Стажер магического сыска 3 (СИ) - Гладкая Юлия Борисовна - Страница 1

Для М.

— BlindDog

Для С.

— Ю. Гладкая

— Да, это детективное агентство, нет, не галантерея, конечно, и вас тоже. — Анна повесила трубку телефона и хмуро посмотрела в окно. Там, за стеклом, в заснеженном мире приближалось Рождество. Она уже видела яркие праздничные базары, разукрашенные лотки и пестрые флажки, натянутые над улицей. Весь город бурлил, точно муравейник, в преддверии самой волшебной ночи в году. Покупка подарков, сладких пряников, золоченых орешков и хлопушек занимала все мысли жителей Парогорска.

И то ли в честь праздников, то ли еще по какой прихоти, но в их агентство мало кто обращался. Да и дела, в отличие от полиции, имели сугубо бытовой характер. Впрочем, платить за жилье, еду и служанку нужно было в любом случае, а значит, каждое дело, каким бы нудным оно ни оказывалось, имело вес.

Паровой котел в здании, где детективное агентство «Порфирий, Воронцова, Буянов» снимало помещение, работал из рук вон плохо, отчего в комнатах гулял сквозняк, и все время хотелось кутаться в шаль.

— Ну уж нет, — буркнула Анна. — Я еще не так стара, чтобы окукливаться. — Она отвернулась от окна, мельком взглянув в зеркало. Поправила волосы и вернулась за свой стол, чтобы поработать со счетами, которые, в отличие от заказчиков, исправно приходили на почту.

Едва она погрузилась в мир цифр, как в окошко настойчиво постучали. Порфирий Григорьевич, недовольно распушив шерсть, шлепал лапой по стеклу.

Поднявшись, Воронцова приоткрыла фрамугу. Тут же в и без того холодный кабинет ворвался мороз, а вместе с ним — кот.

— Погода дрянь. Вот что я вам скажу, уважаемая! — тут же заявил Порфирий, запрыгивая в кресло и устраиваясь в нем поудобнее. — Но несчастный кот должен бродить по ледяным улицам этого негостеприимного города, чтобы заработать на кусочек тунца, так ведь?

— Покамест вы заработали лишь на консервы, — отозвалась Анна, возвращаясь к бумагам.

— Я так и знал. В этом мире нет справедливости! — поделился наблюдениями Порфирий Григорьевич. — Ну что ж, если у Глеба Яковлевича еще имеется совесть, он все же купит мне рыбы, пусть даже в ущерб себе. Ведь стоит помнить, что мы тут…

— Только благодаря вам, — перебила его Анна и с укоризной посмотрела на кота. — Вам не стыдно раз за разом пользоваться этим фактом?

— А вам не стыдно манкировать своими обязанностями и не зарабатывать столько, чтобы содержать своего друга?

— Порфирий Григорьевич!

— Анна Витольдовна!

— Нет, даже не начинайте. Здесь мы все в одной лодке, и если мы манкируем, как вы изволили выразиться, то и вы не лучше.

— Дожили, право слово. Уставший кот, который не может пользоваться паровиком или извозчиком, а должен бегать по снегу лапками, недостаточно работает. Куда катится мир⁈

— Лучше скажите, вы разузнали что-нибудь о краже из книжной лавки?

— Кража — слишком сильное слово. На мой взгляд, так один из покупателей прикарманил себе понравившуюся книгу, и все дела.

— То есть вы ничего не нашли? — уточнила Анна.

Кот засопел и промолчал, не желая признаваться в своей некомпетентности.

— Порфирий Григорьевич, дорогой мой, неужели ни один кот, кошка или котенок не видели чего-то необычного? Или магия? Может, вор ею свои следы скрыл?

— Улица там, видите ли, оживленная, оттого котов и не водится. А с голубей спрос маленький — они что видели, что нет, мигом забыли, — фыркнул Порфирий. — И нет, там не имеется магических следов. Впрочем, если мне не изменяет память, Глеб Яковлевич вам об этом докладывал. Или вы уже ему не доверяете?

— Отчего же, доверяю, конечно. Просто у вас куда лучше чутье развито. Вот и уточняю, — нашлась Анна.

— Мне кажется, вы придаете этому делу слишком большое значение. Допустим, вор украл бы полмагазина книг — вот уж странно. Вот уж точно надо искать. А тут так, безделица. Одна книга, и та из старого фонда, — кот дернул хвостом.

— Что ж, раз никаких подвижек не имеется, то я, пожалуй, пойду домой, — решила Воронцова, поднимаясь из-за стола. — Передайте господину Буянову, как появится, что меня сегодня уж не будет.

— Вот сбегаете от меня, значит, бросаете одного в этой душной комнате, — заворчал Порфирий. — Нет, право слово, я не перестаю удивляться вашему жестокосердию. Хоть окно приоткрытым оставьте. А то вдруг Глеб Яковлевич не придет нынче. Так что ж мне тут, ночевать прикажете?

— Весь кабинет выстудим. Поди завтра его вновь нагрей с таким-то отоплением, — вздохнула Анна.

— Все потому, что хозяин сего дома — жмот и скопидом, не желает тратить денег на починку парового котла, обещая, что весна не за горами. А меж тем на дворе лишь первый месяц зимы. Так что о каком тепле может идти речь? — поделился наблюдениями Порфирий.

— Вы, конечно, совершенно правы, друг мой. И все же оставлять окно открытым — это словно приглашать бродяг или, скажем, жуликов в нашу контору.

— Мы на втором этаже, — напомнил кот. — И если ваш жулик не отрастил крылья, значит, нет повода беспокоиться. Хотя если вам так дороги никчемные бумажки да пишущая машинка, несчастный Порфирий может пойти на улицу. Что мне стоит помыкаться по стылым подворотням да переночевать в подвальном окне?

— Полно вам, не такая уж я злодейка, — призналась Анна и послушно приоткрыла створку. Не дожидаясь, пока холод проберет до костей, она поспешила покинуть их маленькое детективное агентство.

За рулем паровика ей думалось легче. Но в этот раз, увы, ни одного разумного объяснения, кому понадобилась книга «Недра земли», не приходило. Издание не являлось раритетным, хоть и не часто попадалось в лавках. Но все же, отчего не купить? Почему книжку украли?

— Скорее всего, Порфирий Григорьевич прав: забрал кто-то из случайных посетителей. Вот только как сказать хозяину магазина, что мы не можем этого человека отыскать? Опять же, задаток за работу уже уплачен и даже потрачен. Никак нельзя идти на попятную, — Анна вздохнула. Вся ситуация ей откровенно не нравилась. Она не любила сдаваться, пусть и в таком незамысловатом деле. — Если все так просто, отчего мы не знаем, кто это? — спросила она сама себя и, не найдя ответа, замолчала.

Добравшись до дома, Воронцова, припарковав паровую машину, поднялась к себе в квартиру. Отперла дверь и, войдя внутрь, с наслаждением окунулась в тепло:

— Марфа, я дома! — крикнула она, снимая шляпку и накидку. — Марфа, ты тут?

Из кухни послышались шаги, и в прихожую вышла служанка. Стараясь не глядеть на хозяйку, она лишь шмыгнула носом и, приняв одежду, молча принялась отряхивать ее от снега.

— Что-то случилось? — с тревогой спросила Анна, хорошо знавшая Марфу, которая никому себя в обиду не даст.

— Нет, нет, все в порядке. Не извольте беспокоиться, — пробормотала та, принимаясь за хозяйские ботинки с таким остервенением, будто от их чистоты зависела судьба всей планеты.

— Марфа, ах, оставь же ты их! Марфа, не убегут. Ну-ка, погляди на меня! — потребовала Воронцова.

Марфа нехотя выпрямилась и, чуть глянув на хозяйку, тут же вновь потупила взор. Впрочем, Анне хватило и этого краткого взгляда, чтобы увидеть, как покраснели глаза Марфы, а лицо пошло некрасивыми пятнами.

— Идем в столовую, сядем рядышком, и ты все мне расскажешь, — велела Воронцова прислуге.

Марфа только вздохнула, но отнекиваться не стала.

Пройдя в комнату, обе женщины сели в кресла подле камина. Анна, взяв Марфу за руку, глянула в ее заплаканные глаза и коротко велела:

— Рассказывай.

Марфа молчала, молчала да шмыгала носом, как бы не решаясь начать. И когда уже Анна хотела еще раз повторить просьбу, служанка заговорила:

— Крестный мой помер, — и, перекрестившись, добавила: — Царство ему небесное, рабу божьему Андрею.

— Соболезную, — Анна вздохнула и участливо добавила: — Сердце?