Пламя Эгиды. Книга 3 (СИ) - Кронос Александр - Страница 35

В следующую секунду осветительные артефакты, что до того были едва заметны, засияли куда ярче. И я смог хорошо рассмотреть «встречающую делегацию».

Седовласый старичок. Невысокий, с длинной окладистой бородой и поблёскивающими глазами. Справа и слева от которого стояли два зверя. Скорее всего, когда-то давно они были псами. Может быть, волками. Сейчас от первоначального облика осталось настолько мало, что утверждать достоверно было никак нельзя.

Концентрация силы у обоих была такой, что их аура проявлялась физически. Клубилась серой дымкой около каждого из зверей. А почувствовать её мешали не менее мощные защитные печати. Сработанные настолько искусно, что я не уловил ни малейшего оттенка чужеродной силы до самого момента контакта.

Зыркнув на нас с Бестужевым, старичок заговорил.

— Вы как здесь оказались? И зачем заявились?

Голос был ровный и тихий, но воздух буквально завибрировал от той силы, которую тот в себе нёс. Причём, вряд ли наш собеседник делал это осознанно. Скорее, это был естественный процесс. Что намекало на зашкаливающе высокий уровень развития местного стражника.

Бестужев, не отрывая взгляда от неизвестного, слегка задрал подбородок.

— По приказу Его Императорского Величества. Которому мне необходимо предоставить рапорт. Немедленно.

Старичок подумал. Пожевал губы. Потом задумчиво протянул:

— Его Императорское Величество нынче отбыл со срочным зарубежным визитом. Сестра у него рожает.

На пару секунд замолчав, окинул гусара внимательным взглядом:

— Мне интересно, как вы сюда попали? Через двери точно никто не проходил. А иначе здесь не оказаться.

Если девятнадцать лет назад здесь была эта же тюрьма, выходит, Великий князь должен был пройти мимо этого же стража. Либо того, кто охранял узников ранее. То есть, перед нами мог находиться его сообщник. Безумно сильный, располагающий поддержкой пары мощных боевых зверей и полностью контролирующий местную артефактную систему. Вывод был прост — если дело дойдёт до схватки, нам конец. Какой бы там ни был Талант у Бестужева и сколько бы плетений ни помнил мой разум, разобраться с подобным противником в таком месте мы не сможем.

Сам военный сделал шаг вперёд и сразу же лязгнул металлическим голосом:

— О том я расскажу только Его Императорскому Величеству. Исполнив его собственную волю. А любой, кто станет на моём пути, будет считаться изменником престола.

Выглядел и говорил аристократ более чем внушительно. Но вот надзиратель этих подземелий, услышав его, лишь улыбнулся:

— Столетия проходят, императоры умирают, а страна меняется. Что остаётся неизменным, так это преданность фамилии Бестужевых трону.

Слова отдавали лёгким сарказмом, а вот гусар в ответ предпочёл промолчать. Сжав пальцы на рукояти шпаги так, что те побелели. Старик же перевёл взгляд на меня. После чего продолжил:

— Ладно. Предположим, ты Владимир, и правда государев человек. Даже коль попал сюда не так, как положено, может, вины твоей в этом и нет. Разбираться император должен, не кто-то вроде меня. Но вот он кто?

Подняв руку, ткнул в меня пальцем. Окутанные дымчатой аурой звери, что стояли по его бокам, немедленно оскалили клыки.

Бестужев, даже не глянув в мою сторону, медленно заговорил:

— Помощник то мой. Жизнь недавно спас. Обязан теперь ему.

Старичок покивал. Прошёлся пальцами по своей длинной бороде и заговорил вновь.

— А скажи мне, гусар, правда ли, что ты государю на мою внучку жаловался? После того как её злодейски обесчестил, а?

Вот теперь на лице военного отразилось изрядное возмущение:

— Смею заметить, бесчестия там не было. Не была она уже давно чистой девою, а пять раз, что у нас той ночью случились, произошли по взаимному согласию.

Звери, стоящие по бокам старика, оскалились и чуть подались вперёд. Сам он, казалось, обратился статуей, недвижно застыв на месте и вперив взгляд в Бестужева. Сам же аристократ продолжил.

— Встречаться она хотела. Внучка твоя. А то и кольцо мне на палец надеть. Уж не знаю чего больше — поговорить с ней нормально не получилось. А государю я не жаловался. Он сам недовольство выразил, когда ему доложили.

Воздух в коридоре, казалось, уплотнился. Оба Пробуждённых развернули боевые ауры, которые столкнулись посреди тоннеля, заставив проявиться целое облако искр. А в следующую секунду зазвучал голос надзирателя:

— И чем же он недоволен-то был, государь наш славный? Какое ему дело до чужих амурных приключений?

Бестужев, который сейчас смотрел на собеседника так, как будто готов бросить ему вызов на дуэль, иронично улыбнулся:

— До амурных забав дела императору нет. Тут ты полностью прав, Потапыч. Но вот когда дознался он, что одного из лучших гусар империи в розыск объявили, зол был. И сам твою внучку к себе вызвал, чтобы объяснений потребовать.

На лице старика проступило лёгкое удивление:

— Как так, в розыск? Тебя? У нас?

Стоящий рядом со мной нобиль гордо приподнял подбородок и слегка пожал плечами:

— Меня. С пометкой «особо опасный». Да ещё и по пункту о государственной измене.

На две секунды замолчав, тут же продолжил:

— Знаешь ты ведь меня, Потапыч. Не стал бы я Его Императорскому Величеству ни на что жаловаться. Думаешь, меня впервые дамы преследовали?

Старик тяжело вздохнул. Снова расчёсывая пальцами бороду, качнул головой:

— Помню я, помню… Сицилианка та за тобой вовсе наёмников отправляла. Отряд за отрядом. Тогда Посольский Приказ ещё в дело включился.

Бестужев мечтательно улыбнулся:

— Сицилия… Эх, вот это женщина была. Как вспомню, так снова слетать хочется.

Надзиратель нахмурился, мрачно взирая на него. Сам же военный, не обращая на это никакого внимания, заговорил вновь:

— Посольский Приказ договор тогда хотел заключить. Вот и воспользовались они моментом. А как все бумаги подписали, так интерес у них к этому делу пропал. Наёмников она ко мне до сих пор подсылает. Последние на этой неделе были — отравить меня пытались, представляешь?

Седые брови Потапыча моментально взлетели вверх:

— Отравить? А ты что?

Гусар усмехнулся:

— А что я? Там целый ящик вин был, полувековой выдержки. Какой гусар упустит такую оказию?

Старик слабо улыбнулся:

— Представляю, какие у них лица-то были, когда они поняли, что тебя яд не берёт.

Спустя мгновение они оба рассмеялись, а концентрация силы в коридоре заметно снизилась. Я же задумался о том, сколько Бестужеву лет. На первый взгляд, гусар выглядел молодым. Даже с точки зрения возраста энергетической структуры. Но, если судить по диалогу, всё могло оказаться не настолько просто.

Когда смех затих, старик снова посмотрел на военного:

— Ладно. Внучка моя сама виновата, что с тобой поиграть решила. Все же и так знают — женщинам от тебя лучше держаться подальше.

Гусар обиженно нахмурился:

— Ты ещё скажи, что на охоту со мной тоже лучше не ходить. Понапридумывают себе слухов всяких, а мне потом ищи с кем по лесу за лосями побегать или на медведя сходить.

Его собеседник иронично хмыкнул, но комментировать слова аристократа не стал. Вместо этого отступил в сторону и взмахнул рукой, указывая себе за спину:

— Раз разобрались мы со всем, уходите. Дорогу я открою. Только потом бумагу мне пусть пришлют, что вы здесь по приказу государя-императора были, а не просто так между делом шлялись.

Бестужев кивнул и сразу же зашагал вперёд. Я двинулся следом, на всякий случай держа наготове пару плетений и не снимая защитного покрова. Поравнявшись со стариком, гусар вдруг остановился и повернул голову, спокойным тоном поинтересовавшись:

— Ещё спросить у тебя хотел, Потапыч. Кто девятнадцать лет назад темницу эту сторожил? Ты тогда уже заступил или ещё кто здесь был?

Как мне показалось, в глазах старика засветилось лёгкое недоумение. Да и с ответом он чуть помедлил. Но, в конце концов, всё же заговорил.

— Велиянов тогда здесь вахту нёс. А потом прощение государя получил и назад в свои земли отправился. Навёрстывать полсотни лет отсутствия наверху.