Спасите меня, Кацураги-сан! Том 15 (СИ) - Аржанов Алексей - Страница 12

— Что у вас тут случилось? — присоединился к их спору я.

— Кацураги-сан, пациент никак уснуть не может, — произнесла медсестра. — И успокоительные, и мелатонин уже использовали. Пока что бесполезно.

— Так ещё и мужчина в соседней палате слишком громко включил какой-то фильм! — возмутился Цунемори. — Разве можно уснуть в таком шуме?

— А кто у нас лежит в той палате? — спросил у медсестры я.

— Только что поступивший. Точира Микагэ, — ответила она, а затем шёпотом добавила: — Вредный дед.

А-а, тот самый, который решил закатить истерику в приёмной… Лежит, значит, с высоким давлением фильмы смотрит? Ладно, с этим разберёмся чуть позже.

Для начала нужно понять, почему не действует мелатонин.

— Дайте-ка я взгляну на таблетки, — попросил медсестру я.

Она передала мне упаковку, и я сразу же понял, в чём проблема.

— Это — нерабочие лекарственные препараты, — вздохнул я. — Странно, что они до сих пор сохранились на нашем складе.

— Как это — нерабочие? — удивился пациент. — А это не опасно? Я ведь уже их выпил!

— Дело в том, что одна из фарм-компаний выпустила мелатонин без защитной оболочки и не упомянула в инструкции, что эти таблетки нужно принимать под язык. То есть, по сути, эти таблетки работают, но их необходимо держать под языком до полного рассасывания, а не глотать. Мелатонин — это белок. А в кислой среде желудка он быстро переваривается. В итоге гормон не достигает головного мозга. Именно поэтому его лучше всего принимать под язык.

— Простите, Кацураги-сан, я не знала, — опустила голову медсестра.

— Ничего, вина не ваша. Просто кто-то поленился правильно описать способ применения, — сказал я, а затем обратился к пациенту: — Можете принять ещё одну таблетку. Теперь уже правильно.

— Спасибо вам, Кацураги-сан! — обрадовался он. — Только, пожалуйста, разберитесь с этим негодяем. Уже всё отделение намучилось. Он лежит тут всего полчаса, а шуму навёл столько, что даже самые спокойные пациенты заснуть не могут.

Как только Цунемори вернулся в свою палату, я прошёл к Точире Микагэ. Старик лежал с планшетом в руках и смотрел какой-то боевик. Звуки выстрелов я услышал ещё в десяти метрах от его палаты.

— Точира-сан! — повысил голос я. — Вам придётся убрать планшет. Вы мешаете другим пациентам.

— Тьфу! — выругался он и со злостью кинул свой гаджет на кровать. — Терпения с вами не наберёшься! И отдохнуть не дают, и в туалет приходится постоянно бегать. Кто вообще обучил ваших медсестёр вкалывать столько фуросемида⁈ Из меня уже литр мочи вышел!

Вообще-то так и должно быть. И он, как бывший врач, должен понимать, что этот укол всегда делается при гипертоническом кризе.

Точира Микагэ проскочил мимо меня и поковылял в туалет, постоянно бормоча себе под нос какие-то ругательства.

Я же вернулся в свою ординаторскую, изучил результаты обследований всех поступивших пациентов, и особое внимание уделил ЭКГ Точиры. Оказалось, с его сердцем всё в порядке. Гипертония не спровоцировала осложнений. Вот теперь точно можно спать спокойно. Если что-то случится — постовая медсестра меня позовёт.

Однако лечь я так и не успел. Медсестра вбежала в ординаторскую. Даже постучать забыла. Её глаза округлились так, будто она только что привидение увидела.

— Что такое? — тут же вскочил с кресла я.

— Точира-сан вызвал полицию, — заявила она.

— Что⁈ Зачем?

— У него пропал планшет, телефон, документы и кошелёк, — произнесла она. — Он сообщил полиции, что это вы их украли, Кацураги-сан.

Какой только абсурд в этой клинике не происходил, но до такого ещё дело никогда не доходило. Так и думал, что от этого Точиры будет масса проблем. Он не столько болеет, сколько хочет поразвлекаться. Казалось бы, коллеги! Сам раньше врачом работал и умудряется так нас подставлять!

Не говоря уже об оскорблениях, которыми он бросался в приёмном отделении. Нет, это уже перебор. Если так продолжится, я могу и выписать его за нарушение режима. Хотя лучше всё же держать себя в руках. Давление у него высокое, отпускать домой его точно не стоит.

Но поставить на место придётся.

Я уже проверил целостность его нервной системы и состояние сосудов головного мозга. Нет там никаких признаков атеросклероза или деменции. Он просто решил объявить нам войну.

— Погодите… — до меня только что дошла одна неувязочка. — А каким образом он вообще вызвал полицию, если у него украли телефон?

— Это моя вина, Кацураги-сан. Не доглядела, — призналась медсестра. — Я отошла к пациентке из третьей палаты. У неё усилились боли в коленных суставах. Я вколола ей противовоспалительное. А пока меня не было, этот Точира Микагэ проник на мой пост и вызвал полицию с нашего служебного телефона.

Ну это уже перебор…

— Вы ни в чём не виноваты, — успокоил её я. — Проблема не в вас, а в пациенте, который всеми силами пытается помешать работе отделения. Пойдёмте разбираться.

— А что делать с полицией? — спросила она. — Я ведь уже не могу отменить вызов.

— Позвоните, скажите, что у нас пациент с деменцией шалит, — попросил я. — У них высветится наш номер. Если всё равно решат приехать — пусть приезжают. Я найду с ними общий язык.

Пока постовая медсестра приступила к решению проблемы, я прошёл в палату Точиры Микагэ, который…

Который уже перевернул там всё с ног на голову. Подушки без наволочек валялись на полу. Одеяло в другом конце комнаты. Личные вещи из сумок разбросаны по всей палате. А давление уже поднимается к двум сотням.

Прежде чем приступить к разговору, я сбросил его давление на двадцать единиц. Через полчаса можно снизить ещё немного. Слишком резко сбивать его тоже нельзя. Может не выдержать сердце.

— Точира-сан, что вы тут устроили? — строго спросил я.

— Ага! — завопил он и тут же бросился на меня. Старик попытался схватить меня за грудки, но я отступил назад, в итоге по моему халату проскользили только кончики его пальцев. — Где мои вещи⁈ Куда вы их дели? Отвечайте!

— Успокойтесь и вернитесь на своё место, — произнёс я. — Расследование я проведу. У меня лишь один вопрос. Почему вы сразу не сообщили мне или медсестре, что у вас пропали вещи?

— Потому что это вы же их и украли! Вы зашли ко мне и отругали меня за то, что я якобы слишком громко включил фильм. А после возвращения из туалета я обнаружил, что телефон с планшетом пропали! После полез в сумку, а там и документов нет! И кошелёк… Кошелёк! Последние гроши отобрали! Я ведь уже понял, что вы решили мне отомстить за мои слова. Специально вкололи мне мочегонный препарат, подгадали момент и украли мои…

— Всё, Точира-сан, — перебил его я. — Заканчивайте, или мне придётся пойти на крайние меры.

— И что же вы сделаете, Кацураги-сан? — усмехнулся он. — Выпишете меня? Тогда я вас засужу. Я вас и так засужу!

— Нет, — покачал головой я. — Не выпишу.

У меня есть идея получше.

— Я вызову санитарок и попрошу, чтобы в вашей палате прибрались. После этого вы ляжете спать. Я пока что разберусь, куда пропали ваши вещи, — заключил я.

Тем более, у меня уже есть идея, куда они могли деться.

В коридоре меня поймала постовая медсестра.

— Кацураги-сан, обошлось! — радостно заявила она. — В полиции вызов даже фиксировать не стали. Они поняли, что позвонивший через наш служебный телефон пациент, судя по всему, не в своём уме.

— К сожалению, он в своём уме, — вздохнул я. — Просто человеку хочется повеселиться. Но веселье у него сегодня обязательно будет. Осталось только забрать его личные вещи.

— А вы знаете, где они? — удивилась она.

Я провёл медсестру за собой в палату Цунемори — пациента, который никак не мог уснуть из-за того, что Точира половину ночи нарушал тишину.

И, как мы сразу заметили, Цунемори до сих пор не спал.

— В чём дело, Цунемори-сан? — произнёс я. — Так и не подействовал мелатонин?

— Ох, я так и знал, что вы ко мне придёте… — поник он. — Да, это я сделал. Можете забирать вещи этого идиота! Я думал, что без своих гаджетов он, наконец, замолчит. Он и замолчал. Но в итоге мне стало совестно и всё равно не смог заснуть.