Стажер магического сыска 3 (СИ) - Гладкая Юлия Борисовна - Страница 46

Дорога до Сосновой горы прошла в молчании. Анна, нахмурив лоб, сосредоточилась на управлении паромобилем, гнала так быстро, что чуть не сваливалась в кювет на заснеженных поворотах. Даже вечно болтливый Порфирий не отважился беспокоить её просьбами притормозить. Когда наконец скрипнули тормоза и машина, качнувшись, остановилась, он первым выпрыгнул из машины.

— Туда, — деловито сказал он. — Кажется, это должно быть там, насколько я понял из объяснений бродяги. Идемте же, не стойте!

Он рвался вперед, будто заразившись от Воронцовой её нервозностью и спешкой.

Троица прошла заснеженной тропой, вьющейся между сосновых стволов, на которой уже с трудом проглядывались две линии, оставшиеся от колёс.

Паровик действительно нашелся. Двери раскрыты, в салон намело снега. Будто покойник с вывороченным карманами лежит в сугробе. Глеб пригнулся, глянул внутрь. Никого. Ни тел, ни каких-то личных вещей. Следов крови тоже не было видно. Затем посмотрел особым взглядом. Он ожидал, что весь салон засветится, будто ёлочная гирлянда, ведь в машине было по крайней мере трое человек. Но прошло уже почти больше суток, так что следов аур уже не было видно. Только одна, очевидно самая сильная, ещё немного теплилась на рулевом колесе. Такие чаще всего связаны по смертью. Нехорошо.

— Глеб Яковлевич, — тихо сказала Анна. — Прошу…

Нервно сглотнув, Буянов прикоснулся к рулю. Если это паромобиль Савельева, в чем он уже не сомневался, тот прикасался именно к нему. Голову закрутило штормом чужой эманации. Страх, черный, липкий, скользкий, обхватил щупальцами всё сознание, затем яркая вспышка удивления и паника. Такая, будто упал на спину и не можешь вдохнуть, лишь судорожно дергаешь грудью, силясь поймать еще один, хотя бы один глоток воздуха. Всё заходится в вихре и дальше мрак…

— Глеб… Глеб Яковлевич! — донесся будто из другой вселенной голос Воронцовой. — Что там?

— Кажется Михаил Игоревич мертв, — с трудом сглотнув комок в горле и стараясь не выдать своей слабости дрожанием рук, ответил Глеб. — Вероятнее всего задушен.

— Думаете это та самая парочка поработала, о которой ваш дворник рассказал? — спросил Порфирий. — Какой-то мужчина и женщина?

— Других подозреваемых у нас и нет, — пожал плечами Глеб. — Да и с этими-то, по правде сказать, ничего не понятно. Кто такие, зачем? Что им сдался этот артефакт Брюса?

— Если тела здесь нет, — нарочито холодно сказала Анна, — значит оно там.

Она кивнула в сторону, туда, где за стволами сосен виднелись вдалеке почерневшие от пламени развалины дома Люмэ.

Обгоревшие обломки некогда диковинного волшебного замка сейчас выглядели как остов корабля, выброшенный на берег.

— Будьте предельно осторожны, — сказала Анна. — Мы не знаем, что там впереди.

— Ничего хорошего, это уж точно, — отозвался Порфирий, осторожно вышагивая между сгоревших досок. Его рыжая шерсть взъерошилась от холода, делая кота похожим на пушистый шар. — В таких местах обычно водятся либо крысы, либо что-то похуже.

Они пробирались под поваленными балками и между покосившихся треснувших стропил. Доски под ногами опасно поскрипывали, точно готовились вот-вот проломиться и уронить трёх неосторожных путников в бездну.

— Взгляните сюда, — Порфирий кивнул в сторону, его зелёные глаза сверкнули в полумраке. — Кажется, здесь кто-то недавно побывал.

И впрямь. В отличие от основной части того, что некогда гордо именовалось Замком-причудой, а ныне превратилось в жалкие останки ушедшей эпохи, тут виднелись свежие следы работы. Часть камней и обгоревших деревяшек аккуратно убрали в сторону, сложив в небрежную пирамиду. Снег был истоптан множественными следами — здесь явно ходило несколько человек, а может, и больше.

Анна прищурилась, и Глеб последовал её примеру. Следов аур тут имелось куда больше, чем во всей округе, однако находились ли среди них те, что удалось считать в машине, он не понимал.

— Вот, — Анна указала на почти растаявший след в воздухе, похожий на застывшее пламя. — Этот рисунок мне знаком. А вам, Глеб Яковлевич? — она обернулась к Буянову, и её голубые глаза отражали бледное зимнее небо.

— Я, увы, не столь хорош в чтении аур, — Глеб пожал плечами. — Другое дело, что здесь работали не два человека, а целая бригада.

— Не стану спорить, всё именно так. Но та линия… Где же я её уже видела? — Анна нахмурилась.

Точно подталкивая их вперёд, над поляной поднялся ветер. Низкое небо Сочельника, затянутое тучами. Снег ледяными иглами взметнулся вверх, стараясь побольнее куснуть за щёки.

— Если вы планируете стоять тут до первой звезды, то я против, — фыркнул Порфирий Григорьевич, первым подходя к замаскированному провалу между двумя обгоревшими колоннами. Его хвост нервно подёргивался. — У меня лапы уже немеют от этого проклятого холода.

— Чуете что-то? — Анна зябко повела плечами.

— Если вы насчёт «не пахнет ли трупом», то нет, — признался кот. — Однако я не пёс, чтобы читать по следам.

— Порфирий Григорьевич прав, идёмте посмотрим, что там, — предложил Глеб.

Он приблизился, осторожно глянул, но не сумел увидеть ничего в непроницаемой тьме. Достал из кармана коробок спичек, чиркнул, держа на вытянутой руке, попытался осветить пространство впереди, но увидел лишь мраморные ступени, ведущие вниз во тьму.

— Я пойду первым, — сказал Глеб.

Первый десяток ступеней сменился вторым, за ним уже и третьим, и четвёртым.

— Мы прямо в ад что ли спускаемся? — ворчал Глеб, зажигая всё новые и новые спички.

Когда коробок уже почти опустел, Буянов чуть не споткнулся, когда нога не нащупала очередную ступеньку, а опустилась на пол, выложенный мраморными плитами. Остановился, пытаясь отдышаться, оглянулся на товарищей: Воронцова будто только закончила лёгкую прогулку по парку, а вот несчастный Порфирий так запыхался, что не находил сил даже чтобы ворчать.

— Однако здесь настоящие катакомбы, — Анна коснулась рукой стен и тут же отдернула её. — Кажется, что они промёрзли насквозь.

— Думаете, холод проникает так глубоко? — Глеб последовал её примеру и тут же окунулся в омут чужих эмоций. Старые, едва вспыхивающие, они плавали кругом него. Вот чей-то скользкий страх, а тут — безудержная веселость. Липкая зависть и безумная надежда, колючее как тёрн недоверие и клокочущая тревога. Разные люди, разные судьбы. Глеб был уверен, что все, кто прошёл этим путём, явились по доброй воле, но что стало с посетителями замка Люмэ дальше? Последний огонёк вспыхнул, обжигая адским пламенем и душа ужасом. Буянову почудилось, что не хватает воздуха, он качнулся в сторону, и видения прекратились.

— Что там? — тут же поинтересовался Порфирий. — Что вы увидели?

— Похоже, рассказы не врали — сюда приходили за развлечениями. И лишь случившийся пожар наполнил местные коридоры страхом и пустотой. Однако кто об этом думал и что ощущал, я не могу сказать, — признался Буянов.

— Что ж, значит, идёмте вперёд, можете создать магический светоч? — Анна, вопросительно посмотрела на Глеба.

— Если б я так мог, то не перевёл бы спички, — хмыкнул тот, осторожно двигаясь по подземному лабиринту.

Впрочем быстро стало понятно что темнота кругом, не такая уж непроглядная.

По непонятной причине в самом лабиринте было немного светлее, чем на лестнице, будто лёгкое свечение исходило от самих стен. Блестящие поверхности мерцали тихо, бледно, подобно далеким звездам, но уверенно. Возможно, все они являлись артефактами или представляли собой единую сложную магическую сеть.

Шаги их маленькой группы эхом отдавались от стен, отчего казалось, что где-то рядом, во тьме, идут другие, невидимые глазу люди.

Глеб вздрогнул, увидев впереди нечёткий силуэт. Он инстинктивно встал в защитную стойку, но уже через секунду понял, что перед ним не живой человек, а всего лишь его собственное отражение в гигантском зеркале.

Зеркальный коридор раздвоился.