Пламя Эгиды. Книга 3 (СИ) - Кронос Александр - Страница 10

Морозова выдохнула, раздувая ноздри.

— Ты здорово помог. Но не думай, что это сразу снимет все вопросы. Или тебе напомнить, ради чего я сюда прилетела?

Я пожал плечами, с лёгкой иронией смотря на деву.

— Если называть вещи своими именами, то я дважды спас тебе жизнь. Это во-первых. Что до культа Ареса, вряд ли он каким-то образом связан с убийством Фёдора Годунова. Это во-вторых.

Дворянка открыла рот, чтобы ответить, но я тут же заговорил снова, не позволяя ей вклиниться:

— И, в конце концов, ты могла просто отшутиться. Не будь такой занудой. Это в-третьих.

Договорив, зашагал к двери, за которой пару минут назад скрылись княжеские дружинники, транспортирующие пленного. По дороге поймал на себе изумлённо-шокированный взгляд телохранителя княжны. Могу поспорить — у него только что появилось немало вопросов. Сама Морозова, ещё секунду постояв на месте, круто развернулась, устремившись следом за мной.

Зайдя в комнату, которая раньше, скорее всего, использовалась для совещаний, я отступил на пару шагов в сторону. А влетевшая аристократка сходу дала приказ очистить помещение. Дождавшись, пока дружинники выйдут, покосилась в мою сторону.

Я ожидал очередной реплики. Или, например, указания на то, что мы с ней не настолько хорошо знакомы, чтобы общаться в таком тоне. Но дева предпочла промолчать. То ли не хотела продолжать этот разговор при пленном, который сейчас всё слышал, то ли у неё оказались иные резоны.

Выдохнув, она шагнула к тому самому юноше, который недавно отчаянно пытался прорваться к губернатору. А сейчас лежал на старом и изрядно потрёпанном столе.

Остановившись, княжна коснулась одного из энергоконструктов. Того, что окутывал его голову. И мы сразу же услышали голос парня.

— Ублюдки! Жалкие имперские псы! Вы все сдохнете, когда вернётся Арес. Великий никогда не простит убийства моего отца.

Ну вот. Первую информацию мы выяснили, не задав ни единого вопроса. Юноша оказался сыном губернатора. Который, судя по всему, чуть более здраво оценивал ситуацию и хотел вытащить отца из опасного места. Либо был таким же, как тот и собирался ему помочь.

Снежана внимательно оглядела парня. Задержала взгляд на его левой руке, что была оторвана по локоть, оценила вспоротый живот, который залатали целительским плетением, и наконец посмотрела ему в лицо.

— Какое отношение вы с отцом имеете к убийству Великого князя Фёдора Годунова?

До этого юноша явно собирался ещё что-то сказать. Но вопрос княжны вызвал немедленную реакцию — на лице пленника застыло выражение полного непонимания. Секунд пять помолчав, тот хрипло и зло рассмеялся.

— Так вы напали на отца, потому что считали его убийцей Великого князя?

Сарказма в голосе парня было столько, что хватило бы на строительство нового особняка. Я же подошёл ближе и, махнув рукой, остановил княжну, уже собирающуюся задать новый вопрос. Взгляд пленника сместился на меня, и пришлось продемонстрировать ему улыбку.

— Кто ещё состоит в культе? Сколько вас?

Увидев, как тот кривит губы в улыбке, я добавил:

— Ты всё равно заговоришь. Это вопрос времени. Но мы можем сделать всё безболезненно. Заодно дав тебе крохотный шанс на жизнь.

Сын чиновника посмотрел на меня с изрядной долей презрения.

— Вы все одинаковые. Не способны осознать великую силу Ареса. Вам никогда не стать по-настоящему свободными.

Знакомо. Жрецы тоже частенько бывали самоуверенны. Но имелась критическая разница — их плоть и разум пропитывались божественной энергией, вынуждая всё больше привязываться к своему покровителю. Настолько, что служители порой на самом деле были готовы за него умереть. Даже не за него, а ради его интересов или мести за оскорбления. В данном случае, ситуация была чуть иной — сознание парня искалечила сила другого формата, а не божественная мощь. Впрочем, концепция оставалась той же самой.

С сожалением вздохнув, я окинул взглядом пленного. После чего снова посмотрел ему в глаза.

— Уверен? Будет больно. Очень больно.

В этот раз он нашёл в себе силы рассмеяться.

— Я ничего не почувствую, идиот. Можешь делать всё, что угодно.

Я кивнул.

— Губернатор тоже так думал. Только вот в самом конце орал от боли так, как будто его заживо сжигают на костре.

Юноша заскрипел зубами, смотря на меня с неприкрытой ненавистью. А я отдал команду Роверу.

Пёс находился в помещении с самого начала, обнюхивая его уголки и изучая новое место. А сейчас одним прыжком добрался до тела пленного и запустил клыки в левую ногу.

Культист был прав — причинить ему боль обычными плетениями было сложно. Как минимум, для этого потребовалась бы прорва времени. Которого, если посмотреть на вещи объективно, у нас могло и не быть. Если остальные последователи Ареса в курсе гибели губернатора, который однозначно являлся одним из лидеров, то ожидать от них можно всякого. Начиная бегством и заканчивая мятежом в отдельно взятой губернии. Многое зависело от того, сколько тут культистов и до какой степени расплавились их мозги.

Разница между воздействием при помощи плетения и укусом призрачного ретривера была крайне проста. В первом случае изменённая энергия, из которой сейчас состояла аура юноши, просто откатилась бы назад. Разрушая при этом остающуся позади энергоструктуру и активно воздействуя на плоть. Что позволяло избежать любой боли.

Естественно, Корпус располагал целым набором разнообразных инструментов для воздействия на подобные цели. Но самым простым вариантом оставались эйдосы. Как минимум, в моём случае. Призрачные звери не позволяли изменённой человеческой силе отступить. Они пожирали её. Причиняя жрецам точно такую же боль, как и обычным Пробуждённым.

Потребовалось всего пять относительно скромных укусов Ровера и одна моя угроза, что в следующий раз удар придётся на паховую область. Сам пёс, услышав о подобной перспективе, попытался убраться подальше. А вот пленник, подрагивая от боли, пролепетал, что согласен говорить.

Хмыкнув, я поднял глаза на княжну, и та принялась задавать вопросы. Следующие полчаса прошли именно в таком режиме. Аристократка спрашивала, юноша отвечал, а я укладывал всё в памяти, поражаясь тому, что этот мир вообще ещё цел. Как-то уж слишком расхлябанно они к нему относились.

Когда импровизированный допрос закончился, на меня уставилась пара шокированных девичьих глаз.

— Ты уверен, что он говорит правду?

Мельком глянув на пленника, который сейчас едва ли не с обидой смотрел на дворянку, я пожал плечами.

— Можно лишить его глаза. Или половины главного мужского органа. А потом повторить вопросы ещё раз.

Не успел я закончить, как комнату заполнил вибрирующий от страха голос губернаторского сына.

— Я говорил только правду! Проверьте! Вы же можете! Не надо больше ничего рвать!

Объяснять, что, несмотря на всю испытываемую боль, места атаки эйдосов можно восстановить, я, естественно, не стал. Вместо этого вопросительно посмотрел на княжну, которая после короткой паузы кивнула.

Пустив в дело один из своих артефактов, дева снова запечатала рот пленного энергоконструктом и двинулась к дверям. Выйдя следом, я едва не врезался в резко остановившуюся дворянку. А та медленно развернулась ко мне.

— Если всё, что он сказал, правда, то…

На момент замолчав, растерянно моргнула, смотря на меня. И, спустя секунду, закончила фразу.

— С чего тогда начать?

Эмоции княжны я хорошо понимал. Дева прилетела сюда, чтобы разобраться с возможным убийством великого князя, а в процессе внезапно раскрыла локальную сеть культистов. Нити которой тянулись за пределы Омской губернии.

Что самое интересное — культ Ареса никак не был связан ни с Цурабовыми, ни с гибелью Фёдора Годунова. Абсолютно никаких точек пересечения. Единственное, что можно было счесть таковым — использование их транспортной компании для контрабанды груза. Но, если верить словам сына губернатора, дворяне об этом и сами не подозревали. В том числе, глава фамилии.