Пепел и Тьма - Барчук Павел - Страница 4

Лора молча кивнула, поднимаясь на ноги. Ее движения были плавными, кошачьими. Она поправила капюшон, скрывая огненно-рыжие волосы, затем проверила ножи: один был спрятан в рукаве, второй –за голенищем ботинка. Шустрый — мелкий пацан лет десяти, нервно сглотнул, но тоже поднялся. Он у нас новичок, и это одна из его первых серьезных вылазок.

Я осторожно сунул Болтуна за пазуху. Зверек недовольно фыркнул, но уже привычно устроился во внутреннем кармане куртки, превратившись в теплый, живой комок. Так странно… Всего час он при мне, а ведёт себя, будто знаком со мной всю жизнь. Интересно, откуда вообще в доках взялся горностай? Тут кроме крыс отродясь ничего иного не бывало. Тараканы и те не приживаются.

Мы выбрались со склада через заднюю дверь, которая раньше была служебным входом, и почти сразу оказались в узком, заваленном мусором переулке.

Пепел здесь лежал плоскими сугробами, приглушая шаги. Воздух был особенно спертым. Это из-за плохо работающих фильтров.

Переходы между домами и сваями Верхних улиц покрыты специальными крышами, но система фильтрации такая слабая, что можно убрать эти чертовы крыши и ничего не изменится. Даже, наверное, дышать будет легче. Какой-никакой, а все же воздух. Пепел сыпется крупными хлопьями, если не открывать широко рот, то, в принципе, сойдет. Живут же некоторые и за пределами городов.

На плантациях Суворовых, к примеру, вообще только люди работают. Их Род, который захватил бо́льшую часть сельскохозяйственного сектора, использует исключительно ручной труд на своих фермах. Говорят, машины не способны ухаживать за растениями как люди.

Мы двинулись в сторону Крытого Рынка — одного из немногих мест в Нижних Уровнях, где можно достать еду, не рискуя нарваться на Патруль Порядка или магов.

Последние вообще не жалуют наш район. Для магов вид пепельных куч является свидетельством их же собственного бессилия. У себя, наверху, они хотя бы его не видят ежедневно.

Хвалёные маги не смогли победить последствия Катастрофы — проклятие одного единственного некроманта. Слабаки!

Хотя, с чего бы им не быть слабаками. Маги — выходцы из семей, живущих в Верхних уровнях. Богатенькие дети богатеньких родителей. Сила передается им из поколения в поколение.

Говорят, изначально, это — слабенькая искра. Они разжигают ее в Академии. А потом служат на благо империи. Создают специальные магические приспособления для специальных магических фильтров Верхнего Города. Строят там фонтаны, имитацию неба, творят всякие чудеса.

Ну… Такое себе «благо» для империи. Для богатых — да. Тут не поспоришь. А обычным людям от магов только одни проблемы.

Магия делится на четыре стихии. Все по классике. «Красные» — это маги огня. «Синие» — маги воды. «Коричневые» — маги земли. И «Белые» — маги воздуха. Проще некуда. Есть еще Гончие, императорская гвардия. Но это — отдельная песня.

В любом случае, то, что маги не жалуют Нижние Улицы и являются сюда очень редко — отлично! Если бы они отирались среди нас, среди обычных жителей, мы бы уже давно сдохли. Ни одного ограбления нормально не смогли бы провернуть.

— Не отставай. — Бросила Лора через плечо Шустрому и быстро двинулась вперед.

Она перемещалась настолько плавно и текуче, что ею можно было бесконечно любоваться со стороны. Несомненно, в этих слухах об отце-Палаче что-то есть.

Говорят, Палачи вообще умеют прятаться в Тени. Это даже не магия. Это их особый Талант. Поэтому сейчас подобных специалистов на весь город — три, может, четыре человека. Не больше. Их услугами пользуются все, начиная от торговцев, которые не могут поделить лучшие места, заканчивая Родами. Палачи не просто наемные убийцы, они — настоящие гении своей работы.

Наш путь лежал через переплетение улиц, мимо обшарпанных стен с потускневшими граффити, под гудящими кабелями и ржавыми трубами. Иногда над головой с шипением проносились аэрокары доставки или патрульные скутеры Гвардии, взметая тучи пепла. Приходилось жаться к стенам, прятаться в тенях дверных проемов. Еще вдобавок ко всему, с неба моросил тот самый дождь, который упоминал Гризли.

— Ничего… — Успокоил я Шустрого, который откровенно нервничал и оглядывался по сторонам. — Сейчас доберемся до Рынка, там будет тише. Патруль туда наведывается только по определенным дням, когда Разумовские собирают с торговцев деньги за аренду. А так, без нужды они на Рынок не суются.

Лора шла впереди, ее светлые глаза внимательно сканировали окружающее нас пространство. Я топал сразу за ней, Шустрый семенил сзади, вздрагивая от каждого шороха.

Мысли снова вернулись ко сну. Запахи Нижних улиц — смесь гнили, дешевой синтетической еды, пота и пепла — были так не похожи на чистый, горьковатый запах сена и дыма из сна. Да и опасность здесь была другой — не огненные шары и красные мундиры, как во сне, а нож в бок из-за угла, облава Гвардии или стычка с такими же, как мы, голодными и злыми подростками.

Забавно, но Нева-сити «славилась» именно своими подростковыми бандами. После двадцати лет, хочешь-не хочешь, а выбор один — идти на завод, в производство или на любую другую работу. Нас не трогают ровно до тех пор, пока мы не будем способны приносить пользу обществу.

Правительство таким образом давало возможность «насладиться» всеми прелестями уличной жизни. Чтоб потом мы как можно сильнее ценили небольшую комнату в общежитии, возможность получать скромное жалование за свои труды и кусок хлеба, который всегда есть на столе. Вот такая вот социальная программа.

Крытый Рынок гудел, как растревоженный улей. Под огромным, полупрозрачным, но вечно грязным куполом, едва пропускавшим тусклый дневной свет, толпились люди.

Торговцы крикливо зазывали покупателей к своим лоткам с сомнительного вида овощами-мутантами, синтетическим мясом, дешёвой техникой и самыми простыми фильтрами для воды. Воздух был спёртый, тяжелый от людского пота и все того же пепла.

Помимо рынка, конечно, на Нижних улицах имелись и магазины. Там товар был лучше, качественнее, дороже. Бо́льшая часть торговых точек принадлежала Долгоруковым и таких как мы там точно не привечали. К тому же, воровать в магазинах, которые являются собственностью Рода — такое себе идея. Рыночный торговец если догонит, просто намылит шею. Попасться на краже в магазине — подписать себе приговор.

Поэтому мы делали проще. Мы воровали сразу со складов. Затем этот товар приносили скупщикам краденого, а они, в свою очередь, выкидывали его на Рынок. Вот такой вот круговорот ворованного в природе.

Лора знаком показала нам занять позиции. Сама она направилась к лотку с консервами, где толстый торговец оживленно спорил с покупателем.

Шустрый встал чуть поодаль, изображая любопытного зеваку, готовый в случае чего поднять крик и отвлечь внимание. Моя задача была проста: когда Лора даст знак (или создаст суматоху), быстро схватить пару банок с самого края прилавка и раствориться в толпе.

Я напряженно ждал, чувствуя, как Болтун беспокойно ворочается под курткой. Сердце колотилось. Лора что-то тихо сказала торговцу, тот отвлекся, повернувшись к ней. Вот он, момент! Я шагнул к прилавку, рука уже тянулась к заветным жестянкам…

— Эй, отребье «грозовых»! Какими судьбами на нашей территории?

Голос был резким, неприятным. Я замер. Из-за соседнего лотка, перегораживая путь к отступлению, вышли трое. Здоровенный бритоголовый парень с татуировкой змеи на шее и двое его прихвостней.

Все члены этой компании ухмыляясь поигрывали обрезками арматуры, перекидывая железяки из руки в руку.

«Стальная змея». Одна из самых отмороженных банд Нижних улиц. Они давно метили на нашу территорию и наш цех. Каждая встреча заканчивалась дракой. А иногда чьей-то смертью. В основном, потери несли мы.

«Змеи» в большинстве своём были более крепкими, более жестокими. Ими руководил тип, по имени Джанго. Говорят, ему уже перевалило за двадцать, но из-за мелкого роста и худой комплекции он ухитрялся благополучно избегать статуса Рабочего.