Выбери любимый жанр

Это сделал Сайман - По Павел - Страница 3


Изменить размер шрифта:

3

Надо ли говорить, что мать Федота Валерьевича стремилась приобрести жилье именно в этом районе.

Филиппов же бывал здесь крайне редко – столь идеальное сочетание модной культуры, быта и технических устройств вызывали у него стойкое несварение. Он мог только представить уровень апокалипсиса, когда и если все эти умные устройства окажутся отключены – а его опыт подсказывал, что любая, даже самая продвинутая техника, имеет свойство ломаться, выходить из строя и портить жизнь своим владельцам. Иногда, к слову, весьма болезненно и опасно – не просто так в новой редакции Уголовного кодекса появился целый раздел о преступлениях, связанных с использованием искусственного интеллекта и нейротехник.

Подлетая к Северной слободе, он прикидывал, какой из домов мог принадлежать профессору Вишнякову. Это мог быть вон тот бирюзово-голубой особняк с классическими колоннами и львами на лестнице? Или его нескромный сосед, копирующий Таврический дворец?

Электромобиль снизился и нырнул в транспортное окно за воротами Зимней аллеи – дальше ехать придется традиционным способом, по асфальту. Они последовали вглубь сада, за круглый пруд, украшенный плавучими клумбами и управляемыми «островками уединения», как их здесь называли. На парковке уже стояли пять микроавтобусов с лейблами крупнейших новостных компаний, несколько электрокаров без опознавательных знаков и одно желтобрюхое такси. Рядом с ними толпились журналисты, обступив высокого молодого мужчину в косухе и полицейского в форме, замершего за его спиной.

– О, Василий Егорович уже на месте, – обрадовался Филиппов, махнув рукой мужчине в кожанке. Тот встретил его мрачным взглядом и продолжил речь, обращенную к группе репортеров.

– Я еще раз повторяю. До окончания следственных мероприятий никто на место преступления не пройдет, ничего не подснимет и никакие вопросы следствию задавать не будет. Вы запасаетесь терпением и тихохонько сидите в своих фургонах, мы работаем. Когда мы завершим работу, вас пригласят на пресс-конференцию, там свои вопросы и зададите. И все будут довольны друг другом.

– Господин следователь, Майя Рабанская, «Новые известия». – Субтильная девица в стеганой куртке с ярко-оранжевым принтом на спине выступила вперед и бесцеремонно сунула микрофон под нос потемневшему от раздражения Яблочкину. – Вы подтверждаете личность убитого, это профессор Арсений Вишняков?

Василий, возвышавшийся над группой репортеров как минимум на голову, припечатал журналистку взглядом, развел руками:

– Вы меня еще поинтевьюируйте… Вон, господин старший следователь подполковник юстиции Филиппов прибыл, ему свои вопросы и задавайте.

Электромобиль, доставивший Федота Валерьевича, только успел припарковаться на служебной, огороженной от остальных машин стоянке, а сам Филиппов только-только выбрался из салона, прикидывая, снять ли парадный пиджак или остаться в нем, когда к нему хлынула толпа. Яблочкин, переглянувшись с полицейским из оцепления, скрестил руки на груди и ухмыльнулся.

Филиппов невозмутимо притворил за собой дверь электромобиля, выпрямился и оправил бежевый плащ, окинув обступивших его журналистов строгим профессиональным взглядом, выработанным под чутким контролем деда.

– Доброй ночи. На данный момент следствие только началось, так что без комментариев, – предвосхитил он все возможные вопросы. Репортеры заметно сникли. – Прошу запастись терпением и воздержаться от сбора сплетен и данных из сомнительных источников. Дополнительно напомню, что помимо информирования населения, на средствах массовой информации лежит и другая, не менее важная обязанность – представлять общественности только проверенные и достоверные факты, которыми пока следствие не располагает или поделиться не может.

– Господин Филиппов, – настырная журналистка снова выступила вперед, зеленый огонек микрофона в ее руках мигнул, сообщая о начале записи. – Скажите хотя бы убитый – это, действительно, Арсений Вишняков?

Толпа притихла, защелкали затворы фото и видеокамер, загорелись устройства записи.

– Личности потерпевших в настоящий момент устанавливаются, – холодно отрезал Филиппов и шагнул к Яблочкину, а полицейский из оцепления умело оттеснил от него гражданских.

Вместе они направились по аллее вглубь парка. Филиппов покосился на друга:

– Ну и паразит ты, Василий Егорович, сам не мог отделаться от репортеров, обязательно меня надо было светить?

– Это моя месть, – Яблочкин широко улыбнулся.

Филиппов посмотрел на него с неподдельным удивлением:

– За испорченный сон на дежурстве? Так это не я, а убийца Вишняковых…

– Не, Федот Валерьевич, у меня претензии посерьезней. – Яблочкин достал из кармана косухи серебристую бляшку и протянул ее Филиппову.

Тот нахмурился:

– Что это? – он отмахнулся и перевел взгляд на друга. – Вернее, зачем мне это?

– Твой жетон… Тебя назначили старшим следственной группы. Так что тебе все лавры достанутся, когда ты раскроешь это дело, а я справедливо начинаю завидовать, потому что рабочих лошадок из розыска опять оставят в тени.

Филиппов взял жетон, активировал его – на небольшом экране, расположенном прямо под двуглавым орлом, загорелся его табельный номер – спрятал во внутренний карман плаща и пробормотал еще более мрачно:

– Ты погоди лавры-то мои подсчитывать, по шее тоже мне получать. Готов поспорить, найдется, за что.

Яблочкин рассмеялся.

– В этом я тебе посочувствую при необходимости, – парировал друг. Он пропустил его вперед и, указывая рукой дорогу, посторонился – Филиппов и Яблочкин свернули с главной аллеи и оказались у небольшой ограды, за которой желтая в ночном свете тропинка вела к невысокому дому на холме.

– Это дом Вишнякова? – удивился Федот Валерьевич.

– Угу… впечатляет?

Филиппов не мог не согласиться. Перед ними возвышалось двухэтажное ультра-современное строение, только имитирующее общий стиль Северной слободы. Панорамные окна в пол, выполненные из затемненного стекла, матовые портики и благородный блеск отделки позолоченных пилонов. Вместо строгого фронтона – плоская крыша, утопающая в зелени. Вместо круглой ротонды – купол оранжереи. Мягкие оранжевые огни подсветки добавляли глубины и легкости зданию, подчеркивали его элегантность.

Дорожка, стоило ступить на нее, мягко осветилась изнутри, будто ожившая змейка. Федот Валерьевич остановился.

– Это что?

– Вмонтированные датчики движения, – Василий продолжал улыбаться так, будто привел знакомого из глубинки в Экспоцентр на выставку достижений науки и техники. Прищурившись, он обвел взглядом территорию коттеджа: – Тут этих датчиков, как лактобактерий в кефире… Полностью все автоматизировано.

– Умный дом? – Догадался Филиппов.

– Не то слово…

Федот Валерьевич хмыкнул:

– Дом умный, а хозяев своих не уберег.

Яблочкин осуждающе вздохнул:

– Ты слишком требователен к железяке.

Впрочем, в его голосе не было обычной настойчивости – к умной технике капитан Яблочкин, как и его друг, тоже относился с большим подозрением.

«Дом умный, а хозяев своих не уберег».

«Дом умный…»

«…не уберег».

Глава 2. Дом профессора Вишнякова

На лужайке перед домом уже установили «шатер» – так называли павильон с оборудованием и самыми необходимыми для работы следственной группы на месте происшествия устройствами. Широкий вход позволял вкатить внутрь небольшой грузовик, а секционно-радиальное деление позволяло специалистам работать, не мешая друг другу. Своего рода передвижная лаборатория. Она помогала обработать максимальное количество информации в первые, самые важные для фиксации следов, часы расследования.

Филиппов нащупал в кармане холодный жетон, вынул его. Покрутив в руках, закрепил на лацкане плаща и активировал программу формирования протокола. Отметил время своего прибытия на место преступления – двадцать часов шестнадцать минут – и шагнул к павильону. Кивнул полицейскому из оцепления, охранявшему вход.

3
Перейти на страницу:

Вы читаете книгу


По Павел - Это сделал Сайман Это сделал Сайман
Мир литературы