Запретный плод - Гамильтон Лорел Кей - Страница 13
- Предыдущая
- 13/65
- Следующая
Крысолюд улыбался.
Еще одна полезла к моему лицу. Я схватила ее за хвост и отшвырнула. И завопила:
– А сам подойти боишься? Ты меня боишься? – Голос мой был тонок от страха, но я это сказала: – Твои друзья получают раны, делая то, что ты боишься сделать сам? Так? Так?
Гигантские крысы перевели взгляд с меня на крысолюда. Он глянул на них.
– Я не боюсь людей!
– Тогда иди и поймай меня сам, если можешь!
Крыса оторвалась от моей руки с фонтаном крови. Кожа между большим и указательным пальцем была разорвана.
Мелкие крысы забегали в нерешительности, дико оглядываясь по сторонам. Одна застыла на полпути вверх по моим джинсам. И плюхнулась на пол.
– Я не боюсь!
– Докажи!
Мой голос звучал чуть увереннее – как у девятилетней девочки, а не пятилетней.
Гигантские крысы смотрели на вожака – внимательно, взвешивая, ожидая. Он сделал то же режущее движение, только в другую сторону. Крысы пискнули, встали на задние лапы, оглядываясь, будто не в силах поверить, но потекли вниз по ступеням, откуда пришли.
Я прислонилась к двери, прижав к груди раненую руку. Колени подкашивались. Крысолюд направился вверх по ступеням. Он уверенно шел на мохнатых пятках, впиваясь в камень крепкими когтями. Оборотни сильнее и быстрее людей. Без ментальных фокусов, без манипулирования – просто сильнее и быстрее. И крысолюда мне врасплох не застать, как я собиралась поначалу. Сомнительно, что мне удастся его так разозлить, чтобы он сделал глупость, но надежда есть всегда. Я была ранена и безоружна перед превосходящим меня по силам противником. Если я не заставлю его сделать ошибку, я буду в глубокой дыре.
Между зубами высунулся извилистый и длинный розовый язык.
– Свежая кровь. – Он глубоко втянул воздух. – От тебя воняет страхом, человек. Кровь и страх – пахнет для меня отличным обедом.
Язык задергался, и он засмеялся мне в лицо.
Я сунула здоровую руку за спину, будто у меня там что-то было.
– Иди ближе, крысолюд, посмотрим, как тебе нравится серебро.
Оборотень застыл, пригнувшись в стойке на верхней ступени.
– У тебя нет серебра.
– Готов рискнуть жизнью?
Он сцепил когтистые руки. Одна из больших крыс что-то пискнула. Он огрызнулся вниз на нее:
– Я не боюсь!
Если они будут его подначивать, мой блеф может не сработать.
– Ты видел, что я сделала с твоими друзьями. И это без оружия.
Мой голос звучал уверенно и ровно. Молодец я.
Он оглядел меня большим кожистым глазом. Мех его блестел в свете факелов, как свежевымытый. Он чуть подпрыгнул, оставаясь вне пределов досягаемости.
– Никогда не видала белобрысой крысы, – сказала я. Все что угодно, лишь бы заполнить молчание, лишь бы он не сделал последнего шага. Наверняка Жан-Клод скоро придет за мной. Я засмеялась резко и полузадушено.
Крысолюд застыл, глядя на меня.
– Ты чего это смеешься? – спросил он, и в голосе слышалась легкая тревога. Отлично.
– Я подумала, что скоро придут вампиры и спасут меня. Признай, что это смешно.
Ему это смешным не показалось. Вообще многие моих шуток не понимают. Не будь я так в себе уверена, я бы могла подумать, что они не смешные.
Я пошевелила рукой за спиной, все еще притворяясь, будто в ней нож. Одна из гигантских крыс пискнула, и даже я услышала в этом писке насмешку. Если он поддастся на мой блеф, ему потом не жить. А если нет, то не жить мне.
Как правило, человек, имеющий дело с крысой-оборотнем, впадает от омерзения в оцепенение или в панику. Но у меня было время свыкнуться с этой мыслью. Я не упаду в обморок, когда он меня коснется. Есть одно возможное решение, которое даст мне спастись. Если я ошибаюсь, он меня убьет. Что ж, лучше мертвой, чем мохнатой. Если он нападет, пусть лучше сразу убивает. Крыса – это не тот вид оборотня, который я бы выбрала в первую очередь. Если не повезет, заразиться можно от малейшей царапины.
Если повезет и если успеть, можно пойти в больницу на прививки. Вроде как от бешенства. Иногда они помогают, иногда сами заражают ликантропией.
Он обернул длинный голый хвост вокруг собственных рук.
– Ты доставалась когда-нибудь оборотню?
Я не знала точно, имеет он в виду секс или еду. Ни то, ни другое не звучало приятно. Ему надо расхрабриться, и он нападет на меня, когда будет готов. А мне надо было, чтобы он напал, когда я буду готова.
Я решила в пользу секса и ответила:
– У тебя нет того, что для этого нужно, крысолюд.
Он застыл, опуская руки вдоль тела, прочесывая когтями мех.
– Сейчас посмотрим, что у кого есть, человек.
– А по-другому тебе никто не дает – только насильно? Ты и в человеческом виде такой же урод, как сейчас?
Он зашипел, оскалив зубы. Звук поднялся из самого его тела, глубокий и высокий, рычащий визг. Никогда ничего подобного не слыхала. Он наполнил всю комнату шипящими раскатами эха. Плечи крысолюда сгорбились.
Я задержала дыхание. Я вывела его из терпения. Теперь посмотрим, сработает мой план или крыса меня убьет. Он прыгнул вперед. Я бросилась на пол, но он этого ждал. С невероятной скоростью он налетел на меня, вытянув когти и вопя мне в лицо.
Я поджала ноги, иначе он оказался бы на мне. Он схватил меня когтистой лапой за колено и стал давить вниз. Я обхватила руками колени, сопротивляясь, но это было, как сопротивляться движущейся стали. Он снова завопил и зашипел, плюясь мне в лицо. Приподнялся на колени, что бы давить мои ноги вниз из более удобной позиции. Я ударила ногами изо всех сил. Он видел удар и попытался отскочить, но обе мои ноги ударили его точно в пах. Удар подбросил его с колен, и он хлопнулся на площадку, скребя когтями по камню и с визгом пытаясь вдохнуть. Кажется, он не мог набрать воздух.
Из тоннеля выскребся второй крысолюд, и крысы забегали повсюду, визжа и пища. А я просто сидела на площадке подальше от извивающегося крысолюда, и ощущала только злость и усталость.
Черт побери, так нечестно! Плохим парням не полагается подкрепление, когда у них и так численное превосходство! У этого нового мех был черный, угольно-черный. На чуть согнутых ногах были надеты обрезанные выше колен джинсы. Он плавным движением показал в сторону от себя.
Сердце снова поднялось к горлу, пульс колотился бешено. По коже мурашками ползли воспоминания о ползающих мохнатых телах. Рука болезненно пульсировала в месте укуса. Они сейчас меня разорвут.
– Жан-Клод!
Крысы текучим бурым приливом бросились прочь от лестницы, пища и спеша в тоннель. Я только пялилась: Большие крысы обратились к нему, носами и лапами показывая на упавшую гигантскую крысу.
– Она только защищалась. А вы что здесь делаете?
Голос крысолюда был глубоким и низким, только чуть размытым на стыках слов. Если бы я закрыла глаза, я могла бы подумать, что это произнес человек.
Но я не закрывала глаз. Большие крысы ушли, уволакивая своего еще не пришедшего в себя товарища. Он был жив, но сильно контужен. Последняя из гигантских крыс обернулась на меня из тоннеля, и взгляд ее обещал много неприятностей, если мы еще когда-нибудь встретимся. Белобрысый крысолюд перестал дергаться и лежал неподвижно, тяжело дыша и схватившись за больное место. Новый крысолюд сказал:
– Я тебе говорил, чтобы тебя никогда здесь не было.
Первый крысолюд с усилием сел. Это явно было ему больно.
– Я повиновался приказу мастера.
– Я твой царь. Ты повинуешься мне.
И черная крыса пошла вверх по лестнице широкими шагами, гневно заметая хвостом почти по-кошачьи.
Я встала и прижалась спиной к двери уже над-цатый раз за эту ночь.
Раненый крысолюд сказал:
– Ты наш царь, лишь пока ты жив. Если ты пойдешь против мастера, ты проживешь недолго. У нее огромная сила, куда больше твоей.
Голос его был еще слаб и прерывист, но он быстро оправлялся. Гнев в таких случаях очень помогает.
Царь крыс прыгнул – размытая черная молния. Он вздернул крысолюда на воздух, держа в чуть согнутых руках, ноги крысолюда болтались в воздухе. Приблизил его к своему лицу.
- Предыдущая
- 13/65
- Следующая
