Тернистая звезда (СИ) - "Anevka" - Страница 63

Втолковал-то втолковал, а облачиться священница решила в белое. Вряд эти ли орангутаны членов конклава в лицо знают, но о чёрных священниках могли слышать – не зря ведь на Джегга покушались. Ни к чему о её возможностях предупреждать раньше времени.

Трибун верхоглядов нервно перетаптывался, гипнотизируя закрывшуюся за леди Стелией створку двери. Не выдержал, подошёл к трибуну из центурии Фарха. Спросил небрежным тоном:

– Как думаешь, она… ну… то есть…

– Справится ли? – уточнил легионер с хвостатой звездой на шевроне.

Он разглядывал больше окна и скаты кровли: за декоративной башенкой что-то блеснуло. Может, оптический прицел. А, может, украшение очередное. Этот дворец как игрушечный – финтифлюшка на финтифлюшке. Чёрной священнице под стать. Та ещё фифа. Так что на вопрос коллеги трибун только плечами пожал.

– Да кто её знает?

Проповедник Джегг бы садистов-террористов на клочки разорвал. Вернее, самих их заставил бы себя разорвать. По крайней мере, так про него мужики говорят. А чего им врать? Но вот про чёрную леди однозначного мнения не было. Она хитрая. Может, и выкрутится.

***

Калейдоскоп контрастов оглушил, стоило священнице войти внутрь: парадная лестница и потёки крови, диффузоры с палочками благовоний и вонь фекалий. Стелия ненадолго задержалась перед демонстративно наваленной кучей. Дикари явно издевались над обитателями дворца.

Чарующие звуки фортепиано и сдавленные рыдания. Не детские – дети испуганно молчат. Не просто молчат, они… парализованы ужасом. Но это потом, после – работа для белых священников. А чёрная стоит с закрытыми глазами, и яркие пятна перед её внутренним взором складываются сначала в хаотичные узоры, но стоит направить внимание на один из них, проявляются чётче, выстраиваются в систему переплетённых человеческих устремлений. Вокруг много людей. И много эмоций.

Стелия выбрала одну знакомую личностную нить – вибрирующую так, что вот-вот лопнет, будто перетянутая струна. Стелия узнала подругу, леди Оливию. Растворилась в ней.

На языке смешался солёный вкус крови и приторно-сладкий – взбитых сливок. Сливки выдавили ей в рот прямо из баллона, а потом пытались затолкнуть следом обмазанный этими же сливками ужасный, отвратительный детородный орган. Она попыталась укусить, но лишь клацнула зубами. Через пару секунд передних зубов у неё уже не было, ни верхних, ни нижних. Один из дикарей продолжал сладострастно бить её по лицу, а второй снова взялся за сливки, но теперь пихал их не в рот ей, а в…

Стелия поспешно отпустила нить. Праведный гнев заполонил разум так резко, что грозил утратой концентрации. Опасно. Ей ведь поединок воль предстоит. И, скорее всего, не один.

– Ты шудаа спаатэ прышлаа? – недовольно произнёс кто-то на ломаном трансгалакте. – Шеншшинаа! Ты не настояшший главарь. Паайдиэ и пераадаай, штааа…

Бородатый мужчина, демонстративно потрясавший оружием перед Стелией, не договорил, так как священница обернулась на голос. И встретила его взгляд.

Что ж, ожидаемо. Перед чёрной стоял высокопоставленный Бессмертный. Его детство и юность она пропустила через собственное сознание брезгливо, едва касаясь: богатая семья, потом смерть отца в стычке с легионерами, желание отомстить, утешительные речи жреца, вожделение, смешанное с обожанием, которое вызывала проповедница Юсфиталь. Юсфиталь? Джегг про неё что-то говорил. Но нетерпение не давало задерживаться на таких мелочах. Стелия углубилась в череду насилия, запугиваний и убийств – того, что совсем не давно этот человек считал поводом для гордости. И из-за чего теперь катался по полу, с поросячьим визгом выдирая волосы: редкие – на голове, и густые – из бороды.

Стелия прошла мимо, не интересуясь его дальнейшей судьбой: навстречу выскочило сразу несколько молодых боевиков. Два, три… четверо. Переводят озадаченные взгляды со старшего товарища, корчащегося в муках внезапно обретённой совести.

Священница подцепила мальчишек одного за другим и закольцевала цепочкой – Джегг когда-то рассказывал, как. Собственный её наставник в проповедях был не силён. Сознания юношей имели некоторое сходство: бездумная жестокость, пронизывавшая их всех, казалась первобытной. Не циничное высокомерие духа, коему подвержены бывают правители или наследники древних родов, но простодушие дикарей, в принципе никогда не слыхавших о гуманизме и милосердии.

Проявишь ли ты к ним милосердие, Стелия?

Чёрная священница скрипнула зубами. Ну уж нет! Они за всё ответят! Они…

Удерживать внимание сразу четырёх пар глаз оказалось нелегко, Стелия полностью сосредоточилась на процессе. Не удивительно, что не расслышала шагов за спиной.

Удар.

***

Камал поймал обмякшее женское тело и не замедлил облапать грудь. Ладная грудь! Большая и упругая! И без этих обманок с подушечками накладными. Эх, хорошую бабу прислал конклав! Говорить с такой, конечно, не о чем (да и не понимает он на вражеском), а вот поиметь такую сладкую, да ещё первому!..

Но не успел счастливо облизывающийся Камал даже трусики (кружевные, розовые!) с парламентёрши стянуть, как сам схлопотал по уху. От командира. Да так, что в голове зазвенело.

– Ах ты, слабоумный осёл, муж шелудивой суки! Мать твоя согрешила с обезьяной, что ли! Или в кого ты такой тупой?

– Да она же… – попытался протестовать Камал и немедленно схлопотал по второму уху.

– Ты разве не видишь, она шайтаниха? Хочешь осквернить себя соитием с ней? Кончить, как Гопал?

Джагжит задержал взгляд на несчастном товарище. Тот перестал кататься по полу и принялся молотить в него лбом – рассёк уже до крови. Вздохнув, предводитель вскинул верную Жужелицу и прострелил сумасшедшему голову. Всё равно ему теперь не помочь.

– Главного Шайтана по мудрости жреца Мохана удалось низвергнуть обратно в подземные миры, где ему самое место, так эти нечестивцы наложницу его прислали! Праведная Юсфеталь предупреждала, что в конклаве Проклятой Миссии шайтанка всю власть себе загребла, порабощая мужчин своим распутным телом и возлежа с каждым, будь он молод или стар. И каждый, каждый познавший её, становится её послушным рабом, Камал! Ты этого хочешь?!

– Н-нет, Джагжид, пожалуйста, – Камал стоял на коленях и в молитвенном жесте протянул руки к командиру, – прости, я не знал! Да я её сейчас!..

Он вскочил и потянул оружие из-за спины, но старший сделал отвращающий жест.

– Руки ей за спиной свяжи, – презрительно бросил он. – И мешок на голову надень, пока не очухалась. Пригодится ещё. Лишняя заложница, – Джагжид задумчиво покатал в руке бляшку старшего члена конклава. Вещица приятно оттягивала руку полновесным золотом. – Весьма и весьма ценная… заложница. Если Миссия проявит несговорчивость, обратно им присылать её станем по частям. Но жить должна как можно дольше. Усвоил?

Камал отчаянно закивал.

– Вот и молодец.

Сначала Астер показалось, что фестиваль добрался и до городских окраин. Но сразу же сообразила: сноп искр перед ней рассыпал не фейерверк, а настоящий взрыв. Под ноги упал кусок какой-то вывески, снова бухнуло – за поворотом впереди. Из переулка потянуло дымом.

Инженер огляделась, ориентируясь в пространстве: до бутика Ямики предстоит идти ногами ещё около квартала – электроэнергией его снабжают по герметичному безвоздушному каналу. А вокруг… нет, до апокалипсиса не дотягивает, конечно. Но беспорядки серьёзные. Вон, магазин какой-то грабят, вон мобиль горит. А вот…

– Кудаа, краасаавица, тааропишься? – прогнусавил парень на трансгалакте с местным акцентом.

А рядом с ним второй стоит. Ухмыляется. И многозначительно молчит, глазами только стреляет. Красивые, кстати, глаза, тёмно-карие, как у Джегга. И бородка похожая, хоть и не такая аккуратная.

– Да вот, к бабушке иду, – Астер одарила говорившего доверчивой улыбкой, потрясла голубым мешочком и добавила: – Несу ей пирожков и горшочек масла!

Пока парни озадаченно переглядывались (не читали, видимо, классических террианских сказок), девушка достала любимую счастливую отвёртку и спрятала её в ладони. Что там Ямика про колени говорила?