим воспользоваться. Ранее я завербовал нескольких сятэев — младших братьев якудзы. Затем у меня возникла мысль добраться до кёдаев, но я даже не думал, что уже в ближайшее время смогу взять под контроль сятэйгасиру — младшего лейтенанта.

А он не просто лейтенант. Он — младший сын оябуна. Родной сын. Через него я смогу влиять на семью Фува. С этого момента Шихей станет моим главным козырем.

— Я не хочу, чтобы вы покинули якудзу, Фува-сан, — покачал головой я. — Однако взамен за спасение вашей жизни я хочу, чтобы вы больше никогда не вредили кому-либо. Не отбирали чужие жизни. Боги уже наказали вас за то, что вы вели такой образ жизни. Скажите, скольких людей вы убили до этого?

— Я… Я не помню, — с трудом сдерживая слёзы, произнёс он.

Пытался сдержаться, но не смог. В итоге всё равно разрыдался. Понял, что испытывали те люди, у которых он отбирал жизнь. Испытал это на собственной шкуре. В итоге я даже без «психоанализа», «харизмы» и «контроля» смог полностью переформатировать его сознание.

— С этого момента вы будете слушаться меня, Фува-сан, — прямо заявил я. — Ищите нам новых последователей среди своих людей. Тех, кто больше не хочет убивать. Но делайте это тайно. Никто не должен знать об этом.

— Да… Да, я вас понял, Кацураги-сама! — закивал он. — Я буду предельно аккуратен. Даю своё слово.

После этого Фува Шихей покинул мою клинику. Я сделал ещё один крайне рискованный шаг. Сложно сказать, как поведёт себя дальше переживший клиническую смерть пациент. Может, он уже через несколько дней опомнится и решит, что я им манипулирую. Такое тоже нельзя исключать.

Но я готов рискнуть. Если уж нас зажимают со всех сторон, значит, надо идти ва-банк!

Рабочий день затянулся не на шутку. Домой я добрался уже после полуночи. Но следующий день всё ещё был выходным, поэтому я смог отоспаться аж до полудня.

В желудке с самого утра урчало так, что этот звук могли даже соседи услышать. Кажется, я с этими путешествиями по Японии и своей бесконечной работой напрочь забыл о нормальном питании. Благо у меня в холодильнике есть замороженное мясо и овощи. Можно сварить суп и восстановить баланс питательных веществ.

Впервые за долгое время я поднялся на верхний этаж и, миновав обеденный зал, сразу же прошёл на кухню. Потратив несколько часов на приготовление, скажем так, не самого японского супа, я разлил по тарелкам сразу несколько порций, которые собирался употребить единолично, после чего прошёл в зал со столами.

Там-то меня и ожидал небольшой «сюрприз».

Всё-таки на пятом этаже я оказался не один. В обеденном зале был занят всего один столик. За ним расположился Кондо Кагари. В этом нет ничего удивительно, ведь Кондо живёт рядом со мной.

Но какого же чёрта рядом с ним за одним столом делает мой отец⁈

Кацураги Сома повернулся, заметил меня и помахал мне рукой.

— Здравствуй, Тендо-кун! — грустно улыбнулся он. — Извини, что приехал сюда без предупреждения. У нас… В общем, у нас в семье небольшие проблемы. Хотя… Небольшими их назвать трудно. В общем, кажется, мы с твоей матерью разводимся.

Сказанная отцом фраза ударила по мне гораздо сильнее, чем любые нападки якудзы. Как они вообще могли прийти к такому решению? Разводиться спустя столько лет и пережитых невзгод? Глупости какие-то! Тем более я даже не припомню, чтобы мои родители хотя бы раз ссорились. При мне такого не происходило. Может, прежний Кацураги Тендо знал об этом больше, но мне об этом ничего неизвестно.

— Почему ты не позвонил мне? — поинтересовался я. — Чего вы оба молчите и принимаете подобные решения, даже не попытавшись разобраться с ситуацией? Ещё на прошлой неделе у вас всё было хорошо. Или вы мне врали?

— Нет, Тендо-кун, не врали, — вздохнул Кацураги Сома. — Неделю назад всё действительно было хорошо. Мы пришли к этому решению вчера. Поэтому я приехал поговорить с тобой. Спасибо твоему коллеге — Кондо-сан, — отец перевёл взгляд на Кагари и кивнул, показав признательность за помощь. — Я знаю, что ты устаёшь, поэтому решил подождать тебя около дома, но он убедил меня подняться наверх и перекусить.

— Пустяки, — покачал головой Кондо Кагари. — Тендо-кун помогал мне столько раз, что я уже даже не смогу перечислить все эти случаи. Кроме того, я его ещё и подставлял много раз. Не специально, разумеется. По своей глупости. Так что я до сих пор — его должник.

— Приятно слышать, что мой сын всего за год работы в Токио смог помочь такому количеству людей, — удовлетворённо произнёс отец.

— Кагари-кун, я благодарен тебе за то, что ты помог моему отцу, но я всё же хотел бы поговорить с ним наедине, — сказал я. — Ты сможешь оставить нас?

— Конечно, никаких вопросов! — тут же подскочил он. — Тем более я уже поел. Мы просто разговорились о тебе, поэтому… В общем, да, ты прав. Я лучше пойду.

Я поставил тарелки с едой на стол и присел напротив отца. Как только Кондо Кагари покинул обеденный зал, я сразу же произнёс:

— Давай для начала перекусим. Нечего обсуждать такие вопросы на голодный желудок. Потом пройдём в мою служебную квартиру и там всё обсудим.

— Да я уже позавтракал, Тендо-кун, — произнёс отец. — А ты ешь, ешь. Тебе силы сейчас нужнее.